Виктория Стрельцова - Цена свободы

Я отказывалась в это верить. Нет, уж лучше вернуться обратно в камеру, чем умереть от введенного препарата за то, чего я не совершала.

Я судорожно вцепилась холодными, липкими от пота, пальцами в решетку.

– Это не я, не я, – кричала я, пытаясь донести до них свою правду. – Я не убивала Костю.

Слезы градом полились из моих глаз. Я не хотела умирать. Я кричала в истерике, билась головой о железные прутья, моля отпустить меня на свободу. Я готова была сделать все что угодно, лишь бы избежать этой страшной кары.

Двое мужчин, крепкого телосложения, открыли мою клетку, чтобы утихомирить. Не раздумывая, я бросилась к выходу, но тут же налетела на одного из этих верзил. Я взвыла и стала отбиваться от него, крича, чтобы он отпустил меня. Все было тщетно. Их было двое, а я одна.

Словно маленькую собачонку меня выволокли из клетки и потащили к выходу из зала судебных заседаний. Теперь я готова была вернуться в эту клетку и просидеть в ней целую вечность, лишь бы не идти туда, где меня ждала смерть.

Как же жалко я выглядела в эти минуты в глазах собравшихся в зале суда зрителей. Мне было плевать.

Я пыталась упираться, вырываться. Мне казалось, что моя психика не выдержит этой пытки, и я вот-вот сойду с ума. Возможно, это принесло бы мне облегчение, но нет. Я была в здравом уме и, не смотря на истерику, осознавала все происходящее.

Длинный коридор, по которому меня вели, точнее, тащили двое здоровенных мужчин, был для меня дорогой на эшафот. Мои попытки вырваться не увенчались успехом, а только лишили сил. Я превратилась в безвольную плачущую куклу в их руках.

– Пожалуйста, помогите, – обратилась я к ним. – Я заплачу. Я сделаю все, умоляю, – слезы снова потекли по щекам.

Мужчины никак не отреагировали на мою мольбу. Они были словно машины, четко и слаженно выполняющие свою работу.

Меня завели в небольшую комнату с белыми стенами. На одной из них я увидела огромное стекло для наблюдения из другого помещения за тем, как я уйду в мир иной. Напротив него стояла кушетка, к которой меня незамедлительно подвели и уложили. Я могла только скулить и всхлипывать.

После того, как ремни на руках и ногах были крепко накрепко застегнуты, я оказалась полностью обездвижена. Я смотрела на белый потолок и молила о том, чтобы все поскорее закончилось. Или еще лучше не начиналось никогда. Кожа на лице горела от слез, но я не обращала на это внимания. Через несколько минут это тело уже не будет принадлежать мне. Его, безо всяких церемоний, закинут в катафалк, а после закопают в сырую землю.

Быть может это просто страшный сон? Может нужно ущипнуть себя посильнее? Тогда я смогу проснуться дома, в своей постели, в объятиях любимого мужа. Я буду долго плакать у него на плече, а он как обычно это делал, прижмет меня к себе покрепче, со словами: «Не бойся, я рядом». Нет, Костя… Теперь ты далеко.

Ко мне подошли мужчина и девушка в белых халатах. Девушка была совсем молоденькой. Она улыбнулась мне одними уголками губ. В ее глазах я заметила сочувствие. Впервые с момента моего заключения, я увидела человека, который смотрел на меня с жалостью. Очевидно, работала она недавно и еще не привыкла отправлять таких людей как я на тот свет. Хотя нас и людьми то редко называли.

Я закрыла глаза, не в силах больше смотреть на эту молодую женщину, полную жизни, у которой еще все было впереди. На вид ей было не больше двадцати пяти лет. Как и мне…

Одними губами я читала слова молитвы, которую каким-то чудом смогла вспомнить.

– Все будет хорошо, – успокоила она меня, положив руку на плечо.

– Хватит, – оборвал ее мужчина. – Приступаем.

Я почувствовала укол иглы в руку и приготовилась к нестерпимой боли, но ничего не произошло. Наверняка препарат уже почти достиг своей цели.

Я приоткрыла глаза. Сердце учащенно билось в ожидании того, что сейчас со мной произойдет.

– Препарат введен, – услышала я голос девушки.

По моему телу разлилась приятная истома. Я почувствовала легкое головокружение. Сердце уже не стучало в бешеном ритме. Каждый его удар я отчетливо чувствовала. Еще вот-вот и оно навсегда остановится.

Странно, я думала это больно и мучительно.

Я с трудом приоткрыла отяжелевшие веки и взглянула на своих наблюдателей. Они пристально следили за мной, словно я была актрисой, которая исполняла главную роль в кинопремьере. Среди них, я разглядела мужчину, чей холодный взгляд показался мне знакомым. Глядя на меня, его губы расплылись в хищной улыбке, больше похожей на оскал, от которой я сквозь стекло почувствовала холод. Где я могла его видеть раньше?

Я моргнула. Мужчины там уже не было.

Интересно, этот препарат может вызывать галлюцинации?

Это было последнее, о чем я подумала. После этого меня навсегда поглотила тьма. Я умерла.

Вокруг меня была темнота. Интересно это рай или ад? Что я заслужила?

Я попыталась открыть глаза, и тут же мне в лицо ударил поток нестерпимо яркого света. Я зажмурилась. Наверное, все-таки рай, раз тут так светло.

– Она пришла в себя, – услышала я рядом с собой женский голос.

Ну, надо же, а я-то думала, что после смерти нет ничего, а я тут оказывается даже не одна.

Я снова приоткрыла глаза, но уже более осторожно. Постепенно привыкая к освещению, я разглядела склонившуюся надо мной девушку. Ее лицо мне показалось до боли знакомым.

Ну конечно, это ведь та самая медсестра, которая делала мне смертельную инъекцию.

– Что с вами случилось? Вы тоже погибли? – недолго думая, спросила я у нее. – Вас убили?

Девушка звонко рассмеялась.

– Ну что вы, я жива, так же, как и вы.

Я попыталась привстать, но голова закружилась, и я положила ее обратно на подушку.

– Но как это возможно? Я ведь все помню: укол, а потом темнота, – пробормотала я, широко раскрыв глаза.

– Все верно, – улыбнулась девушка. – Вот только тот препарат, который вам ввели, вводит человека в состояние похожее на летаргический сон, а не убивает.

– То есть я не умерла? – дошел до меня наконец-то смысл ее слов, от которого стала грустно. Встреча с Костей откладывается на неопределенный срок.

– Екатерина, дальше я сам, – услышала я приближающийся мужской голос.

Я повернула голову. На меня смотрели холодные льдинки глаз. Так вот кого я видела в свои последние минуты жизни. Это был он.

– Яков Алексеевич, – прошептала я, вспомнив его имя.

– Все верно, Ева. Я ведь говорил, что помогу вам, – он склонился надо мной так низко, что я почувствовала на себе его прерывистое дыхание. – Я выполнил свое обещание. Теперь ваш черед.

Я шла следом за Яковом Алексеевичем по широкому петляющему коридору. Тут и там сновали люди в белых халатах. Мне даже начало казаться, что я нахожусь в больнице. Смущал один единственный факт: нигде, за все время нахождения здесь, я не увидела ни одного окна. Вывод мог быть только один – мы находимся под землей. Возможно это бункер. Но для каких целей он построен? Чего хотят от меня?