Дмитрий Колосов - Остров

— Слушаюсь, мой Повелитель!

— Ступай! — приказал Инкий.

Анко-Руй поклонился и исчез за дверью. Как только отзвуки его шагов перестали метаться в каменном лабиринте комнат, Инкий накинул на плечи серый плащ и незамеченным вышел из Дворца.

Курака, возглавляющий строительство дороги к пристани, проснулся от резких нетерпеливых толчков.

— Какого черта?! — завопил он спросонок, не размыкая смеженных сладким сном век.

— Проснись, идиот! Приказ Повелителя!

Дрему как ветром сдуло. Курака вскочил с лежанки и стал лихорадочно шарить в поисках свечного огарка. Вот он! Чиркнуло кремневое кресало, дрожащий огонек озарил зыбкие стены комнаты и стоящего перед куракой человека.

— Анко-Руй! — Курака согнулся в низком поклоне. Начальник дворцовой стражи был нетерпелив.

— Читай! — Он протянул кураке кипу.

— Я не умею, — пробормотал насмерть перепуганный сановник.

— Хорошо, я сам! — Пальцы Анко-Руя забегали по узелкам письма. — Среди твоих людей есть человек по прозвищу Рубленое Лицо?

— Да, мой господин.

— Кто он?

— Храбрый воин. Кечуа. Он был пленен воинами Повелителя.

— Он живет вместе со всеми янакона?

— Нет, он десятник. Десятникам положена отдельная хижина.

— Проводи меня к нему.

— Сейчас, — засуетился курака, обнаружив, что на нем лишь узкая набедренная повязка. — Я только оденусь.

— Поторопись, — короткий смешок, — толстяк! Курака накинул праздничную хламиду, перепоясал ее шерстяным с золотым шитьем ремешком.

— Я готов.

— Тогда пойдем.

Они вышли из дома курака и двинулись вдоль грязных глиняных построек.

— Здесь живут простые янакона, — пояснил ставший словоохотливым курака, указывая на длинный одноэтажный барак, — а вот — дома десятников.

— Который из них?

Курака подвел Анко-Руя к небольшой глиняной хижине, похожей больше на звериную конуру высотой всего около полутора метров. Окон в ней не было. Лишь небольшая дверь, занавешенная грязной циновкой.

— Здесь.

Внутри хижины тлел тусклый огонек.

— Странно, — прошептал курака, невольно проникаясь таинственностью поручения, — он еще не спит.

— Тем лучше, — сказал Анко-Руй. С этими словами он выхватил меч и вонзил его кураке в живот. Вельможа беззвучно осел на землю. Анко-Руй зачем-то вытер меч о его одежду и, сорвав занавесь, шагнул внутрь.

Комната, в которой он оказался, была крохотной — всего четыре шага в длину. Лишь кровать, да небольшой столик в изголовье. За столом, пряча лицо в тени капюшона, сидел человек, которого предстояло убить. Перед ним стояли кувшин и стакан, густо пахнущие дурной брагой. Тусклая свеча бросала блики на убогую обстановку. Когда Анко-Руй сорвал занавесь, сидящий даже не пошевелился.

Начальник дворцовой стражи слегка усмехнулся. Он был вооружен и, хотя широкие плечи противника свидетельствовали о недюжинной силе, мог позволить себе эффектную позу.

— Кто ты и откуда знаешь мое имя? — спросил он, пряча меч в ножны.

Человек молчал.

— Не хочешь отвечать? Тогда я сам назову твое имя. Мокеро! Грязная обезьяна, ты решил заработать свободу, продав меня? Ты считаешь, твоя свобода так дорого стоит? — Голос Анко-Руя приобрел торжествующие интонации. — Ты просчитался!

— Не думаю!

Резким движением головы сидящий откинул капюшон и поднялся. Перед Анко-Руем возвышалась сгорбленная низким потолком, но все равно огромная фигура Рыжебородого Титана.

— Проклятье! — прошипел начальник дворцовой стражи.

— Ты же не умел читать, мой храбрый Анко-Руй! Но твои пальцы так ловко бегали по узелкам письма, погубившего несчастного гонца! Настало время расплаты!

— Я рад, что мы встретились! — закричал Анко-Руй. — Рано или поздно наши пути должны были пересечься. И я рад, что это случилось рано!

Выкрикнув это, Анко-Руй выхватил меч и без замаха бросил его в грудь Инкия. Он был опытным воякой, этот начальник дворцовой стражи, он понимал, что ни теснота, ни верный меч не помогут ему одолеть Рыжебородого Титана; этот противник был не по зубам Анко-Рую. И тогда он принял единственно верное решение, дающее хоть крохотный шанс на удачу — напасть первым и нанести лишь один удар, но столь неожиданный, чтобы враг не смог защититься. Но, увы, горячая волна ненависти и поднимающегося страха помутили разум Анко-Руя. Он забыл о том странном черном панцире, что плющил острия медных копий.

Брошенный с огромной силой меч столкнулся с твердыней бронедоспеха и отлетел назад, к ногам Анко-Руя. Тот наклонился, чтобы поднять оружие, но сделать этого не успел — могучая рука Инкия обхватила предателя за шею и подняла болтающее ногами тело в воздух. Затем оно начало стремительно сближаться с землей и наткнулось на выставленное вперед колено. Раздался хруст. Удар был столь силен, что обломок позвоночника разорвал брюшину, брызнувшую гнилостной жидкостью. Запахло куриными потрохами. Атлант вытер руки о постеленную на кровати циновку, механически провел рукой по спрятанному под плащом бластеру и приказал:

— Пойдем!

Послышался негромкий шорох. Из-под кровати показалась голова с трудом протискивающегося наружу человека.

— Неплохая работа! — воскликнул он, бросив быстрый взгляд на изуродованное тело Анко-Руя. — Но куда мне идти?

— Во Дворец. — И, усмехнувшись: — Надеюсь, новый начальник моей дворцовой стражи всю жизнь будет помнить об участи своего предшественника!

Когда они шли мимо ворот Солнца, бог Инти подмигнул им своим щербатым ртом. Он любил кровь, этот бог-солнце. Он видел ее даже ночью.

Запряженная холеными вороными скакунами колесница спешила в Нурт. Опираясь на медный щит, Кеельсее говорил держащему вожжи Сбиру:

— Все идет по плану, малыш! Ты не напрасно проторчал почти месяц в этой пропахшей мышами кладовке. Я вознесусь вверх, а вместе со мной вознесешься и ты…

Его план шел к счастливому завершению. Рату был мертв, и ничто не мешало Кеельсее занять место фараона — живого бога. Гиптий должен исчезнуть в лабиринте, а если жрецы Сета окажутся столь глупы, что отпустят его, номарх поможет ему умереть на земле. Что будет с Изидой, Кеельсее еще не решил. Еще… Сбир станет великим номархом — это будет шагом к миру с жрецами Сета. Не станет же Омту строить козни против своего собственного сына! Оставались еще Давр и Атлантида. Но Давр исчезнет. Сегодня же! А завтра эскадры Кемта и пиратов двинутся к Городу Солнца.

— …единственное, что ты должен делать, быть послушным и незамедлительно исполнять мои приказы.

— Слушаюсь, мой господин.

— Тогда подхлестни лошадей! Давр, наверно, уже заждался нас.

Крепость Нурт располагалась в дельте Хапи, рядом с самым большим его ответвлением, образующим гавань, способную вместить флот в двести боевых кораблей. Река перед крепостью была перегорожена толстенной медной цепью, концы которой уходили в кладку двух передовых фортов. Цепь предохраняла от внезапных нападений вражеского флота. Сама крепость располагалась чуть сзади, опоясывая своими двадцатиметровыми стенами самый большой из близлежащих холмов. Те, кто видел Нурт, не могли удержаться от восхищения перед его мощью.