Елена Долгова - Геония. Центурион. Мастер Миража. Предсказатели

– Чего ради вы так заботитесь обо мне, Хэри?

– Из-за вас я понял, что чего-то стою.

– Вас подбросить до дома?

– Ну, не идти же мне пешком. Я и так отдаю вам машину.

Стриж снова вырулил на шоссе и прибавил скорость. Вечерело. В серой гамме пейзажа присутствовало нечто изысканно, словно материализовался рисунок. Дорога опустела, кар фарами разгонял тени. Хэри Майер на заднем сиденье поддерживал голову Белочки, сострадательница до сих пор не приходила в сознание.

В конце концов машина остановилась возле ворот особняка Майера. В в темноте маячила каменная рамка остывшего бассейна.

– Прощайте, Хэри.

– Прощайте, Алекс-не-знаю-кто. Надеюсь, мы расстаемся без ненависти. Я сделал для этого все, что мог.

Пси-философ забрал куртку и зашагал прочь, его черный, ссутулившийся, силуэт исчез среди подстриженных пирамидками кустов.

Стриж уложил Джу поудобнее, подсунул под стриженную голову свою свернутую куртку.

– Итак, куда мы теперь? Нужны неболтливый врач, глухомань и смена имиджа…

Налетевший с моря ветер разогнал тишину, растрепал густые заросли, принес первые капли дождя. Они все чаще стучали по крыше машины, потом шорох струй заглушил все иные звуки.

В этот миг Дезету показалось, будто Джу его зовет, но бледное лицо псионички оставалось спокойным – девушка все так же лежала без сознания. Когда посторонний звук повторился, Стриж немедленно погасил фары, вынул оружие, стараясь не шуметь, приоткрыл дверцу и выбрался наружу.

Через ару секунд со стороны дома раздался выстрел, потом еще один. Высокая фигура метнулась через сад, и Стриж поспешил вернуться за руль.

В третий раз грянуло просто оглушительно. Ослепленный вспышкой Стриж не сразу понял, что это только раскат грома. Косой зигзаг молнии ударил совсем близко, придорожное дерево раскололось, сухие листья затрещали в огне. Дезет запустил мотор и сдал назад, опасаясь в темноте задеть металлическую ограду. В темноте что-то ударилось о задний бампер.

– Ох, холера…

Он с трудом подавил желание просто добавить скорости, затем притормозил и выглянул в мокрую, непроглядную ночь.

– Алекс, помогите.

Сорванный голос доносился едва ли не из-под колес.

– Это вы, Майер?

– Да. Я ранен.

– Быстро в машину.

Почти не видимый в темноте Хэри плюхнулся на сиденье. Стриж тронул с места, ориентируясь по пирамидальным макушкам деревьев – они отчетливо чернели на фоне чуть более светлого неба. Горящий кипарис высветил кусок мокрого асфальта, напряженное, искаженное болью лицо Майера, его слипшиеся на висках, влажные волосы.

– Быстрее, Алекс, быстрее…

Следующий выстрел едва не задел машину. Кар шаркнул крылом ограду – взметнулась стайка высеченных трением искр. Что-то треснуло, машину встряхнуло и повело, боковое стекло украсилось круглой дырочкой, от которой во все стороны моментально побежали ломанные трещины. Пятый выстрел едва не оказался роковым – на этот раз кузов опалило огнем армейского излучателя, потек, пузырясь, расплавленный пластик.

– Чума на них… Это уже слишком.

Кар с хрустом подмял розовый куст, выровнялся и в облаке сорванной листвы вылетел на дорогу. Стриж включил фары, увеличил скорость до предела, но так и не понял, стреляли вслед или нет.

– Хэри? Как вы?

Майер беспомощно обмяк на переднем сиденье, Стрижу очень не понравилась восковая бледность философа и жалкая гримаса на его лице.

– Куда зацепило?

– В предплечье.

Погоня то ли отстала, то ли не состоялась, и Стриж остановил машину. Левый рукав легкой светлой куртки Майера набряк липким, темно-красным, на полу собралась и стыла небольшая лужица. От прикосновения профессор дернулся. Дезет отыскал аптечку, вспорол рукав, рана оказалась сквозной. Майер шипел сквозь зубы и жаловался:

– Это уже слишком. Из-за помощи вам моя жизнь пошла по откос.

– Лучше скажите спасибо, что я увез вас из-под огня. Кто стрелял? Боевики Эшли?

– Хуже. Похоже, у него слишком крепкие связи с опасными людьми. Раз это не Департамент, значит, частная военная компания.

– Понятно. Поедете со мной?

– А что мне остается делать? Не умирать же на дороге… Нас могут догнать?

– Теоретически – да. На практике – едва ли раньше следующего дня. Возьмите снотворное в аптечке и спите, к утру мы будем далеко на востоке.

– Куда вы все-таки собрались?

– Доедем – узнаете.

Одинокая машина уносилась по пустынной дороге.

Сердце Пирамиды гудело как потревоженное гнездо насекомых. Пчелки-техники трудились над терминалами Системы, легкие на подъем осы-оперативники появлялись и исчезали с невероятно озабоченным видом, руководство ворочалось озабоченно и тяжеловесно, сродни солидным шмелям. Надо всем царил грозный шершень-Фантом. Начальственное жало легко находило виновных в разгильдяйстве, сурово поражая их в самые незащищенные части тела – в премиальные и в самолюбие.

– Почему не готовы данные? Ах, не можете разобраться? Пишите прошение об отставке. Департаменту не нужны кретины.

Новый Аналитик, казалось, восторженно переживал весну карьеры. Его личный проект – приспособление кибер-сети Пирамиды для вычисления критических поворотов будущего сыска, собирался обрести плоть. За этими трудами он почти забыл виновника, давшего первоначальный толчок великому делу, Стриж отошел на второй план, однако, позабыт все-таки не был.

Фантом не разделял беспечности приближенного. Скандал в притоне уже стал достоянием службы наблюдения. Причастность к делу аристократа и племянника сенатора всплыла и разозлила шефа Наблюдателей.

– Золотые мальчики опускаются до уровня расслабившихся на отдыхе бандитов.

Вернувшийся из путешествия Доктор лечил головную боль и благоразумно молчал, потихоньку делал любимое дело, полное отсутствие пси-детекторов в доме Эшли позволило ему остаться в стороне. Участие Стрижа просматривался все увереннее по принципу «наоборот» – пси-детекторы, установленные в красно-зеркальной комнате, как ни странно, не зафиксировали постороннего. Катя Гонсалес, лояльная свободная гражданка, проститутка по роду занятий, уверенно описала внешность иллирианца. Фантом призадумался – общая картина событий до странности не совпадала с первоначальной версией похищения Симониан.

Допрос Эшли, младшего лорда Эндина, не дал ничего, отправленный под домашний арест теоретик революционного террора держался холодно, замкнуто, корректно, стойко и невероятно уклончиво. Фантом колебался, не решаясь использовать «химию» или сенса – трупов в деле не было, Катя не сумела толком описать внешность Джу, сенатор каждый день интересовался судьбой «разумеется, невиновного» родственника. Инсургенты, из тех, что покрупнее, скрылись, их розыск шел очень медленно, обремененный обычной бюрократической волокитой и инерцией огромной сети пси-наблюдения. Попалась пара боевиков-шестерок, их без церемоний обработал следственный отдел, вскоре выяснилось, что боевикам неизвестно подлинное имя похищенной женщины. Небритый охранник крепче всех пострадал от блюстителей ментального благополучия – он оказался давно объявленным в розыск насильником из предместий. Личность лощеного мужчины, посетившего инсургентов едва ли не в момент взрыва наркобомбы, осталась неизвестной.