Евгений Переверзев - ДЕРВИШ: иногда я умираю по воскресеньям

Я выбежал на улицу и понесся по тротуару в ту сторону, куда направлялось большинство автомобилей. Мне показалось, что именно так я обнаружу крупную автомагистраль, а уж там-то точно определю, где я и куда мне нужно двигаться. С каждым шагом в голове становилось светлее и легче, я даже удивился тому, что от истерики не осталось и следа, и в глубине души даже начал гордиться собой. Номерные знаки большинства автомобилей имели регион 15, значит, я оказался где-то в районе Караганды. Черт возьми, неужели это происходит со мной? И вообще, что именно со мной произошло? А вдруг я просто в коме? Подобные ситуации я много раз видел в кино, но чтобы самому оказаться главным героем, это уже чересчур.

Я выбежал на бетонную мостовую, на обочине которой красовался указатель направления «Астана».

Пошарив по карманам, я обнаружил довольно приличную сумму денег, которой мне с лихвой хватит для того, чтобы добраться до Астаны, а затем до Щучинска. Я выставил руку вперед в надежде поймать попутку. Через десять минут остановился микроавтобус с киргизскими номерами. После короткой беседы с водителем я оказался внутри автобуса, доверху набитого китайскими клетчатыми сумками с бишкекским товаром и мануфактурой.

– Бежишь? – бросил водитель.

– Извините, не понял, – ответил я впопыхах, пытаясь поудобнее устроиться на единственном свободном кресле автобуса.

– Я спрашиваю, от кого-то бежишь? Жена, менты, долги?

– А, – громко выдохнул я, поправляя накренившуюся огромную сумку, – нет, что вы! Друзья уехали в Щучинск, а я только из командировки вернулся. Вот догоняю, у нас поход в горах Бурабая.

Мужчина улыбнулся и вынул из-под солнцезащитного козырька пачку сигарет:

– Куришь?

– Нет, спасибо!

Водитель прикурил сигарету, открыл боковое стекло и бросил спичку в окно.

– Первый раз вижу туриста в такой одежде. Видимо, очень потянуло в горы? – И в зеркале заднего вида я увидел, как он подмигнул мне.

– Жена, – выдохнул я, понимая, что мое вранье выглядит неубедительно, и развел руками. – Провинился я, вот после командировки еду к теще прощения просить.

– Вот шайтан! – после этих слов автобус резко дернуло в сторону, и на меня полетели сумки и рулоны с тканью, под их весом я упал на колени. – Ты там живой?

Я промычал в ответ, пытаясь высвободиться.

– Не шевелись, замри, менты.

Под грудой шмотья было сложно что-то расслышать. Я был уверен, что дверь автобуса открылась, потом почувствовал глухой безболезненный удар в область ребер, далее дверь закрылась, еще минута-две, и автобус вновь начал свое движение. Минут пятнадцать, по меньшей мере, я простоял в позе молящегося человека, пока автомобиль не остановился и водитель не освободил меня из плена продукции киргизской легкой промышленности.

– Садись вперед, дальше по полевой поедем, – скомандовал он.

Я удобно разместился на переднем пассажирском сиденье, мне вручили бутылку холодного чая, лепешку и головку лука.

– Быстро ты среагировал, – с улыбкой сказал водитель. – Сейчас доберемся до съезда на совхозный грейдер и уйдем полями.

– Это необязательно, – сказал я.

– Не переживай, брат. В твои дела я не собираюсь вникать. Довезу без вопросов, как и договаривались. – Нариман подмигнул мне и сунул в рот сигарету. – Только денег нужно будет побольше, чем договаривались.

Не знаю почему, но я на автомате вытащил бумажник, раскрыл его, достал пачку денег, располовинил ее и показал Нариману:

– Надеюсь, достаточно? И у меня одна просьба: никаких больше вопросов.

– Джярайт, – ответил Нариман, сложив два пальца в кольцо.

Спустя примерно полчаса езды в гробовой тишине водитель спокойно сказал:

– Вот он, этот поворот, сейчас уйдем влево, а потом через деревни – и до Астаны рукой подать.

– На объездной высадите меня.

– Хозяин – барин, – кивнул Нариман, добавив короткую фразу по-киргизски.

Микроавтобус снизил скорость, ушел влево и, проехав около ста метров по грейдеру, спустился на полевую дорогу. Уже смеркалось. Меня одолевала дремота, и, чтобы не удариться головой, я пристегнул себя ремнем, а Нариман дал мне небольшую подушку. Я пристроил ее на передней панели и, уткнувшись в нее лбом, тут же уснул.

Проснулся я от звука захлопнувшейся водительской двери. Мы находились метрах в трехстах от какой-то деревни. Во дворе у сарая стоял Нариман и еще двое. Водитель что-то говорил незнакомцам, показывая в мою сторону, потом повернулся и крикнул:

– Друг, иди сюда, помоги!

Продрав глаза, я нехотя вылез из автобуса и поплелся в их сторону.

– Нариман, что стряслось? – начал было я. – Может, поедем?

– Заткнись, насос, – противным голосом пригрозил один из незнакомцев и тут же скомандовал: – Подвали-ка сюда.

В руках у второго я увидел пистолет, и мое сердце екнуло.

– Нариман, – тихо произнес я, – мы же с вами обо всем договорились?

Незнакомец с пистолетом подошел ближе:

– Котлы золотые или липа?

– Что? – не понял я, и тут же мощный удар рукоятью пистолета по голове свалил меня с ног.

Нариман начал что-то быстро говорить по-киргизски, двое, перебивая друг друга, похоже, возражали ему. Завязался спор. Я почувствовал, как горячая струйка крови устремилась мне за воротник, потом побежала по груди вниз в направлении пупка.

Первый подошел ко мне, присел на корточки и спокойно произнес:

– Лапотник давай сюда, котлы, болт и побрякушки с рубахи. Мобила есть?

– Нет у меня телефона.

Я вытащил бумажник, снял запонки и кольцо. Попытался снять часы, но у меня ничего не получилось, я просто не знал, как расстегнуть браслет. Второй, тот, что с пистолетом, наклонился ко мне и ловким движением руки стянул часы. Потом подошел к автобусу и рассмотрел добычу в свете фар.

– Котлы потянут тысячи на три баксов, болт – тысяч пятьдесят теньгой легко, а эти стекляшки с рукавов нужно смотреть, может, брюлики.

Первый вынул из бумажника деньги, потом две кредитки:

– Слышь, лох, – обратился он ко мне, – на картах есть бабки?

– Брось карты, отследят нас, валить надо, – начал второй, потом произнес несколько фраз на киргизском.

– Здесь в сельсовете стоит банкомат, – возразил первый, – выдернем с карт деньги и уйдем.

– Может, лучше с банкоматом уйдем?

– Вот с банкоматом отследят, а с баблом – беглого шакала. Кому ты нужен?

– Мужики, – попытался я влезть в беседу, – не мое это все. Сам залез в квартиру и увел. Не знаю я коды карт, и вообще все вещи не мои.

Все трое рассмеялись. Потом первый поднял меня на ноги и со всей силы ударил под дых. Острая боль разлилась по всему животу, я снова упал на колени, потом меня вырвало, и я повалился набок.

– Сейчас все вспомнишь, лошара.

Стволом пистолета второй приподнял мой подбородок. Я попытался встать, опираясь на руки, но правая скользнула в луже рвоты, и я повалился в сторону бандита. Что-то щелкнуло у моего горла, и раздался выстрел.