Алиса Буйских - Петля Мёбиуса

Первым желанием Ниты было убежать. Он передёрнул насквозь промокшими озябшими плечами и уже сделал шаг назад, всего один и очень маленький, но потом подумал, что никогда не простил бы человека, если бы тот вот так же исподтишка глядел на него, оказавшегося в ночном лесу, и даже не попытался помочь, узнать, в чём дело. Пришлось шагнуть вперёд и решительно, стараясь, чтобы голос не задрожал и не сорвался, окликнуть девочку.

– Привет! Ты как здесь очутилась?

– Не знаю, – она повернулась в его сторону и посмотрела на него круглыми изумлёнными глазами. Глаза были большие, тёмные, со странным мерцанием в глубине.

– Я – Нита. А тебя как зовут?

– Ата.

– АТА?! – изумился мальчуган. – У нас есть Ата! А ты где… живёшь? – он чуть замешкался, сам себе ужасаясь.

– Не знаю, – повторила она.

– Не знаешь? Ты что, заблудилась? – Нита уже совсем ничего не понимал.

– Наверное, – девочка пожала плечами.

– Давай я отведу тебя в село, – Нита решил быть стойким до конца.

Она молчала. Внутренне сжавшись, он подошёл и протянул к ней руку, ожидая всего что угодно: что вот сейчас рука пройдёт сквозь девчонку, что он коснётся мёртвой холодной кожи, – и, внутренне вздрогнув, задел её тёплое, уже слегка намокшее плечо.

– Пойдём, – ещё раз повторил он, заставляя её сделать шаг за собой. Всё ещё не до конца уверенный, что это не мираж, не наваждение. Девочка послушно пошла за ним.

Староста, к которому среди ночи в окно постучался рыжий худой и длинный парнишка, выглянул не сразу. После показавшейся Ните бесконечной паузы за ставнями зажёгся блёклый огонёк свечи и косматая голова Гетана появилась в распахнувшемся окне.

– Чего стряслось? Чего расшумелся? – рыкнул он, разглядев худенький размытый мальчишечий силуэт, выхваченный из темноты зыбким пламенем свечи.

– Она говорит, что она – АТА! А у нас ведь есть Ата, – затараторил Нита, – а что с ней делать, я не знаю! А она в лесу была одна! Ночью!

– Ну-ка, не тарахти, – остановил его Гетан, – заходите в хату, разберёмся, – староста пытался разглядеть в сумраке двора ту, о ком говорит усыпанный веснушками, неугомонный, вечно попадающий в переделки пацан.

В избе при ярком свете девочка казалась ещё меньше. Совсем юная, худенькая в своей просторной одежде, она не спеша прошла внутрь, с сосредоточенным вниманием оглядываясь по сторонам, словно никогда в жизни не бывала в подобных помещениях.

– А ты что в лесу делал? Ночью? – сурово сдвинул клочковатые серые брови Гетан, дюжий светловолосый мужик лет сорока с открытым, чуть простоватым лицом.

– Так я домой шёл, а Теруд Фавстович меня сегодня задержал, заказов много было. А тут она… Ну, я привёл. Сразу к вам. Что же, не нужно разве было?

– Ты… кто? – обратился староста к девочке, подходя к ней поближе со свечой, пламя билось дикой привязанной птицей, раскидывая повсюду изломанные пляшущие тени.

– Ата. Мне нужно… к себе…

– Где ты её нашёл? – внимательно оглядывая девочку, спокойно и с достоинством сидевшую на лавке и продолжавшую добросовестно разглядывать всё, что её окружало, спросил староста.

– Сразу за логом, как к селу подойдёшь, – сглатывая неизвестно откуда появившийся комок в горле, торопливо пояснил Нита, – там ещё поляна такая, как по тропке идти, и ещё липа с дуплом была… упала, – переступая с ноги на ногу, пробормотал он.

Присесть староста ему не предложил.

– Я иду, а она как появится… стоит, – стушевался юноша.

– Понятно, брысь домой, – скомандовал Гетан.

– А к нашей Ате, – замялся зеленоглазый паренёк, – не нужно забежать?

– Домой, я сказал, без сопливых разберёмся! – свёл брови Гетан. – И не болтал чтоб! – добавил он. – С Натаном я сам поговорю.

Уже на пороге сеней Нита столкнулся с их сельской Атой.

– Доброго здоровья… вечера, – с запинкой пробормотал он, – сразу же смутившись под её пристальным, словно до костей прожигающим взглядом.

– И тебе того же, юный друг, – она посторонилась, пропуская его наружу. – Поторопись, как бы тебе не опоздать, – и точно растворилась за дверью.

Ата, вроде сельской знахарки-ведьмы, была в каждом поселении. Ата – даже не имя, скорее род занятий. Ата – и всё. Большего у неё никто и не спрашивал, да и попробуй у такой спроси. Одни глаза, прожигающие насквозь, чего стоили: тёмно-зелёные, с каким-то огоньком, пляшущим внутри – таких не было ни у кого в селе. Они завораживали и пугали. Поговаривали, что Ата может взглядом зажигать огонь, да много чего ещё рассказывали про неё. Слухи ходили разные.

Нита и сам щеголял с зелёными глазами, но у него они были обычными, чаще всего серыми, и только иногда отдавали зеленью. И его взгляд не заставлял никого отшатываться в сторону. А под внимательным испытующим взглядом Аты не могли спокойно стоять даже серьёзные кряжистые мужики из их деревни, даже сам староста Гетан отводил глаза или жмурился, когда разговаривал с ней, точно смотрел на яркое солнце в зените. Сам же Нита ни разу так и не смог выдержать этот взгляд. Да и вообще старался не попадаться ей навстречу, благо жила она на отшибе, как и положено, ближе к лесу, и из дома практически не выходила. Селяне виделись с ней редко и только по делу. Ну, если заболел кто, или что случилось там. Тогда шли, конечно, что поделаешь. А так зачем же… судьбу испытывать.

Ата была всегда. В их селе Ата была ещё молодая, на вид ей можно было дать лет тридцать-сорок. Высокая, худощавая, с длинными густыми пепельно-серыми волосами, схваченными серебряным обручем с крупным агатом. Но мать Ниты как-то сказала, что помнит её такой, ещё когда сама была совсем маленькой девчонкой. Так что сколько ей лет на самом деле, никто, наверное, не знал.

А вот в соседнем селе Омот Ата была очень старая. И выглядела как дряхлая старуха. Нос крючком – как положено, волосы седые, изжелта-белыми клочками. Руки все скрюченные, ссохшиеся, трясутся. Страх, да и только. Правда, саму её Нита никогда не видел, но мальчишки постарше по вечерам на речке рассказывали такое, что только держись…

– Чур меня, – поспешно сплёвывая, прошептал Нита и припустил к дому. Теперь уж точно взбучка от отчима обеспечена. Гетан ещё когда поговорит, а Натан – он уже сейчас за всё спросит. Может, и не торопиться вовсе, а посмотреть, чем там у старосты дело кончится. Но, вспомнив пронизывающий, тяжёлый взгляд вновь пришедшей, не решился и уныло поплёлся домой. Странная девочка из леса не выходила у него из головы.

«Ата, надо же! А красивая какая! Разве Ата может быть такой маленькой? И ведь не боялась совсем. Откуда она там взялась? В лесу глухой ночью?» Нита готов был поклясться, что, когда он выскочил на поляну, там вовсе никого не было. «Так откуда же она появилась?»

Над селом стояла глухая ночь. Было тихо. Даже собаки во дворах спали, от грозы забившись в конуры поглубже. Ливень резко, как всегда, закончился. Небо прояснилось, и крупные разноцветные посвежевшие звёзды показались за торопящимися уплыть рваными клочковатыми облаками. Нита задумчиво шёл по улице между невысокими деревянными домами с крытыми серым тёсом крышами, блестящими от недавнего дождя, думая о том, что с ним произошло: о маленькой Ате и пытаясь понять, что бы это всё значило.