Михаил Седогин - Камень с пути уберет обходчик

– Эй, Свистунов, чего к Таньке пристаешь? Ты козел, – заявил Игорь.

– А за козла ответишь? – Свистунов понял, что столкновения избежать все равно не удастся, и толкнул Игоря первым. Они практически одновременно схватили друг друга за шею, стараясь пересилить друг друга. Игорь недавно заметил у себя способность включать силу мышц в несколько уровней. Вот вроде бы давишь изо всех сил, а оказывается, это еще только первый уровень, а в запасе еще полсилы. Вот вроде бы теперь уж точно все, это предел, но, оказывается, есть еще четверть силы! Используя эту способность, Игорь почти без труда победил Свистунова.

Прозвенел звонок на урок, и Игорь, разгоряченный и довольный одержанной победой, сел за парту, по пути заправляя вылезшую из-за пояса брюк рубашку и отряхиваясь.

– Вот, видела, как Свистунов получил? Теперь не будет в тебя из трубочки плеваться! – объявил он Таньке.

– Не-а, не видела. И чего вам неймется, все деретесь чего-то! – Танька не поддержала его воодушевления.

– Нет, он правильно получил! – настаивал Игорь. Девочке было не понять важность этой победы, тем более для отличника, следующего «плану икс». Дальше открывалась возможность занять седьмое, а затем и шестое место! Игорь мечтал, как максимум, о третьем, понимая, что таких «крупняков», как Коржиков и Данилов, ему не осилить ни за что. Танька была единственным человеком, кому он рассказал про «план икс», но она так и не смогла понять, зачем нужно получать двойку, если знаешь урок. И зачем специально получать записи в дневник, искусственно создавая проблемы с родителями. Девчонка – что с нее взять!

– Ты лучше скажи, поможешь мне сегодня стенгазету нарисовать? – спросила Танька. Таня была очень ответственным человеком, поэтому учительница часто просила ее подготовить «стенгазету». Стенгазета – это было громко сказано, но все же надо было потрудиться. На половинке ватманского листа надо было нарисовать октябрятскую звезду или пионерский галстук, приклеить какие-нибудь вырезки из журналов «Мурзилка» и «Пионер». Обязательно где-нибудь на стенгазете должно было быть стихотворение про Ленина, Октябрь, Аврору, Первомай или 9 мая, в зависимости от даты на календаре. В этом году, конечно, про Ленина, ведь 100 лет со дня рождения. Сообщение агента Сириус подтвердилось.

– Конечно! – обрадовался Игорь. Он был рад каждой возможности остаться с ней после уроков в классе. Он давно мечтал при случае поцеловать ее в щечку. Он, правда, не представлял, как она отреагирует. В классе уже были известны такие случаи, девочки их активно обсуждали, а Свистунов однажды на спор даже поцеловал толстушку Верку Лошкареву прямо в губы. Та вначале хотела залепить ему затрещину, но передумала.

Иногда Игорь мечтал, что вот он Таньку от чего-нибудь спасает, и тогда поцеловать получится как бы само собой. Конечно, рисование стенгазеты на спасение не тянет, но главное начать.

– Сразу после уроков и сделаем! Сегодня у нас что еще осталось? Пение и матка, физры не будет, – подсчитал Игорь. В школе было принято сокращать названия предметов не только в дневнике, но и устно. Учительница исправляла в дневнике «матка» на «матем», и сильно ругалась. Никто не понимал, что ее так возмущает.

Тонкий слух учительницы давно уловил шум с «камчатки», а очередное издевательство над словом «математика», тем более не могло оставить ее равнодушной:

– Так, Торшин и Шилова, давайте ваши дневники, вы своей болтовней мешаете классу работать!

На перемене почти все вышли из класса и носились по коридорам. Вдруг движение стихло, и в центре коридора стала образовываться пустота. Причина была понятна. По коридору шли братья Хорьковы со свитой. Хорьковых все школьники боялись панически. Наверное, никто не знал точно, сколько их на самом деле. Посмотрев на них, Игорь подумал, что их родители, похоже, в течение многих лет ничем другим не занимались, а лишь не покладая рук, производили на свет, одного за другим, негодяев, похожих друг на друга как капли воды. Впрочем, Игорь догадывался, что руки здесь ни при чем, и усмехнулся получившемуся каламбуру. У всех Хорьков были одинаковые нечистые конопатые вытянутые лица с бесцветными глазами, торчащие волосы и жилистые кулаки, вечно грязные, со сбитыми от драк костяшками. Хорьки с трудом доучивались до 14 лет, потом поочередно попадали в колонию, возвращались оттуда, оставались на второй год, затем снова попадали в колонию. Ходили даже слухи, что они курили наркотики! (Впрочем, это уж наверняка было неправдой, СССР – это вам не Америка какая-нибудь, в СССР наркотиков быть не может). Младших Хорьков иногда забирали учиться в «спецучреждение», но они каким-то образом снова и снова возвращались в школу. Хорьки отбирали у школьников деньги, избивали непонравившихся, хамили учителям и директору. Игорь с трудом понимал, каким образом в одной школе можно воспитывать нормальных детей, все прегрешения которых – болтовня на уроках, да плевание из трубочки, и, в этой же школе, – изображать обучение Хорьков, отпетых уголовников. Игорь ненавидел Хорьков, как и всякую шпану. Жалел, что нет такого устройства: навел на Хорька, нажал на курок, и Хорек испарился, как будто и не было его никогда на свете. Он не раз слышал, как учителя жаловались, что выгнать их из школы не позволяет РОНО. Поэтому школьникам приходилось как-то приспосабливаться к Хорькам.

Васька-Хорек из четвертого класса уселся на подоконник и начал играть с каким-то пацаном в деньги. Тренированными бросками он быстро переворачивал монеты, явно выигрывая. Игорь, сделав в меру развязное выражение лица, подошел к играющим, как бы заинтересовавшись игрой.

– Эй, ты, как тебя там, Сивый? Ну, чё, будешь в деньгу играть?

Хорек пристально смотрел на Игоря, вспоминая «поджопники» и удары мячом по лицу. Игорь прекрасно знал, как правильно общаться с Хорьками и полагал, что игра в деньги (особенно, если еще и проиграть) в конечном итоге поможет ему погасить конфликт и, возможно, избежать появления таких конфликтов в будущем.

– Ну, давай, – в меру небрежно сказал он и уселся на подоконник.

В общем-то, это было достаточно опасно. В школе нельзя было сидеть на подоконниках и, тем более, нельзя было играть в деньги. За игру в деньги сразу отправляли к директору, а то и на педсовет. Это был бы перебор даже для «плана икс». Игорь достаточно быстро проиграл 30 копеек. Хорек, удовлетворенный, забрал деньги и ушел. Игорь подумал, что у Хорьков вряд ли есть причины к нему приставать, он ведь не тихоня какой-нибудь, а, с другой стороны, не наглеет, ведет себя ровно.

Он вернулся в класс и стал доставать из портфеля тетрадку по пению. Школьники эти уроки не любили и изводили бедную учительницу пения, как могли. Иногда перед уроком ученики, не стесняясь присутствия учительницы, декламировали: