Андрей Умин - Троица

Никто кроме Саши, помогшего с тестом на беременность и оттого уже знакомого с ситуацией, в голову не приходил. Она дружила с бывшим одноклассником, обращаясь к нему по самым важным делам, поэтому он и сейчас был главным кандидатом для просьбы о помощи. Остальные школьные друзья, с которыми она уже несколько лет не общалась, были исключены – за такой длительный срок они потеряли к ней всякие теплые чувства, наполнившись взамен только завистью к ее неожиданно высокому социальному положению, которая, естественно, не могла сулить ничего хорошего. Друзья в юридической академии тоже вызывали сомнения, все четверо одногруппников выходили из высших слоев общества и были знакомы как с ее отцом, так и со службой собственной безопасности. Даже если заручиться их поддержкой, неизвестно, чем это потом аукнется от самых успешных представителей мира акул и пираний. Немногочисленные подружки по конкуру тоже были слишком надменными и презирали любое проявление несовершенства человеческих поступков, от них можно было ждать лишь унизительного смеха. Все варианты не подходили, новые московские друзья были один подозрительнее другого. Богемное общество, стихийно возникшее вокруг девушки против ее собственной воли, разительно отличалось от обычных друзей счастливого детства и юности. Оставшиеся в спокойном, безмятежном прошлом друзья и знакомые притягивали внимание Марии своей искренностью и человеческой теплотой, ведь ничего иного они предложить не могли. А теперь вокруг нее вместо чести и доброты сплошь деньги и власть, пороки, на пару оседлавшие покоренных ими людей. Нельзя было доверять тем, кто общается с тобой исключительно с целью собственной выгоды. Такие люди живут и дышат из корыстных соображений, занимаются любовью лишь по расчету, посещают всевозможные выставки, чтобы примазаться к чужим достижениям, ходят в бутики узнать, что они будут любить в новом сезоне, и даже церкви используют как витрины своих вымоленных грехов.

Доедая запоздалый завтрак, плавно перетекший в полдник с обедом, Мария вернулась к началу списка возможных помощников. Чуждая верхушке этого города девушка могла доверять лишь своему старому другу Саше, с которым они общались, еще будучи относительно простыми детьми в столице одного из девяноста пяти регионов огромной страны. Она двинула пальцем, и на телефоне высветилось его довольное скромной долей младшего медицинского служащего лицо. Было в его чертах нечто отталкивающее и завораживающее одновременно, вызывающее тошноту вперемешку с очарованным любованием. Это казалось привычным, ведь Мария уже долго не могла разобраться в собственных чувствах. А теперь дело толкало ее на очередной разговор с этим парнем, как хорошо, что не надо искать вечно потерянный повод. Она вышла на улицу подальше от любознательных глаз, присела на край журчащего фонтана и сквозь маскирующий плеск воды заговорила в ручной телефон:

– Привет, Саш, можешь сейчас говорить?

– Да, Маш, конечно, привет! – ответил неуверенный, но восторженный голос.

Непреодолимая тяга парня к Марии читалась в каждом слове и поступке. Но еще сильнее – в скромном бездействии, настолько по-щенячьи неловким и преданным оно было.

– У меня не так много времени и возможностей для этого разговора, – продолжила девушка. – Ты понимаешь, о чем я сейчас буду говорить?

– Наверное, да. – В тайне от себя он уже начал догадываться.

– Так вот, я решила это сделать, – выпалила она на одном дыхании, не теряя времени на неловкое хождение вокруг да около. – И как можно быстрее, такой секрет долго не утаить. В Москве медицинские камеры на каждом шагу, будь они неладны. Ты можешь найти место для процедуры?

– Конечно, я постараюсь, – ответил немного расстроенный, тщетно пытавшийся держать себя в руках Саша. – На какой день и время ориентироваться?

– Давай на сегодня, вечером, я прошу, – выдавила из себя девушка, уже не следя за холодной сдержанностью своих слов. – Иначе я запутаюсь, начну тянуть и обязательно ошибусь.

Предчувствие возможной ошибки давило на девушку неспроста, но, к сожалению, обладая развитой интуицией, она еще не до конца умела ею пользоваться.

– Ты все хорошо обдумала?

– Даже не начинай. Если я начну это так долго обдумывать, точно сойду с ума.

Мария надеялась, что Саша не ляпнет никакого подозрительного секретного слова, которое может привлечь ненужное девушке внимание, например, «тайно» или «анонимно».

– Хорошо, Маш, как скажешь, я сейчас поищу анонимные варианты.

На этих словах она прервала разговор, который перешел все рамки загадочности и маскировки. Хоть парень и произнес очень подозрительное для любой прослушки слово в конце разговора, хоть и вызывал раздражение и недовольство своей глупостью и скромностью поведения, однако Мария не разозлилась. Было в Саше что-то природно-притягивающее, магнетическое нутро, к коему легко было подключиться и питаться его уникальной энергией, которой оставались лишены многие рожденные люди и абсолютно все искусственно выращенные создания. Девушке так казалось на основании личного опыта общения с представителями этих новоявленных каст.

Она вернула телефон на запястье, минуты вновь побежали, гонимые стрелками на циферблате, показывая почти три часа дня. Органайзер надрывался напоминаниями о важной поездке на открытие выставки вместе с отцом, от которой нельзя было отвертеться, так же как нельзя было ускользнуть от внимания сотен журналистов и телекамер в процессе этого посещения. Мария упорно игнорировала все мысли о грядущем мероприятии, полностью погрузившись в раздумья о Сашиной задаче и его ответном сообщении в течение дня, которого она так сильно ждала. Со стороны дальних ворот главного въезда в поместье раздался механический грохот затвора, затем абсолютно бесшумно заехал ее личный автомобиль. Девушка его не слышала, но всегда чувствовала на уровне подсознания. Она быстро побежала наверх надевать самое эффектное вечернее платье из всего великого множества скромных нарядов, одобренных семейным стилистом.

Редкие птицы, уже успевшие вернуться с югов, порхали меж веток качавшихся на ветру деревьев. Их зеленая листва колыхалась плавными узорами на майском ленивом ветру, в их хаотичном, беспорядочном движении ощущалась гармония и красота. Птицы садились только на настоящие ветки живых, спокойно растущих деревьев, игнорируя искусственные насаждения модифицированных быстрорастущих пород. Под сладкозвучные трели жаворонков Мария выбежала из дома, одетая в шелковое светло-зеленое платье со стразами, изящными бантовыми складами ниже пояса, вырезом «лодочка» на плечах и большим ремнем с пряжкой, затянутым на талии поверх всего остального. Платье по современным меркам было очень длинным, почти полностью закрывая колени. На ногах сверкали черные туфли-лодочки на высокой платформе с серебристыми вставками. Под распущенными пышной массой каштановыми волосами блестели сережки, похожие на две капли белого золота с бриллиантами. Углерода в них хватило бы на собственного домашнего питомца, завести которого Мария давно мечтала, но никак не находила достаточно времени. Она спорхнула по лестнице, выбежала в открытую дверь и угнездилась в ожидавшей машине. В руках была ее любимая сумочка с очень важными вещами, на губах – несмываемая розовая помада, а в голове бессчетные мысли, как уместить в один вечер все свои планы.