Сергей Бушов - Миссия в пыли

«Многие из нас, существ, которые считают себя разумными, ставят себе жизненные цели. Мы хотим стать известными, богатыми, защищёнными. Иногда получаем то, что хотим, но на этом не останавливаемся. И возникает вопрос – а что, если бы наша жизнь была бесконечной? Достигли бы мы некоего предела, за которым уже нечего желать? Есть ли во Вселенной место, куда мы на самом деле стремимся? Существует ли волшебная страна, полная счастья, из которой уже не хочется никуда идти?

Об этом думал инспектор Фаулин, стоя посреди огромного великолепного дворца в процветающем городе Штандехольдефлих. На полу перед ним было распростёрто безжизненное тело с простреленной головой, изуродованным лицом и содранными отпечатками пальцев, предположительно принадлежащее хозяину дворца. Инспектору предстояло выяснить, покончил ли этот человек – известный, богатый, окружённый любящей семьёй и сотнями охранников – с собой или ему помогли уйти из жизни?»

Этот коротенький текст я преодолел с трудом, после чего пробормотал: «Какая чушь!» и снова захотел спать. Возможно, я отвык читать. Чтение требовало слишком сильной концентрации. Мне нужно было сосредоточить зрение на буквах, а не на частичках бумаги, нужно было не отвлекаться на звуки и запахи, которые долетали до меня со всех концов планеты Эгозон, а кроме того, попытаться понять смысл написанного. На два абзаца меня хватило, и я решил, что для первого раза хватит.

Потом, отдохнув немного, я попробовал позвонить Иблику. Его номер был недоступен. Возможно, отправили на задание. Хотел связаться со вдовой Анса, но тоже не смог. И вот лежу и думаю, не позвонить ли Зиберту или Апулинафи.

С одной стороны, я сейчас на больничном, не на службе. С другой, я чувствую потребность с кем-то поговорить, и этот кто-то – вряд ли одна из личностей в теле доктора 239. А кто?

Мои сослуживцы, с которыми я выполнял разные задания – друзья ли они мне? Переживал ли кто-нибудь за меня, когда я чуть не погиб на Рослине? В палате меня пока никто не навестил. С другой стороны, есть ли среди них те, о ком бы я сам переживал? Да, мне жаль Анса, и я буду всю жизнь помнить, что отчасти виноват в его смерти, но чувствую ли я, что мне его не хватает теперь? Как это ни жестоко звучит, пожалуй, нет. И если убьют ещё одного из тех, с кем мне довелось вместе работать, вряд ли это будет для меня слишком большой потерей. Это грустно, но это так. Ну вот. Кажется, я уже звоню Зиберту.

– Да, Сэм, – отвечает он несколько гудков спустя. – Доброе утро. Слышал, что тебе лучше?

– Привет, Клос, – говорю я и чувствую, как неудобно говорить лёжа. Да и голос мой странно звучит. – В некотором смысле. Я очнулся и узнал, что мне предстоит тут лежать ещё очень долго, так что я могу пока отдохнуть от заданий.

– Это хорошо, – говорит он после необычно долгой паузы. Может, занят был, а я отвлёк? – Отдыхай, сколько нужно.

– Пытался позвонить Иблику, – говорю я, – но трубку не берёт. Как он?

– Он в отпуске, – отвечает Зиберт. – Прилетел с тобой, день поболтался тут и подал заявление. Улетел.

– Понятно. А Маа Арри?

Опять пауза.

– Она потеряла ребёнка, Сэм. За день до того, как ты вернулся.

– Как… – я не понимаю, что сказать. Осознаю, что это тот самый день, когда погиб Анс. – А где она сейчас?

– Никто не знает. Уехала, почти не взяв вещей.

Мы молчим.

– Поправляйся, Сэм, – говорит Зиберт и кладёт трубку.

Он сегодня не похож на себя. К чему бы это?

Мне необходимо придумать себе занятие, чтобы занять мозг. Чтобы отвлечься от шумов и ароматов, мрачных мыслей о смысле моей жизни и службы, бесконечных вопросов самому себе, почему я сделал так, а не иначе.

Книга не читается. Не понимаю текста. Сосредотачиваться на дыхании, однако, стало получаться неплохо. Я ощущаю при этом весь мир вокруг со всеми его скрипами, вздохами, яркими пятнами, но от дыхания не отвлекаюсь. Однако же дыхание – это не то, на что хочется тратить остаток жизни.

Беру телефон. Сам не знаю, чего хочу. Полистать соцсети? Я и не зарегистрирован нигде из соображений секретности. Посмотреть смешные ролики? Не тянет.

Натыкаюсь на иконку приложения «Шпет». Музыкальный стриминг-сервис. Почему бы и нет? С моего счёта уже много лет списывается мелочь за подписку, но я толком ничего и не слушал. У «Шпета» есть много достоинств. Во-первых, чтобы им пользоваться, не нужны наушники, он может передавать музыку прямо в мозг, примерно как психотранслятор. Во-вторых, он умеет слушаться мысленных команд и предугадывать желания. Он чувствует твоё настроение и подстраивается под него, находя музыку. Может, это как раз то, что нужно. Запускаю, включаю случайное проигрывание без выбора жанра.

Моя голова заполняется звуками. Я чувствую себя так, будто погружаюсь в море. Сначала теряюсь, путаясь в ощущениях, звуках, ногах и руках, потом начинаю следовать за потоком. Я плыву.

«Шпет» подсовывает мне строгие, классические, сочные композиции. Высокое струнное соло выводит мелодию, которая в начале кажется печальной, но потом, когда подключаются духовые и клавишные, в ней появляется мощь, натиск, музыка захватывает и влечёт. Как только композиция начинает немного надоедать, включается другая, танцевальная, с ударниками и электронными инструментами. Я слушаю и слушаю.

Кажется, я задремал. Что-то будит меня. Лёгкая, светлая мелодия. И необычный голос, журчащий, глубокий, следует за мелодией, сливается с ней в одно целое. Я не могу видеть женщину, которая поёт, но чувствую её дыхание, вибрацию её губ. Какая чудесная песня… Когда она закачивается, я мысленно прошу «Шпет» повторить. На этот раз вслушиваюсь в слова:

Я, наверное, не до конца понимаю смысла слов, но звучание завораживает. Я прослушиваю песню ещё раз или два, гляжу на экран, отмечая имя исполнительницы – Аньела Курц. Потом «Шпет» переключается на следующую композицию, и я расслабленно слушаю.

Пожалуй, музыка – это лучшее, что я сейчас могу себе позволить. Я сосредотачиваюсь на звуках, для меня почти не существует окружающего мира, и так я учусь концентрироваться на важном. Возможно, прослушав так пару сотен композиций, я сумею пользоваться своим обострённым чутьём избирательно. Когда надо, видеть отдельные молекулы, а когда надо – сплошную стену. Иногда – слепнуть от яркого света, а иногда – только отмечать, что он есть.