Евгений Щедрин - Племя с левого берега реки

– Геворг Кинжал Дайдшутян. Сорок четыре года. Гюмри.

Широкоплечий короткостриженый кавказец в одежде стиля милитари цыкнул зубом.

– Да пошёл ты… – далее он отправил ведущего, журналистов, судью, прокурора и большинство жителей планеты Земля гинекологическим маршрутом, попутно обещав убить или совокупить их родственников. Причём проделал всё это он одновременно и на русском, и на армянском. В целом он произвёл на меня очень благоприятное впечатление.

– Какой вспыльчивый мужчина! Одиннадцать убийств. Из них три особо тяжких. Браконьерство. Разбой.

Мы группа номер пять. Значит, до нас за сегодня уже осудили четыре группы по пятьдесят человек. Интересно, сколько человек из этих двух сотен обматерили граждан в прямом эфире?

– Макс Зайчик Зайцев! Девятнадцать лет. Находка.

– Я!

Кажется он певец в какой-то второсортной мальчиковой группе.

– Да-да. Тот самый Зайчик. Девочки, вот что бывает с вашими кумирами, если они преступают закон. Распространение и употребление наркотических веществ. Ай-ай-ай!

Парню нет и двадцати. Быстро же закончилась его карьера.

– Милан Анмаш! Тридцать три года. Нови-Сад.

Ух ты, я тоже знаменитость!

– Я, – произнес я даже с интересом. Любопытно, что мне впаяют?

– Два особо тяжких убийства и крупная государственная измена.

Эх, если бы вы знали правду. Вы бы классифицировали это как очень-очень крупную, просто крупнокалиберную государственную измену! Я даже улыбнулся своим мыслям. А руки в магнитных кандалах продолжали чесаться. Кому бы я первому врезал? Судье или ведущему? Или тому меткому зрителю, из-за которого по моей щеке всё ещё стекают остатки помидора?

– А теперь, дамы и господа, самая интересная часть судебного процесса! То, что мы все так любим! И это… – ведущий сделал паузу.

– Колесо фортуны!!! – взревел зал.

– Именно. И я напоминаю, что генеральный спонсор правосудия – Центральная энергетическая компания. «ЦЭК. Кто владеет ресурсами, тот владеет миром!» И сегодня для наших горячо любимых врагов цивилизации в колесе фортуны приготовлено… – на экранах высветился широкий круг, разделённый на шесть одинаковых полей. В центре круга была стрелка. Ведущий начал объявлять варианты нашей дальнейшей судьбы.

– Номер первый – фармацевтическая лаборатория в Токио. Будете подопытными крысами, и ваша смерть послужит науке. Номер второй – глубоководная очистка Индийского океана. Не умеете плавать – там научитесь, если только не утонете сразу. Номер третий – служба внешнего ремонта космического оборудования. Погибнуть в открытом космосе – есть в этом что-то поэтическое. Номер четвёртый – шахты на Луне. Говорят, там опасно? Врут. Некоторые оттуда возвращались. Номер пятый – переработка вторсырья на Новой Земле. Ну, это вообще как отправка на курорт. И, наконец, номер шесть – наша любимая…

– Колонизация!!! – хором ответил зал.

– Станьте героями Земли. Освойте новые миры! Создайте свою цивилизацию!

Стрелка забегала. По залу разнеслась тяжёлая мелодия с мерзким бряканьем. Бряк-бряк.

Мы затаили дыхание…

Бряк-бряк!

Господи, если ты есть, ну, отправь нас в шахты!

Бряк-бряк!

Сзади кто-то упал в обморок от волнения.

Бряк-бряк-бряк!!!

Стрелка замедлила свой бег.

У меня даже испарина на лбу выступила.

И наконец, она совсем остановилась.

Ну?!

– К-о-л-о-н-и-з-а-ц-и-я!!! – объявил ведущий. Зал взорвался овациями.

– Выдра мне в гланды! – выругался рыжий мужчина, стоящий рядом со мной. Я выразился лаконичней.

– Дерьмо.

Пять минут и пятьсот громких фраз спустя нам объявили приговор.

Его краткое содержание было таково: мы все нехорошие люди, насолили великому людскому сообществу. Но оно даёт нам второй шанс. Мы станем героями освоения космоса во имя славной земной цивилизации. Прощайте, не поминайте лихом. Приговор вступает в силу в ноль часов ноль минут шестого марта две тысячи сто пятидесятого года. То есть через три дня.

Вот и все.

Бряк-бряк…

В космосе нет дня и ночи, а значит, нет режима дня. Каждый космический корабль в открытом космосе отсчитывает своё собственное время.

Красная лампочка загорелась, когда на часах была уже половина первого. Топот сотни людских ног заглушал рёв сирены.

– Живее, скоты, живее!!! – подгонял старший надзиратель. – Вы не одни!

Люди бежали, спотыкались, падали, ударялись о тесные стенки коридоров, но всё равно бежали. Надзиратель был прав. Сегодня отправили уже восемь капсул из запланированных десяти. Восемь кирпичей (именно так на сленге называли колонизаторские капсулы – железные ящики с десятисантиметровыми стенками на полсотни человек каждый) уже летели вниз, преодолевая сопротивление атмосферы неведомой планеты. Планета называлась Фарида. Больше о ней не знали ничего. Поговаривали, что в начале прошлого, двадцать первого века названия звёзд и планет продавали всем желающим, и многие влюблённые приобретали сертификаты, называя звёздные тела в честь своих избранников, и Фарида – это женское имя. Однако точно этого никто не знал.

Группа встала. Перед ними была финишная прямая их прошлой жизни. Коридор длиною в сотню метров, заканчивающийся зияющим отверстием открытого люка капсулы. По обе стороны коридора через каждые пять шагов стоял надзиратель с шоковой дубинкой. Эту сотню метров они шли молча, короткими шажками строем по двое. Пятьдесят одинаково выбритых голов, сто пар ног в одинаковых серых ботинках без шнурков на резиновой подошве. Руки сковывали тяжёлые чёрные браслеты, охватывающие половину предплечья, соединённые друг с другом, – магнитные кандалы.

У них уже не было своего имени. На одинаковых светло-серых робах был только личный номер и надпись «Восточноевропейская группа» под ним. От стен медным эхом отскакивали слова из Книги плача Иеремии:

Кто-то шёл, понурив голову. Кто-то плакал. Кто-то проклинал надзирателей, стоявших, словно изваяния.

И вот случилось то, чего все ждали. Кто-то психанул. Этот кто-то – крепкий мужчина с рыжеющей лысиной и кучей шрамов на лице. Используя свои соединённые руки словно молот, он наотмашь ударил стоявшего рядом надзирателя. Надзиратель не ожидал удара и отлетел к стене. Строй вопреки командному духу шарахнулся к противоположной стене, оставив рыжего смельчака самого разбираться со следующим надзирателем. Его оставили все. Все, кроме одной молоденькой девочки ростом метра полтора. Именно она, после того как рыжий удачно пнул нового противника ногой в живот, бросилась его противнику на шею, норовя откусить ухо.