Сергей Бушов - Миссия в пыли

Я краем глаза разглядываю Сджутку. Волосы совсем поредели, морщин прибавилось, руки дрожат. Никого не щадит время.

– Что? – спрашивает она, расслабляя пояс на своём потёртом кожаном платье. – Постарела я?

– Да нет, что вы! – спешу я возразить, но вспоминаю, что лести и вранья Сджутка не любит. – То есть, немного постарели, но для вашего возраста вы очень хорошо выглядите.

– Благодаря протезам и медицине, наверно, так и есть, – отвечает она. – Но, по правде говоря, чувствую я себя не очень хорошо. То здесь болит, то там. Да и сил совсем нет. Одно время была мысль переселиться в киборга, но с юридической точки зрения это одни минусы. Да и к чему? Жизнь я прожила и так неплохую…

– Мне кажется, вы бы могли с вашими способностями и в виде киборга вести неплохой образ жизни.

– Да, – соглашается Сджутка, отпивая чай. – Однако я не смогла бы быть Высшим Арбитром. Это может быть только человек. А если лишиться этого, то жизнь для меня становится гораздо менее ценной. Однако, что мы всё обо мне? Как у вас дела?

– Чуть не умер на задании, – отвечаю я, вглядываясь вдаль сквозь плотную застройку, – но вот выкарабкался. И теперь мне дают понять, что я недостаточно лоялен власти, чтобы продолжать служить в СБ.

– Кто это говорит? – уточняет Сджутка. – Ваш генерал? Апулинафи, кажется…

– Берите выше, – говорю я. – Председатель Конгресса. Лично приходил в госпиталь.

– Жалкий он слизняк, – цедит Сджутка сквозь сжатые протезы челюстей. – Он сам вообще ни на что не годен, кроме как строить тупые интриги. До чего он довёл Содружество… Ну, и что вы думаете делать?

– Не решил ещё, – отвечаю я. – Пока склоняюсь к тому, чтобы служить дальше и наплевать на эти их пожелания.

– Ваше дело, – отвечает поспешно Сджутка. – Но, если честно, я этого не понимаю. Вы уже можете получить пенсию. Если хотите, я помогу сделать её как можно больше. Я даже могу устроить так, что вы со своими заслугами и ранениями вообще разорите ваше ведомство. Впрочем, вам и без того выплатят приличную сумму при увольнении. Вам хватит на всю оставшуюся жизнь, Сэм. Чего ещё нужно?

Я задумываюсь. Действительно, чего мне ещё нужно?

– Я не смогу сидеть без дела… – неуверенно произношу я.

– Ну так не сидите! – Сджутка возмущённо вращает искусственным глазом. – У вас будет время, чтобы поискать себя. В конце концов, если вам так уж нравится ваша работа, вы можете стать наёмником, охранником, частным детективом. И потом – вы не собираетесь, случайно, заводить семью?

– Нет, – отвечаю я. – Это точно не моё.

Сджутка морщится и отворачивается от меня.

– М-да, – говорит она. – Действительно, мужчины взрослеют гораздо позже женщин.

– У меня проблемы со здоровьем, – напоминаю я.

Пауза становится неловкой.

– Ладно, – говорит Сджутка. – Я так поняла, что вы сейчас в отпуске? Куда направитесь?

– Направлюсь?

– Не будете же вы сидеть всё время в гостинице.

– Я буду иногда выходить размяться. Мне сказали ходить пешком и плавать. Это полезно для колена.

Сджутка начинает хохотать, вытирая слезу из своего единственного родного глаза. Слегка успокоившись, поясняет:

– Послушайте, Сэм, не в обиду, но скажу. Я вас знаю уже лет десять, но только сейчас понимаю, какой вы, в сущности, ребёнок. Пользуйтесь моментом! Вы родились на бедной планете, потом всё время служили и видели жизнь, скажем так, с неприглядной стороны. Теперь у вас куча денег и полно времени. А вы забиваетесь в угол и говорите, что хотите тут сидеть и только иногда высовывать нос наружу, чтобы подышать.

Я задумываюсь. Понимаю, что она права.

– Спасибо, Сджутка. Я подумаю. И, честно говоря, думаю уже сейчас, потому что голова моя устроена так. Она не способна совсем не думать. Даже во сне мне приходят бредовые идеи, я просыпаюсь среди ночи и думаю, например, а есть ли в Галактике животное с нечётным количеством лап. Вот и сейчас я вроде бы разговариваю с вами, а мысли скачут. Вы говорите, что я родился на бедной планете, и я понимаю, что мне не нужно богатства. Я не получаю удовольствия от вкусной еды, потому что разбираю её вкус на составляющие, будто машина. Я не люблю шумных тусовок, потому что в них я теряюсь от цветов и звуков. Я не могу нормально заниматься сексом, потому что для меня это слишком сильные ощущения. Куда мне девать деньги? А потом вы говорите, что я знаю жизнь только с плохой стороны. Это правда. Но если я увижу хорошую сторону, я всегда буду знать, что за ней стоит плохая. Вижу богатый дом – и предполагаю, что деньги на него украдены. Вижу красивого человека – и замечаю следы пластической операции. Вижу счастливых – и думаю, что где-то умирают люди. Впрочем, я брежу, как всегда.

– Нет, вы хорошо сказали, Сэм, – Сджутка кладёт свою руку на мою, и я чувствую холод от её металлического пальца. – Это, должно быть, не так просто, как мне кажется со стороны. Каждый человек – сложный инструмент, и редко получается его правильно настроить. Но знаете… Вы и правда слишком много думаете. Попробуйте забыться. Не переживать ни за кого, не размышлять о своей судьбе и проблемах Галактики. Просто живите моментом. Вот знаете, что бы я сделала на вашем месте? Поехала бы на какой-нибудь безумно дорогой курорт, где меня облизывали бы со всех сторон, ухаживали и выполняли капризы. Может быть, со стороны это и мерзко, но, мне кажется, человек иногда нуждается в чём-то подобном. Забудьтесь, Сэм.

– Я подумаю.

– Ха-ха-ха! – Сджутка сдерживает смех. – Ну вот, опять. Думайте, если хотите, но я бы на вашем месте не слишком этим увлекалась.

Чай горячий, но вкусный. И я вдруг понимаю, что я наслаждаюсь этим вкусом. Я не анализирую его, а просто получаю удовольствие. Значит, я это могу.

И почему бы не попробовать?

Я отвык от толпы. Путаюсь в потоках, еле уворачиваюсь от людей. Хорош секретный агент. Ещё и колено немного ноет. А также скрипит, и я начинаю подозревать, что мне поставили некачественный сустав. Бывает такое, я слышал. А может, я просто слишком долго шляюсь по космопорту в поисках своего рейса. Кто придумал в гражданских аэропортах Эгозона такую дурацкую систему посадки на корабли? Сотни ворот, тысячи рейсов, четыре этажа, на каждом своё табло и никакой возможности понять, где именно отобразится твой рейс. Пытался выяснить у робота из обслуги, но он взял с меня две единицы и вдруг почистил мне один ботинок, проигнорировав мой вопрос.

Устав от беготни, присаживаюсь за крохотный столик кафе. Собственно, я не голоден, просто других посадочных мест поблизости не вижу. Но официант, человек в блестящем чёрном комбинезоне, тут же возникает рядом.

– Чего желаете? – спрашивает он.

– Молоко синтетическое, – говорю я. – И сэндвич с аброзятиной. А вы, случайно, не знаете, с этого ли этажа…