Андрей Умин - Троица

Мария бросила полотенце на край теплой ванны и взяла с раковины аптечный пакет, добытый с таким огромным трудом. Настороженно повертела его в руках, не зная, что делать, поднесла к свету яркой стены и увидела через прозрачную эмблему сети «36,6» его содержимое. В полной тишине шумоподавляющих стен, хранящих покой этой ночи, она засунула пальцы внутрь и сжала маленький продолговатый предмет. Вспомнила о разговоре с отцом, обо всех этих партиях и законах, о его стремлении к счастью для всех и каждого, расстроилась и, оставив все как было, засунула пакет в дальний ящик за подхалимным зеркалом из «Белоснежки».

– Включи душ, – сказала она дрожащим, расстроенным голосом и вошла в струи зажурчавшей воды, еще не успевшей набрать нужную температуру.

Леденящая дрожь разошлась по телу разрядами молний, заставляя мурашки по всей коже в панике вырываться из лап накатившего холода, сердце упало куда-то в ноги и замерло, но через пару мгновений вода нагрелась и успокоила девушку, успевшую испытать сильный шок. Мария всегда была рассеянной, когда куда-то спешила. Теперь же она старалась убежать от самой себя и того выбора, к которому толкали ее новые обстоятельства. Хотелось раз и навсегда увильнуть от ответственности, растворившись в воде, стать беззаботным ручейком на спине другой, чужой девушки, отражаемой в зачарованном зеркале искусственных грез, едва не обманувшем ее своей лестью. Мария добавила жара, и брызги воды, отлетая от ее горячего тела, растворялись в воздухе освобожденным от всякого бремени паром, заполонившим всю ванную белой пеленой, как у подножия водопада Анхель. Она двигалась в сторону, как облака, гонимые щелями вентиляции, взамен появлялись новые клубы пара. Это казалось красивым – дышать белым эфиром, витать вместе с ним вне пространства. В нем даже почти удалось раствориться.

И чтобы окончательно улететь в астральные небеса, она включила вертикальный массаж, прислонившись к стенке спиной. Тело расслабилось и задрожало, сотни тоненьких струек воды били в нужные точки на коже, то усиливая напор, то ослабляя его. Будто опытный массажист воздействуя на мышцы поочередно бесконечным множеством рук.

Обычный смертный не мог испытать столь стремительный акт расслабления, поэтому девушка ощущала в себе целый мир, случайно открывшийся канал связи со всеми живыми созданиями, которыми успела побывать за миллионы лет жизни ее ДНК. Момент нечастого откровения, такой вожделенный. Но уже безнадежно упущенный, стоило о нем лишь подумать. Вспоминая блаженное ощущение вездесущей энергии, освобожденной от бренного тела, бушевавшей минуту назад, упорно стараясь задержать это чувство в себе, она лишь дальше от него отдалялась. Инсайт прошел, а заботы остались. Нужно было возвращаться в свои чертоги бесконечных дилемм по эту сторону запотевшего зеркала.

Мария встретилась взглядом со своим искусственным отражением и, не уделив ему никакого внимания, отодвинула его вместе с дверцей, за которой лежал аптечный пакет. Нахмурив брови, девушка быстро достала из него маленькую коробку с надписью: «Тест на беременность. Анонимный. Запрещено для продажи». Осмотрев ее со всех сторон, нашла язычок, который можно поддеть ногтем, и после нескольких неудачных попыток открыла, высыпав содержимое на плоский край раковины. Инструкция нашлась на сложенной в гармошку бумажке, девушка никогда таких не видела. Осторожными движениями археолога-первопроходца раскрыла узкие полоски текста с картинками и начала внимательно изучать. Вертела листок перед собой, щурясь от непривычки к бумажному тексту, поднимала брови от удивления, потом брезгливо морщилась от стыда. Перечитывая несколько раз, тянула время насколько могла.

Страх и нерешительность постепенно уходили на второй план, уступая черед любопытству. Откровенная робость начинала надоедать. Мария включила воду, чтобы журчащий поток прогнал давящую тишину, залил мысли приятным отвлекающим звуком. Она могла вечно смотреть на текущую воду, упиваясь мягким пением ее струй. Становилось уже не так тревожно и страшно, как в оглушающей тишине, нарушаемой единственным живым звуком – биением сердца, будто стремящимся выпрыгнуть из груди.

Маша аккуратно свернула инструкцию гармошкой и положила обратно в коробку, решительно взяла крохотный тест и отвернулась от зеркала, не желая быть увиденной собственным отражением. Оставшись в слепой зоне его всевидящих стеклянных очей, долго пыталась приноровиться к хитроумному процессу, чтобы не испортить попытку. Вода все журчала в раковине, срываясь в маленькую воронку, это успокаивало, в какой-то мере.

Часы давно преодолели три часа ночи. Уже следовало начинать новый день, а не жить остатками старого, но девушка все тянула за собой временн у ю вуаль, не в силах ее отпустить. Все труднее было оставаться в давно ушедшем пасмурном дне, полном загадок и переживаний, связь с ним натягивалась тонкой нитью, готовой оборваться в любой момент, толкнув в нежеланное будущее.

На маленьком нехитром устройстве зажглась зеленая лампочка. Мария поднесла тест на беременность ближе к глазам, и на его квадратном экране увидела изображение детской мордашки, беззаботно смотрящей на девушку своим пиксельным взглядом. И без него было понятно, что результат положительный. Вопреки ожиданиям, она ни о чем не подумала и ничего не сказала, после эмоционального пика всегда наступает опустошение, и тем оно больше, чем выше была поднята планка нервного возбуждения. Сердце по артериям и капиллярам поднимало вверх, к мозгу, осознание наполненной пустоты, которое накатывало с теплом новой крови, несущей какой-то непривычный магический смысл. Все вещи вокруг и события потеряли всяческое значение, однако взамен обретали что-то другое, неведомое доселе. Она, не в силах выразить эти эмоции, не понимая, какими они должны быть, медленно вернулась к зеркалу. Движения ее были плавными и равнодушными, как у датского приведения. Она положила использованный тест обратно в коробку и, сжав ее в руке, выключила бесполезно утекавшую воду. На автопилоте вернулась в спальню и спрятала свой маленький секрет обратно в глубины сумочки, лежавшей поверх всякого хлама на столике. Отражение в его круглом зеркальце, к счастью, было отключено. Мария не хотела видеть себя в этот момент и вообще ни в какой другой оставшийся момент жизни. Она пребывала в пустоте, между непониманием и страхом, закрывающими ей дорогу к радости. Быть собой стало непозволительно тяжело. Она помнила увиденный в прошлом месяце сон, расплывчатый, без деталей, но вызвавший яркий поток трепетных чувств, поднимающий ее на высоту бескрайнего наслаждения. Самый необузданный из видимых ею снов стал и самым страшным после положительного теста на беременность. Но это не могло быть реальностью. Мария уже не понимала, что происходит с ней и этим миром. Она не знала, что делать дальше. Пребывая в темнейшем часе, который обычно случается перед зарей, она решила наконец поддаться опьяняющему чувству усталости и, ни о чем не думая, остаться в складках теплой постели до окончания жизни.