Сергей Орст - Самое Начало

– Куда же они делись? – подумал Саф и хотел было повернуться в прежнем направлении к городу, но заметил, что тень, которую он не отбрасывал из-за полуденного солнца в зените, вдруг стала удлиняться в сторону Горы. Он посмотрел вверх – солнце было на прежнем месте, строго над ним. Тогда он осторожно повернул голову в сторону города и увидел второе солнце. Это солнце было над городом и плавно опускалось к горизонту. Второе солнце разрасталось и становилось все ярче и ярче, что глаза у Сафа заболели. Отведя взгляд от этого яркого пятна, он заметил как на него со стороны второго солнца, поднимая гигантские клубы пыли во всё небо, стремительно несётся огромный шквал, затмевая весь горизонт, только второе солнце пробивалось через эту бурю. Эта буря занимала весь горизонт и наступала широким фронтом. Саф упал на землю лицом вниз, как только на него налетел этот абсолютно беззвучный шквал. Его било камнями, секло песком и жгло этим вторым солнечным жаром. Песок набивался в нос и в рот в сё больнее и больнее. Боль стала невыносимой, он закричал и…

…проснулся. Саф открыл глаза, сразу по коридору плавно разлился мягкий свет с потолка.

– Буря уже стихла? – спросил сам себя Саф, – а где я?

Не понимая, что это с ним было, он приподнял голову от пола и увидел на скомканном куске белой ткани, который всё это время был между его лицом и полом, ярко красное пятно крови. Он рукой провёл по лицу и, глянув на открытую ладонь, увидел кровь на руке. У него шла носом кровь, а в носу он ощутил боль.

Саф моментально вскочил на ноги, подхватив уже испачканный кровью кусок ткани, и прижал его к лицу.

– Медицинский отсек! – крикнул он, но из-за ткани возле рта у него получилось какое-то мычание, которое не было распознано системой, и путь на полу не был обозначен. Внутри него что-то похолодело, его затрясло и, не умея ругаться, он сильно топнул ногой, при этом ощутил слабое облегчение. Убрав мешающую говорить ткань, он повторно уже крикнул приказ, и две жирные капли крови упали из носа на ткань. Пол высветил путь, который оказался весьма длинным, почти пол-оборота коридора.

Саф бежал в медицинский отсек, и всё это время кровь текла у него из носа. Добежав до двери в отсек, запыхавшийся, он махнул рукой, но система также не распознала этот знак, что вызвало очередной приступ гнева. Он махнул рукой второй раз, третий, четвёртый, но безрезультатно. Остервенело взмахивая рукой, он тщетно пытался заставить систему жизнеобеспечения открыть дверь. Внутри у него всё задрожало, он издал нечленораздельный гортанный звук, и лицо его бросило в жар. Тяжело дыша, раздувая ноздри, из которых сильнее хлынула кровь, он затрясся всем телом, и из глаз снова потекли слёзы. Придерживая левой рукой ткань у носа, правой он начал колотить в дверь, что есть силы с криками:

– Открой мне эту дверь!!!

На двери начали появляться легкие вмятины, но она не поддавалась. Это привело его в ещё большую ярость и, в конце концов, он бросил ткань от носа на пол и принялся ломиться в дверь обеими руками, колотя дверь ногами и наваливаясь всем телом.

Волны ярости практически полностью поглотили его, но оставался небольшой островок разума, который судорожно пытался понять, что происходит. Не понимая причин столь резкой вспышки ярости, пытаясь обуздать её и терпящий очередную неудачу, Саф подстегнул новый виток пожирающей его сильной эмоции. Теперь он был полностью в её власти, остатки разума покинули его. Саф был сильный человек, и это принесло свои результаты – дверь была проломлена, смята и выбита им внутрь медицинского отсека. Она упала прямо напротив прохода, частично перегородив вход, но разъярённый Саф не замечая преграды, чуть не падая, проходя по искорёженной двери, ворвался в отсек и бросился к медицинскому столу. Только сейчас в медицинском отсеке зажегся свет.

Саф лежал на медицинском столе лицом вверх, тяжело и шумно дышал. Его тело было всё окровавлено – руки, колени, плечи были изодраны и разбиты в кровь, нос кровоточил. Медицинский отсек, как и прочие такие же отсеки в его стране, был оснащен автоматической системой диагностики и лечения. Свет на потолке стал значительно слабее и приобрел голубой оттенок. Из-под стола выехал манипулятор, который расщепился на множество тонких спицеподобных коленчатых лап, словно паук опутав тело Сафа. Эти лапы, тихо шурша металлом, принялись быстро скользить по телу, а на потолке прямо напротив Сафа стало проявляться изображение его тела с обозначением красных проблемных зон. Чем больше проблема, тем краснее зона, все остальные зоны обозначались синим цветом. Кисти рук, колени, плечи были слегка розоватые, а вот голова обозначена кричащим ярко-красным цветом. Из правой стены с шуршанием вылез большой мягкий и прозрачный купол, соединенный со стеной гибким шлангом, и полностью укрыл тело Сафа. Один из манипуляторов сделал инъекцию лекарства в плечо. Дыхание Сафа быстро пришло в норму, он закрыл глаза и погрузился в медикаментозный сон. Купол заполнился густым белым туманом, и свет в отсеке отключился.

Саф проснулся, но по новой своей привычке не открыл глаза. Не чувствуя дискомфорта в теле и не сразу вспомнив последние события, он по обыкновению приготовился наслаждаться своими ощущениями. Однако его нос сразу же уловил не резкий запах медицинских препаратов, тело почувствовало иное, непривычное ложе, а слух обнаружил иной звук вентиляции с непривычной левой стороны. Саф резко открыл глаза и вскочил с медицинского стола на пол. Свет в отсеке плавно включился. Тут же в его памяти промелькнули все события, приведшие его сюда. Осмотрев свои руки и колени, Саф убедился, что они в порядке. Присев обратно на медицинский стол, он уставился невидящим взглядом в пол и задумался.

В любых сложных для него ситуациях он мог воспользоваться индивидуальным каналом связи, просто вслух описав свою проблему и, выслушав рекомендации к действию, исполнить их. Так всегда поступали все жители его страны, поэтому ни у кого никогда, ни с чем и ни с кем не возникало никаких проблем. Общество было спокойным и послушным воле правителей, при этом ни у кого не могло возникнуть даже мысленного намёка на иную, отличную от общей, точку зрения, не говоря уже о каком бы то ни было возражении. Людям просто не давали возможности на глубокий анализ ситуаций и на раздумья о причинах и следствиях. Конечно, на простом, элементарном уровне причинно-следственный анализ производил каждый человек, но это были, как правило, простейшие бытовые ситуации. Благодаря такому управлению массами, люди были практически лишены чувства страха и не боялись почти ничего. Оставался лишь инстинкт самосохранения, который оберегал людей от бытовых травм и несчастных случаев. Навыки безопасного существования прививались и твердо закреплялись с детства. Бытовые несчастные случаи происходили, но весьма редко. Если человек при этом травмировался, то его помещали в медицинский отсек и полностью его восстанавливали, пока он находился в медикаментозном сне. Этот гражданин, выздоровев, помнил лишь свою боль и её причину, которую ему умело внушали через индивидуальный коммуникатор, как собственную оплошность или неловкость, за которую ему устраивали общественное порицание. Человек же в дальнейшем старательно избегал попадания в подобные ситуации. Бывало, происходили техногенные катастрофы или природные катаклизмы, приводящие к гибели большого количества людей. В этом случае, выживших лечили в медицинских отсеках, при этом, изувеченных и покалеченных полностью восстанавливали, потому что медицинские технологии были настолько развиты, что позволяли лечить абсолютно всё. Важно было, чтобы человек был ещё жив до момента помещения под мягкий купол на медицинском столе. Причины же этих масштабных бедствий либо замалчивались перед общественностью, а выжившим внушали, что виноваты те, кто погиб, либо, в угоду воле правителей, перед общественностью объявлялись виновными враги, желающие захватить их счастливую страну и ввергнуть всех в хаос, в котором никто не будет знать, что ему делать и как дальше жить. Именно неопределенность существования без подсказок и руководств к действию через индивидуальный коммуникатор была для людей страшнее всего, именно этого все массово боялись и опасались, именно об этом постоянно всех убеждали средства массовой информации нескончаемым потоком.