Михаил Панферов - Рыжая ведьма и Мальчик-шаман

– И кто это? – выдохнула девочка.

– А что, если я? – заговорщицки подмигнула ей бабушка Читцин.

– Ты?..

– Между прочим, ты тоже можешь присоединиться. И вообще, хватит тебе шастать по миру Сна просто так, – пора и делом заняться.

И Темакуити стала наблюдать. Это было не так интересно, как скитаться по разным местам мира Сна, зато очень ответственно. Бабушка сказала, что Мальчик-Шаман с тысячеликими все время пытается проскользнуть в мир Дня. Когда он придет опять – не знал никто. Чтобы не пропустить его появление и нужен был наблюдатель. Теперь Темакуити два-три раза в день засыпала, – разумеется, не во время уроков: испытывать терпение Иголки больше совсем не хотелось. Заходила во сне в бабушкину спальню и смотрела на лампочку, свисавшую с потолка на витом шнуре: нет ли чего необычного.

– А что может быть необычного в лампочке? – приставала к бабушке Темакуити.

– Вот когда это произойдет, тогда сразу и увидишь, – заявляла та, давая понять, что разговор окончен. Сколько ни допытывалась девочка, не узнала она и как остановить Мальчика-шамана.

– Есть одно простое, но верное средство, – как-то раз обмолвилась Читцин и больше к этой теме не возвращалась. Темакуити пробовала дуться на нее. Даже плакать и капризничать, но бабушка оказалась хитрее:

– Будешь меня изводить – останешься без подарка, – просто, но действенно пресекла она все внучкины попытки хоть что-то узнать. Седьмой день Цветка в конце месяца Метелок был днем рождения Темакуити. Остаться без подарка было бы обидно, так что пришлось смириться.

Незадолго до дня рождения внучки Читцин получила деньги от жильцов, снимавших у нее дом в переулке Острых стрел. Они заплатили за два месяца вперед.

– Поедем к Коконейотлю, – предложила бабушка. – Выберешь себе сама, что захочешь.

Темакуити запрыгала от радости и закричала:

– Ура! Ура, бабуля!

Столичный «Мир детства» Коконейотля был самым большим и роскошным в империи магазином игрушек. Туда приезжали за игрушками из самых отдаленных уголков империи. Даже странно, что, живя в Шочитлане, всего в часе езды от столицы, они с бабушкой до сих пор ни разу не были у Коконейотля.

Солнечным ранним утром в воскресенье они вышли из дома. Свернули с улицы Гранильщиков Обсидиана на улицу Ткачей и, пройдя ее почти до конца, добрались до остановки. Потом долго ехали в дребезжащем красном трамвае до автобусной станции. Выстояли очередь за билетами, а после целый час тряслись в душном раскаленном автобусе, наблюдая, как за окном проносятся однообразные столбы электропередач вперемежку с кустами чапараля.

Темакуити нетерпеливо ерзала на сиденье и почти каждую минуту интересовалась:

– Ба, а мы скоро приедем? Скоро?

– Скоро не волнуйся, – уверяла ее Читцин.

Но вот, поперек дороги медленно выросла каменистая гряда. Автобус скользнул в узкий коридор меж двух гигантских валунов, а когда выбрался из него, Темакуити восхищенно пролепетала:

– Ничего себе!

Впереди на фоне далеких зеленоватых гор в овальной котловине лежало озеро – синее и огромное как море. Его сверкающие на солнце воды бороздили лодки и катера. То здесь, то там виднелись паруса яхт. А из воды выпрыгивали летучие рыбы, которые особенно поразили девочку. В самом центре озера на острове раскинулся большой город. Пестрый, сказочный, похожий на тысячи кусочков разноцветной мозаики. С пяти сторон к нему бежали прямо по воде дороги-дамбы. Прилипнув к оконному стеклу, Темакуити глазела на все это с открытым от удивления ртом. Когда автобус покатил вдоль озера, девочка всерьез перепугалась. Из ее окна была видна только сизо-голубая вода:

– Ба, мы не утонем?! – пискнула она.

– Ну это вряд ли, – усмехнулась Читцин, кивнув на противоположное окно. Там по широкому шоссе летели навстречу другие автобусы и машины.

Они пересекли озеро, миновали водяные грядки-чинампы, игрушечные беленые домики пригородов, а дальше дорога перешла в широкую и длинную улицу Старых храмов. По ее обеим сторонам теснились шести- семиэтажные дома в стиле позднеацтланского модерна. Красные, желтые, розовые и голубые фасады были украшены причудливой лепниной. Тут – оконные наличники обрамляли черепа и гирлянды причудливых цветов. Там был карниз с переплетенными змеями. Здесь – полуколонны с капителями в виде листьев агавы. Рядом два скелета – Подземный Владыка и его жена поддерживали балкон.

Сотни машин, тарахтя и гудя, неслись по мостовой. Регулировщики в синих фуражках с золотыми орлами выбивались из сил, пытаясь обуздать этот поток. Их лица казались золотыми от пота. Девочка еще никогда не видела столько людей, столько цветных реклам. Читать бабушка научила ее давно, еще до школы, так что она почти без труда разбирала надписи:

«Шоколад „Дочь Мотекусомы“: поставщик императорского двора рекомендует!»

«Если сигары, то только „Ийетль“!»

«Пейте газированную воду „Ацтлан“!»

На одном из домов сбоку во всю стену красовался плакат с человеком в набедренной повязке. Человек был изображен в прыжке. Выставив вперед локти, он зажал между ними небольшой черный шар. Надпись под плакатом гласила: «Привет участникам Третьего международного чемпионата по игре в мяч!»

Все здесь было так непохоже на тихую улицу Гранильщиков, что у Темакуити от обилия впечатлений закружилась голова. Они с бабушкой вышли из автобуса на площади. Впереди виднелась зубчатая стена храмового комплекса, украшенная головами змей. Всю площадь пересекала бесконечная очередь. Она тянулась от ближайшей улицы до ворот с высокими колоннами. На их плоской крыше темнели каменные фигуры орла, медведя и ягуара. Люди в очереди вели себя оживленно. Что-то выкрикивали, громко переговаривались:

– Да у этого «Тапира» никаких шансов нет! Он еле-еле дополз до полуфинала: наш «Ягуар» их всухую разделает!

– Ну, не скажи, «Тапир» – противник серьезный…

– Они, что, все решили храмы посмотреть? – спросила Темакуити у бабушки.

– Вряд ли – отозвалась Читцин. – Кроме храмов, там площадка для игры в мяч, – главная в стране.

– А, ну да…

Над стеной как гора вставала великая двойная пирамида Солнца и Дождя, был виден красный купол храма Пернатого Змея и крыши других храмов, поменьше. Справа перед воротами расположился старый императорский дворец. Его стены покрывала тонкая резьба: одинаковые ромбы из листьев и цветов кактуса. После озера и ярких красок улицы Старых храмов вся эта древность, знакомая по открыткам и телевизору, казалась скучной.

– Наверно, храмы мы сегодня не увидим, – вздохнула Читцин.

– Ничего, – без сожаления проговорила Темакуити. – Я и так на картинках видела.