Алекс Сайлент - Великий Дух

Катэр поднялся по лестнице и неожиданно обнаружил, что дверь не заперта, а он уже приготовился взорвать её – как это опрометчиво со стороны великого провидца! После этого он начал осторожно осматривать спальни. Ему пришлось пройти через весь этаж, но в итоге хозяин был обнаружен в той самой комнате, в которой они задержались днём, в которой не было стены. Катэр осветил комнату, но это не заставило Рогона пробудиться – он продолжил мирно спать. И Катэр не стал спешить, словно наполнившись инстинктивной неловкостью, осознанием, что нельзя будить человека, даже того, кого собираешь убить. Прошло минут десять, и неожиданно он осознал, что небо начало светлеть, а значит, ночь уже близка к завершению. Он машинально захотел подойти к самому краю, но через несколько секунд шум его шагов наконец-то заставил бессмертного проснуться. Рогон открыл глаза и немного приподнялся. Лишь молчание и ни намёка на удивление с его стороны. Но это ещё сильнее разозлило Катэра. Теперь сомнений не осталось – он сделает то, что задумал.

– Ты так невозмутим… Такой мудрый, благородный… Святой! Не хочешь ничего рассказывать. Говоришь, что я не готов? Что я недостоин? Посмотрим, что ты скажешь на это!

В следующее мгновение Катэр отдал мысленную команду костюму, шлем скрыл голову, из левой руки вышел энергощит, а из правой энергоклинок. Он буквально пролетел несколько метров, разделявших их, бросился на бессмертного, прижал его щитом к полу и приставил клинок к горлу. Он был уверен в том, что бессмертный должен предвидеть это, он готовился к тому, что у него будет достаточно энергии, чтобы отразить эту атаку, отбросить его или даже мгновенно убить, но не произошло абсолютно ничего. Он не сопротивлялся, он не издал ни звука, но самым невыносимым было то, что на его лице вновь не отразилось никаких эмоций – ни удивления, ни злости, ни осуждения, только усталое всепонимание. Казалось, что он слушает своего убийцу с возвышенным сочувствием:

– Говоришь, надо ценить бессмертие?! Любить вечность?! Истреблять в себе страсти?! А что ты скажешь, если я прямо сейчас лишу тебя всего этого?! Просто так! Думаешь, что готов, что всё понял, всё постиг, всем насладился? Даже не сомневайся, я сделаю это, если ты прямо сейчас не объяснишь мне всё! Абсолютно всё! Где справедливость, где смысл, где творец всего этого кошмара?! Можешь смеяться, но я прилетел сюда не ради турнира, не ради победы, не ради величайшего приза или славы! Я хотел найти здесь ответы! Я хотел услышать их от вас! От бессмертных! Так какого чёрта ты молчишь?! Почему тебе нечего сказать?! Почему ты молчишь?! – В этот момент его голос дрогнул и ему пришлось сделать небольшую паузу. Казалось, что он с трудом сдерживает слёзы. – Ты прожил тысячи лет, и тебе нечего сказать?! Ты тоже ничего не понял и ничего не знаешь?! Ты просто сидишь здесь на своём клочке земли, добываешь своё право на бессмертие, наслаждаешься каждым днём, ничем не интересуясь, вдали от всего, и считаешь себя праведным?! А хочешь, я расскажу тебе свою историю? Пусть ты ничего и не спрашивал! Всего 40 лет назад, когда я был совсем молод, мой мир был полон жизни, но потом началась анархия, безумие, смена правителей, каждый хотел урвать побольше, убийства и насилие стали нормой! У меня было своё прибыльное дело, у меня была любимая жена и трое любимых детей, родители и много других близких людей, и знаешь что? За последние 15 лет их всех убили! Всех… Мы жили в атмосфере постоянных беспорядков, мы каждый день готовились к тому, что на наш дом нападут, мы больше не могли спокойно выйти на улицу, потому что энергии жизни осталось совсем мало. Экзилон обирал нас, ведь они не испытывали того же трепета, что перед вами. Они всё отняли, я лишился всего – семьи, дома, состояния, запасов жизни в сотни лет и веры в то, что можно что-либо исправить! И после этого я начал убивать сам. Не только ради мести. Я стал наёмным убийцей, и я был хорош в этом, как и во всём, за что брался в жизни. Я больше ничего не боюсь, потому что моё сердце уже мертво… А ты не видел ничего из этого! Ты сидел в этом чёртовом доме на берегу озера и воспевал бессмертие, пока все мои родные умирали! Что ты скажешь на это? Ты не знаешь, каково это – жить настоящей осмысленной жизнью, а потом лишиться всего! Ты ничего не знаешь об этой боли! Но я заберу твою жизнь и раздам собранное тобой время нуждающимся! Тем, кто живёт по-настоящему. И это будет справедливо. Не сомневайся, за свою жизнь я убил много людей, а теперь убью и бессмертного! Ну, и что ты скажешь на это?

Катэр прижал лезвие к горлу бессмертного и надавил. И из него начала сочиться кровь, а из надрезанной энерговены пошло тусклое сияние жизни. Оставалось всего одно лёгкое усилие. И он действительно был готов сделать это, но в глазах бессмертного не было никаких эмоций. Он собирался жить ещё многие тысячи лет, но вот в его дом приходит чужак и собирается лишить его этого законного права, но на его лице нет даже намёка на шок, негодование или страх. Он был готов ко всему, он научился принимать абсолютно всё, он признавал справедливость слов Катэра. После привычно долгой паузы он ответил всё тем же спокойным голосом:

– Ничего.

И после этого Катэр наконец-то что-то почувствовал. Именно то, на что надеялся. Тот самый возвышенный трепет перед этими людьми. О да, теперь он начал понимать суть их безумия. Лишь презревшие жизнь подлинно бессмертны. Чтобы заслужить бессмертие, необходимо перестать бояться за жизнь, за свою и за жизнь своих близких, перестать цепляться за каждую мелочь и просто идти по своему пути, что предначертан свыше. Больше минуты он не мог пошевелиться, словно груз тысячелетий сковал его тело, его разум, он не мог ничего решить, не мог отказаться от задуманного, но и не мог сделать решающее движение. Он просто смотрел на лицо бессмертного, которое ничего не выражало, но именно в этом и состояло то самое понимание всей сути жизни, та мудрость, накопленная за тысячи лет. Он обезоружил Катэра без единого движения, сказав всего одно слово. Он не боялся смерти. Или, может, просто он настолько хорошо чувствовал и читал мысли других людей, что прекрасно понимал, что пришелец не убьёт его, понимал это даже лучше самого Катэра, и только поэтому он был так спокоен. Так или иначе, в нём не было страха.

Катэр резко отдёрнул клинок, отключил его, затем отключил щит и отошёл в сторону. Он прижался к стене и, тяжело дыша, молча смотрел на бессмертного, пытаясь найти какие-то подходящие для такой сцены слова. Но вскоре он осознал, что Рогону совсем не нужны извинения – он всё понимал. Вот что означал этот взгляд! Через минуту бессмертный встал и молча подошёл к самому краю, присел и начал смотреть вдаль. Не долго думая, Катэр последовал его примеру. Вскоре солнце взошло над горизонтом, и они целый час молча любовались его неспешным движением, сидя рядом, словно близкие друзья, знакомые уже много лет. И рассвет был прекрасен. Это была высшая поэзия без слов. Это были краски, дарующие счастье. И все тревоги, вся боль и опьянение – всё ослабло, и Катэр чувствовал себя обновлённым. В эти минуты ему казалось, что он достиг окончательного примирения – бессмертный передал частицу себя, научил всему, чему научился сам за тысячи лет. А затем Катэр наконец-то объявил, что ему пора уходить. Они вместе неспешно спустились и дошли до выхода. Собираться долго не пришлось.