Михаил Лекс - Волшебники. Начало. Книга 1. Роман-сказка о будущем и прошлом нашей планеты

– Встать! Мать твою, – заорал адмирал так громко, что Чёрный не только проснулся, но вскочил и, не смотря на сильнейшую боль в ноге, зачем-то ломанулся прямиком к открытому окну. Чёрт его пойми, зачем он побежал к окну. Мне этого никогда не понять, поскольку до окна он не добежал, а со всего маху налетел правым боком на огромный письменный рабочий стол Шкуро. Боль была страшная. Чёрный катался по полу и скулил как сбитая машиной собака.

Шкуро с восторгом наблюдал за теми фокусами, что вытворял его подчинённый.

– Слушай меня, Александр Андреевич, и слушай очень внимательно, – не обращая никакого внимания на скулёж Чёрного, говорил Шкуро, – с сегодняшнего дня тебе присваивается звание генерала-полковника. Это раз. Второе…

Не успел Шкуро договорить о том, что из себя представляет второе, как Чёрный вдруг резко перестал скулить, элегантно поднялся с полу, лёгким движением руки стряхнул пыль со своих колен, вытянулся, отдал честь и громко произнёс:

– Служу Имперской Службе Безопасности.

– Кому служишь? – не сразу понял Шкуро.

– Ваше благородие, – Чёрный рухнул на колени, на коленях подобрался к руке адмирала и стал её целовать, – отец родной, да я Вам, Вам служу, более никому. Вот Вам крест, никому, только Вам. В огонь и в воду за Вас. Что прикажете, всё, всё исполню. Если убить кого надо или ещё чего, то Вы только намекните. Мне даже приказа письменного не надо. Достаточно прошептать. Всё сделаю.

– А как же Первый Союз? – спросил Шкуро. – Мы же вроде призваны ему служить? Или нет?

– Вот Вы, Гайдар Тимурович, Первому Союзу и служите. И служите верой и правдой. А я буду служить Вам. Я, может, всю жизнь такого случая ждал. Всю жизнь. А моя жизнь…

– Ну ты мне ещё здесь про свою жизнь расскажи, – перебил его Шкуро. – Мы и так с тобой здесь уже скоро четыре часа как болтаем. Вон уже два литра коньяка выпили, съели две курицы жареные, двух поросят запеченных с хреном и горчицей, гусем чуть не подавились… Ты только сбил меня с толку. О чём, бишь, я говорить-то начал?

– Ваше благородие изволили, – ответил Чёрный, – во-первых, присвоить мне звание генерала-полковника и что-то «во-вторых» хотели сказать, но не успели, так как я, находясь под впечатлением и…

– Точно, – перебил его Шкуро. – А во-вторых, назначаю тебя на должность своего первого заместителя. А теперь пошёл вон. Устал я от тебя. Изучай инструкции и получи новую форму. Как-никак, а ты теперь генерал-полковник.

Чёрный встал с пола. Отдал честь. Развернулся и вышел из кабинета. В приёмной сидели генералы всех мастей, старшие и младшие офицеры разных родов войск в ожидании приёма у Шкуро. Чёрный оглядел всех презрительным взглядом.

– Чего уставился, ротмистр? – грубо сказал Чёрному начальник Имперского Продовольственного Склада генерал-лейтенант Имперской Службы Безопасности Чаплин, которому не понравилось как ротмистр посмотрел на него. – В морду захотел, ротмистр? – спросил Чаплин. – Сейчас устрою.

Генерал-лейтенант встал и достал из кармана кастет. Чёрный спокойно смотрел на выкрутасы начальника Имперского Продовольственного Склада и ухмыльнулся. Их разделяло метров семь. Генерал-лейтенант не спеша шагнул в сторону Чёрного. Чёрный не спеша достал из заднего кармана галифе маузер, взвёл курок и направил его в сторону начальника имперского продовольственного склада.

– Ты что? – опешил от такой наглости генерал-лейтенант. – Я же тебя, сука, под трибунал. Я тебя, гадёныш, в штрафном изоляторе на всю твою оставшуюся жизнь поселю. Да я тебя…

Генерал-лейтенант не успел договорить. Чёрный выстрелил ему в колено. Генерал-лейтенант рухнул на пол, а Чёрный, не обращая никакого внимания, вышел из приёмной адмирала Шкуро.

На звук выстрела из своего кабинета выскочил сам Шкуро.

– Кто стрелял? – заорал он.

– Ротмистр Чёрный, Ваше Превосходительство, – ответил корчившийся от боли начальник Имперского Продовольственного Склада, – в меня, прямо в колено… Боль дикая. Прикажите ротмистра арестовать, Ваше Превосходительство. Прикажите его кастрировать на глазах собственных детей, – умолял корчившийся от боли начальник Имперского Продовольственного Склада. – А если нет детей или если он вообще гадина не женат, то, Ваше благородие, жените его и пусть родятся дети, а после на их глазах и кастрировать его, – с трудом переводя дыхание, говорил Чаплин.

– Вон отсюда все, – заорал Шкуро. – Вон.

Все, кто был в приёмной, в ужасе бросились на выход. В дверях образовалась давка. Военнослужащие пихали и толкали друг друга, мешая друг другу и создавая ещё большую неразбериху. Все знали, что адмирал сейчас начнёт стрелять и, скорее всего, из пулемёта.

– Вон, – орал Шкуро так громко, как будто вёл в атаку полки, а не разгонял из приёмной кучу дегенератов, бездельников и лизоблюдов. – Вон. И эту сволочь жирную, – показывал Шкуро на начальника Имперского Продовольственного Склада, – убрать. Убрать его, суку жирную, крокодила зловонного, а то, видит Бог, я за себя не ручаюсь.

Шкуро достал из кобуры кольт тридцать восьмого калибра и начал им палить во все стороны и куда попало. Раненные выстрелами адмирала падали и уже в стонах от боли продолжали попытки вырваться из сложившейся ситуации. Шкуро отстрелял весь заряд, что был в револьвере, плюнул в сторону пытающегося ползком, ползком спастись генерала-лейтенанта и, громко хлопнув дверью, заперся в своём кабинете. Ему пришла идея, что неплохо бы этого Чаплина послать на конкурс религий, так как генерал-лейтенант искренно верил в Бога.

ТРИДЦАТАЯ ГЛАВА

А Саша Чёрный закрылся в своём кабинете и стал обдумывать сложившуюся ситуацию и свои дальнейшие шаги. Будучи сам подонком и негодяем, Чёрный и всех людей полагал такими же сволочами, каким был и сам. А потому поступок Шкуро относительно своего повышения он рассматривал не иначе, как какую-то сложную игру, какую начал его начальник.

Чёрный не верил ни одному слову Шкуро. Чёрный знал, что случись что, и Шкуро подставит его, свалит на него всю вину, а сам спрячется в кустах, умоет руки, выйдет сухим из воды. Необходимо было срочно выяснить, что именно задумал Шкуро. Для этого Чёрный вызвал своего заместителя, прапорщика Крысюка.

Прапорщик Крысюк работал уже без малого пять лет под руководством Чёрного и ненавидел его. Он ждал только удобного случая, чтобы занять его место. Место, какое занимал Чёрный, было очень и очень неплохим. Это место приносило чистой прибыли до ста миллионов евродолларов в год. Сотрудники с удовольствием платили за имеющийся на них компромат и платили немало.

– Разрешите? – спросил Крысюк, просунув голову в кабинет.

Чёрный даже не посмотрел на Крысюка, а продолжал молча стричь ногти на правой ноге. И только минут через десять сказал: