Виктория Стрельцова - Цена свободы

Я поспешно отвернулась. Мне не хотелось смотреть на себя, так как прежде. Раньше я могла любоваться собой, теперь нет. Теперь в отражении была не я. Того, кто там был, я знать не хотела.

Мой гардероб оказался довольно однообразным. Я натянула один из предоставленных мне комплектов. Это были облегающие белые лосины, майка того же цвета и куртка, сшитая из ткани, напоминающей искусственную кожу. Обуть мне пришлось белые кеды, которые, кстати, оказались очень удобными и пришлись мне по вкусу. Чего не скажешь об остальной одежде. В такой униформе я чувствовала себя совершенно не комфортно.

Собираясь пройтись и осмотреть место своей новой работы, я толкнула дверь. К моему удивлению она не поддалась. Я попробовала еще раз, но все было тщетно.

– Эй, – постучала я кулаком по твердой поверхности, – есть там кто-нибудь?

Тут же щелкнула задвижка, и на уровне моих глаз в двери образовалось окошечко размером с альбомный лист, через которое на меня смотрел коротко стриженый мужчина.

– Откройте дверь, пожалуйста. Она, почему-то заперта, – обратилась я к нему. – Яков Алексеевич наверняка забыл оставить мне ключ.

– Не положено, – коротко ответил он и уже собирался вернуть задвижку на место, но я, высунув руку, ухватила его за воротник такой же куртки, как и у меня, только черной.

– Постойте, – закричала я. – Я хочу выйти.

– Не положено, – равнодушно повторил мужчина, одним резким движением возвращая мою руку обратно в камеру.

Окошко захлопнулось, и я осталась одна.

«М-да, променяла одну камеру на другую», – пронеслось у меня в голове.

Я обреченно села на кровать и откинула голову назад. Я снова оказалась пленницей. Мне оставалось только ждать.

За все то время, что я провела в комнате, никто ко мне так и не пришел. Я сидела в четырех стенах, злилась на Якова Алексеевича и на весь белый свет. Через окошко мне передали ужин, через него же я получила завтрак. Единственный, кого я видела за минувшие часы, это тот самый коротко стриженый парень и все. Как не пыталась я разговорить его и узнать хоть что-то об этом месте, все было тщетно. Ответом на все мои бесполезные попытки было: «Не положено».

Я неохотно доедала овсянку, которую терпеть не могла, и запивала ее молоком. Кормили тут, как выяснилось, немногим лучше, чем в следственном изоляторе. Три месяца за решеткой научили меня быть менее привередливой в еде.

Когда я отправила очередную порцию каши в рот, дверь в мою комфортабельную одиночную камеру отворилась.

– На выход, Яков Алексеевич ждет, – прорычал охранник, который, как мне показалось, всю ночь провел у моей двери, отчего сейчас был злой и не выспавшийся.

И к чему такая осторожность? Что, я убегу что ли?

– Минутку, – ответила я, – только доем.

Мужчина не стал дожидаться, когда я наполню свой желудок, а резко дернул меня за руку, поднимая с кровати. Силы в нем было немерено.

– Доешь после, – сказал он, подталкивая меня к двери.

Мне пришлось ему подчиниться и выйти из комнаты, пока он не вытащил меня оттуда силой. Я сожалела о том, что работала ложкой медленно и не успела наполнить свой урчащий желудок. Ну, ничего, в обед я это наверстаю.

Яков Алексеевич уже ждал меня возле той самой виртуальной капсулы, нетерпеливо поглядывая на многочисленные мониторы. К слову сказать, народу в помещении сегодня было раза в два меньше.

– Доброе утро, Ева, – расплылся он в хищной улыбке. – Как вам спалось на новом месте?

– Если не считать того, что меня заперли в каморке, которую вы любезно назвали комнатой, то нормально, – злобно ответила я.

Мужчина не обратил на мой тон никакого внимания.

– Чем быстрее сделаете то, что от вас требуется, тем быстрее покинете эту, как вы говорите, каморку, – сказал он, продолжая улыбаться. – Хотя, если здешние условия не удовлетворяют вашим запросом, могу вернуть вас обратно.

Я вздрогнула, вспомнив тугие ремни на кушетке, где я чуть было, не испустила дух.

– Приступим, – сказал мужчина, не став дожидаться моего ответа.

Тут же двое молодых парней в белых халатах помогли мне устроиться в капсуле. Она представляла собой некое подобие металлического цилиндра, расположенного вертикально. Повсюду виднелись какие-то датчики, провода и кнопки.

После того как я заняла отведенное мне место в капсуле, ее перевели в горизонтальное положение. К моим вискам прикрепили сверхчувствительные датчики. Точно такие же крепились по всему моему телу.

– Не переживайте, – успокоил меня Яков Алексеевич, – в следующий раз они вам не понадобятся. Во время первого погружения в игру нам необходимо тщательно отслеживать состояние вашего организма и его реакцию на происходящее. Если все пройдет отлично, завтра попробуем без них.

По этому поводу я переживала меньше всего. Больше меня волновало то, что ждет меня по ту сторону реальности. Игра с логическими головоломками или по мотивам Второй мировой войны, где мне отведена роль одного из солдат?

– Вы готовы? – сухо спросил один из тех мужчин, что крепили к моему телу датчики.

– Да, – быстро ответила я, боясь передумать. Что меня ждало в этом случае, было даже страшно представить.

Он кивнул и тут же закрепил на моей голове тонкий металлический обруч, провода от которого уходили в заднюю стенку капсулы, механизм которой через несколько секунд пришел в движение. Теперь от окружающих меня людей и Якова Алексеевича меня отделяло тонкое прозрачное стекло. Я видела, как они шевелят губами, что-то обсуждая, но ничего не слышала.

«Словно рыба в аквариуме за стеклом», – подумала я, глядя на все происходящее.

Последнее, что я видела – это то, что все устремили свои головы к огромному монитору, изображение, транслируемое на котором, мне видно не было, а после наступила темнота.

Прямо перед глазами пробежала надпись: «Идет загрузка», а после раздался приятный женский голос.

– Добро пожаловать в игру. Назовите ваше имя, – прозвучало где-то совсем рядом.

Я знала от мужа, что в играх принято называть себя вымышленными именами, придумывая что-нибудь из разряда «славный воин» или «непобедимый мститель». Мне же совсем не хотелось заниматься чем-то подобным, но новая жизнь, которую я планировала начать в скором будущем, требовала новое имя. Я задумалась.

– Назовите ваше имя, – снова повторила система.

– Константа, – ответила я механическому женскому голосу, немного поразмыслив.

– Приветствую вас, Константа.

После приветствия темнота рассеялась, и я оказалась на ярко-зеленной поляне, вокруг которой рос непроходимый густой лес. Надо мной неспешно проплывали белые облака, а где-то вдалеке играла тихая мелодия. Ну, надо же, все, как и говорил Яков Алексеевич, словно я и правда в лесу. Я даже чувствовала запах сочной травы. Чтобы окончательно убедиться, я нагнулась и провела рукой по зеленному «ковру». Все было как настоящее. Моему удивлению не было предела.