Виктор Старчак - Инструкция к применению собственного тела

Нет сомнений, что именно Аннет, женщина, с которой я делил постель, рассказала Совету о моём намерении спасти жителей Экзо 2. Больше ни с кем я не делился этим. Всё началось девять лет назад, когда они смогли разогнать частицу водорода до скорости, превышающей скорость света в Большом адронном коллайдере. В Совете начались разговоры о том, что не за горами тот день, когда жители Экзо 2 смогут построить что-нибудь наподобие нашего трансформатора сингулярности. И тогда моей лаборатории поставили задачу изучить уровень агрессии этих существ и просчитать вероятность того, что они начнут захватывать другие, менее развитые миры, после возможной постройки своеобразного трансформатора сингулярности.

Спустя девять лет изучения и наблюдения за ними и геополитикой стран, меня, Аннет и ещё пятерых неизвестных мне научных руководителей вызвали в Совет на доклад. Тогда мне стало интересно, почему именно сейчас.

Это было ясное утро. Проснувшись в добром расположении духа, увидев рядом лежащую на боку Аннет, я придвинулся к ней и обнял её. Глаза её были закрыты, но увидев, как по её лицу поползла сладкая улыбка, я понял, что она уже не спит. Я прижался к ней ещё сильнее и стал целовать её в шею, щёку. Она открыла глаза, наполненные любовью, теплотой, и повернулась ко мне.

– Сварить тебе кофе? – сказала она немного заспанным, но таким родным голосом.

– Конечно, – с улыбкой сказал я.

Она поцеловала меня и пошла на кухню. Пока я собрал постель, кофе был готов. Умывшись и одевшись, мы сидели на кухне и завтракали.

– Что ты будешь говорить на Совете сегодня? – спросила она.

– После того, как я предоставлю доклад о всех войнах на Экзо 2, о том, что вся их планета разрознена на страны, многие из которых ведут захватническую политику, и, вероятно, подобным образом они будут вести себя с другими мирами. О высоком уровне агрессивности граждан, о неумении договариваться друг с другом, о низком уровне уважения к чужим чувствам. Напомню, что это очень молодой народ и очень перспективный. Скажу, что нам нужно установить контакт с землянами и поделиться нашей культурой. Научить их жить в любви, мире. У нас ещё есть на это время, пока они не научились перемещаться между мирами.

С этими мыслями я погрузился в сон. Ночь я спал крепко, не просыпаясь. Мой шалаш оказался удивительно тёплым. Проснувшись утром, я испытал огромную благодарность к моему шалашу… и почему-то был безумно счастлив. Пожалуй, я самый счастливый человек в этом мире, во всяком случае, я чувствую именно это. Если я замёрзну на этой планете через недельку-другую, то так тому и быть. Последние дни своей жизни я буду счастлив, радостен, наполнен благостью и любовью. Я сел, сомкнул руки над головой в виде домика. Остриём этого домика – ладошками – вонзил в стены своего шалаша и резко развёл руки в сторону, одновременно вставая. Ветки разлетелись в стороны, а я, словно герой боевика, разломал стену и прошёл сквозь неё. Нет логичного объяснения, зачем я так сделал, мне просто так захотелось. Жить играючи веселее.

Маршрут на сегодня построен, буду дальше подниматься по холму. Я закрыл глаза, медленно, с наслаждением, наполнил лёгкие воздухом, и так же медленно выдохнул. Я спокоен и счастлив, можно идти.

Несколько часов я поднимался вверх. Один раз мне удалось перекусить ягодами брусники по дороге. К слову, эта ягода оказалась невероятно вкусной! Раньше я пробовал такую ягоду, но она в подмётки не годится этой, только что сорванной с ветки. А вот с водой в такой местности проблема, луж нет. Так как в горку подниматься тяжело, я часто останавливался, чтобы передохнуть. Пить хотелось всё больше и больше. Ягодой я лишь ненадолго перебил жажду.

Примерно через полдня пути я встретил чудо. Иначе я не могу это назвать. Это был шум ударяющийся воды о камни – так должна звучать горная река, она может быть небольшой, но очень бурной. Идя на этот шум, я не видел реку. Я видел огромные камни, покрытые мхом, в диаметре около метра, и они не заслоняли реку, как будто это они так шумели. Шум был настолько сильным, что если бы я был не один, то нам пришлось бы кричать, чтобы услышать друг друга. Это был ручеёк или речка, проложившая себе дорогу прямо под камнями… такие камни называют курумником. Я с трудом нашёл промежуток между камнями, чтобы засунуть туда руку и напиться водой. Она очень холодная и напиться ею почему-то никак не получается, чувствую, что брюхо уже заполнено водой, но пить всё равно хочется, хоть и меньше. После попытки напиться, я расслаблено сел на камень. Холм, на котором я находился, довольно высокий, и передо мной открывается потрясающий вид на бескрайнюю тайгу, краски которой перемешались множеством оттенков зелёного и жёлтого. Весь лес как будто зелёно-желтое море – оно то вздымается волнами-холмами, то опускается низинами. В такие моменты ощущаешь величие природы. Камню, на котором я сижу, миллионы лет, когда-то это была гора, а теперь она разрушена на камни, и остался от неё лишь крупный холм. Сотни, а может, и тысячи лет тут растёт лес. Возможно на этом самом месте, где я нахожусь, никогда не ступала нога человека… И тут я услышал выстрел! Он вдалеке, но нет сомнений – это выстрел! Где-то рядом есть человек! И я побежал в сторону, откуда раздался шум, немного приблизившись, я стал периодически кричать: «Помогите!» Дыхание сбилось, адреналин заполнил мои жилы, теперь он мой друг. Я бежал вдоль по холму, не зная усталости, я рисковал сорваться и покатиться вниз по холму, но это был оправданный риск, я уверен в своих силах. Бежал я так около получаса, а после силы стали меня покидать, пришлось сбавить темп. И я услышал метрах в десяти от себя русскую речь: «Эй, ты кто такой?» Это был крепкий мужик с небольшой бородой, лет сорока пяти, в военных штанах, сапогах и в телогрейке с ружьём на плече и рюкзаком на спине. Вид у него был настороженный и сосредоточенный. Я остановился, встал буквой «Г», упершись ладонями на колени, и попытался поскорее отдышаться.

– Меня зовут Фогель, я третий день блуждаю тут, – ответил я.

– Меня называй Санычем, – сказал мужик, слегка расслабившись.

Он подошёл и полез в брезентовый армейский вещмешок, он достал оттуда хлеб с копчёным шматом сала, термос. Налил содержимое термоса в крышку из-под него же и по очереди подал всё это мне. Это был какой-то странный чай. «Наверное местные травы заваривает», – подумал я. Сало и хлеб тоже были какими-то странными, но чертовски вкусными. Много раз я пробовал местную еду, эта пища отличалась по вкусу. Я набил рот сначала салом, потом хлебом, не успев прожевать, запил чаем. Я как дикий зверь накинулся на пищу.

– Это сало кабана, а хлеб я сам пеку, – пояснил он. – Как ты тут оказался, Фогель? И что это за странное имя у тебя такое? – После небольшой паузы спросил он.