Николай Зеляк - Путешествия во времени Глеба Дронова

В глазах кавалера блеснул хищный огонёк.

– О, какая прелесть! Какие глаза! Какие формы! Им, надо полагать, тесно в грубом, солдатском полотне.

Спешился. Игнорируя Дронова, бесцеремонно подошёл к оробевшей девушке. Прикоснулся своими тонкими пальцами к ее розовой щёчке.

– Впервые встречаю такую красавицу!

Удостоил взглядом путешественника во времени.

– Зачем она тебе, монах? Этот цветок тотчас увянет в ваших скучных кельях. Что ты можешь предложить ей? Рай небесный? Но для этого нужно сначала умереть, монах.

Плотоядно улыбнулся.

– А я смогу подарить ей рай земной! Здесь и сейчас!

Развязно обнял растерявшуюся девушку за талию. Та тщетно попыталась отстраниться. Дронову не понравилось бесцеремонное поведение незнакомца.

Он перехватил руку наглеца.

– Сын мой, разве тебе не ведомо, что господь не поощряет тех, кто зарится на чужое?

Сжал её. Да так сильно, что гранд скорчился от боли.

– А ослушников он наказывает!

Ловелас дёрнулся. Попытка вырвать руку не удалась. Он заносчиво вскинул голову.

– Монах, разве тебе неизвестно, кто я?

Глеб насмешливо прищурил глаза.

– И кто же?

Кавалер высокомерно поведал:

– Монах, перед тобой дон Жуан Тонарио!

«Ах, вот ты какой, знаменитый дон Жуан! – с любопытством подумал Дронов: что ж, приятно познакомиться. Пока, и внешностью, и поведением своим, ты соответствуешь представлению о тебе! Посмотрим, как будешь вести себя дальше, легендарный волокита».

Глеб пожал плечами.

– Ну и что?

Дон Жуан гневно воскликнул:

– Я друг короля Педро Жестокого!

Дронов продолжал насмешливо щуриться.

– Да хоть самого дьявола. Мне всё равно.

Неожиданно перешёл на серьёзный тон:

– Я хочу предложить тебе выгодную сделку, дон Жуан.

Дон Жуан, поначалу, даже опешил.

– Какую ещё сделку, монах? Ты в своём уме?

Дронов невозмутимо продолжил:

– Продай свою лошадь. Я хорошо заплачу. Поверь, это будет хорошая сделка для тебя.

Дон Жуан округлил глаза. Он не находил слов от возмущения:

– Презренный монах, что слышу я?

Монах спокойно его предупредил:

– Можешь после сильно пожалеть, если отвергнешь её!

Севильский сердцеед, в который уже раз попытался освободить свою руку. И у него, снова, ничего не вышло.

– Монах, ты – безумец! Моя лошадь не имеет цены!

Святой отец усмехнулся.

– Разве? Всё на свете имеет цену. И твоя лошадь, тоже. Всё зависит от обстоятельств. Для тебя эти обстоятельства пока выгодные. Соглашайся, дон Жуан. Еще не поздно.

Бретёр поморщился.

– Отпусти мою руку, и я отвечу тебе!

Монах спокойно ответил:

– Хорошо, сын мой. Ты свободен.

Дон Жуан отпрянул назад. В его руке сверкнула шпага.

– А теперь молись, несчастный монах!

Усмехнулся.

– Впрочем, ты не успеешь этого сделать. Я отправлю тебя в преисподнюю прежде, чем ты произнесёшь первые слова молитвы!

Но отправить строптивого монаха по нужному адресу он не успел. Реакция безоружного монаха оказалась быстрее шпаги опытного дуэлянта. Клинок глухо звякнул о мостовую. Его хозяин, сложившись вдвое, улёгся рядом с ней. Шляпа, свалившаяся с его головы, упокоилась тут же.

Путешественник во времени небрежно заметил:

– Я же предупреждал тебя, раб божий, что сделка: лошадь на деньги – это хорошая сделка. Теперь будет по-другому: за свою лошадь ты не получишь ничего!

Он оттащил бесчувственное тело к обочине узкой городской улочки и прислонил его к стене дома.

Повернулся, к дрожавшей от страха, девушке.

– Изабелла, садись на коня.

Помог ей взобраться в седло. Укутал плащом дон Жуана.

– А теперь, скачи, дитя моё, лети быстрее ветра!

Улыбнулся.

– Хотя, подожди!

Вытащил из-за пазухи её кошелёк.

– Возьми. Пригодится.

Девушка подобрала поводья. Конь, от нетерпения, гарцевал на месте. Она с обожанием смотрела на чудного монаха, который не только спас ей жизнь, но и вернул целое состояние.

– Святой отец, я всю жизнь буду молиться о тебе…

Он подошёл ней и попросил, чтобы она наклонилась. Когда она это сделала, он страстно поцеловал её в губы.

– А теперь вперёд, Изабелла!

Голова у Изабеллы закружилась. Она покачнулась в седле. В её огромных глазах застыли слёзы. Это были слёзы счастья.

– О, святой отец… Я… я ещё встречусь с тобой?

Святой отец грустно улыбнулся ей в ответ.

– Неисповедимы пути господни. Скачи, дитя моё, скачи быстрее…

Хроновизит Дронова в средневековую Севилью был признан удачным. Академические круги Центра Хронопутешествий получили массу интересного исторического материала. Конечно, путешественника во времени снова пожурил его прямой шеф, Год Веков. За нарушение Кодекса. Но это официально, на Совете. Без этого никак нельзя. Иначе, протокол учёного Совета получится пресным и неинтересным.

В приватной же беседе Веков похвалил Дронова за его мужской характер. Особо отметив, что тот, избавив от костра святой инквизиции невинную и красивую девушку, поспособствовал обогащению генетического фонда средневековой Европы. А ещё Векова сильно впечатлила нечаянная встреча Дронова не с кем-нибудь, а с самим дон Жуаном. И как следствие, ему захотелось проверить въедливой исторической наукой истинность легенды о нём. Особенно, финальную часть легенды, то есть загадку его таинственной смерти. Версия бесславной кончины прожжённого волокиты от объятий каменного памятника, установленного на могиле, убитого им на дуэли, командора, выглядела поэтичной, но… не научной. В финале легенды было что-то другое. А что? Это и предстояло узнать путешественнику во времени, Дронову, который с севильским ловеласом был знаком лично. А коль скоро Дронов знал средневекового сердцееда в лицо, то ему и было поручено разгадать загадку его таинственной гибели…

Итак, снова средневековая Севилья. Монастырь святого Франциска. Фамильный склеп семьи де Ульоа. Внутри просторной усыпальницы царила тревожный полумрак. В центре сурового интерьера, белыми призраками, возвышались четыре колонны. На двух из них горели факелы. По стене, от их неверного света, бегали беспокойные тени.

Над могильной плитой усопшего командора склонилась хрупкая фигурка женщины. Бледные руки прижаты к груди. Глаза закрыты. Губки тихо шевелятся, произнося слова молитвы.

Дронов чёрной тенью проскользнул в склеп и затаился за дальней колонной. «Надо полагать, – подумал он о женщине, – это и есть донна Анна, дочь, убитого на дуэли дон Жуаном, командора. Она пришла сюда помолиться на могиле своего отца. Я, кажется, появился вовремя. Похоже, впереди меня ждут интересные события. Хорошо, если ждут! А что, если не ждут? А что, если донна Анна, помолившись, уйдёт? Тогда вся наша затея окажется напрасной. А не хотелось бы…». Такой финал путешественника во времени сильно огорчил бы, ибо был скучен. Самозваный монах – францисканец жаждал другого исхода событий!