Оуэн Баркер - Как во сне… Или идиллия дюн. Рассказы

1 марта.

Весна… На Земле наступила весна. Поздравляю, Хелен! Ты же любишь весну. Как там Эмми, как Мишель? Передавай им привет, милая. Будут спрашивать, где я, скажи как есть, правду: папа улетел в космос…

Навсегда.

4 марта.

А знаете, я ещё поживу. Да-да, поживу. А что? Еды полно, мне хватит её на несколько лет. Главное – воздух. Сколько смогу, столько и протяну. Пошли все на фиг!

7 марта.

Теперь и через телескоп Земля выглядит как большая яркая звезда. Через иллюминатор невооружённым глазом её уже не нахожу. Мало того, что я улетаю от неё с огромной скоростью, так она ещё и сама удаляется от меня по своей солнечной орбите.

Прощай, моя родная, прощай!

12 марта.

Сегодня День рождения Эмми, моей дочки. Ей стукнуло три. Вряд ли она запомнила меня.

С Днём рождения, девочка…

С каким превеликим удовольствием я выпил бы сейчас стаканчик «Джек Дэниэлс». Даже безо льда.

14 марта.

Главное – вода! Её надо экономить. Без неё я быстро сдохну. Но не сомневаюсь, что, как продуктами, так и ёмкостями с водой они обеспечили меня. Эти козлы должны были предусмотреть всё. Не для вида же соорудили такую громадину в 200 футов. Им надо, чтобы я как можно дольше протянул.

Но всё равно надо быть экономным.

Насколько же не поддаётся объяснению человеческая природа, в особенности его мозг. Почему мы боимся умереть даже тогда, когда знаем, что вот-вот умрём? И в самых критических, безнадёжных, смертельных ситуациях пытаемся выжить. Неужели подсознание знает нечто такое, что, возможно, произойдёт в будущем? Может этот страх перед смертью, понуждающий нас к борьбе за жизнь, он и есть тот самый один процент из миллиона, тот единственный шанс, который – даже в моём случае – может сработать. Нечто – или некто – внутри нас, быть может направляет, настраивает нас, говорит: подожди, потерпи, попробуй. Может оно знает заранее, что единственный шанс у нас есть, и им надо воспользоваться.

Считаете меня наивным? Пожалуй, это так. О каком шансе для меня может идти речь? Что – или кто ? – может спасти меня в этой мёртвой бездне? Если только зелёные человечки встретятся на пути, когда я доберусь до обитаемой планеты, вроде Земли. Но сколько там по времени надо лететь до ближайшей звезды? Что там у нас рядом? Проксима Центавра? Насколько я помню, до неё примерно 4 световых года.

Ха! Внимание! Следующая остановка «Проксима Центавра».

Ха-ха!

17 марта.

Я помню тот день, даже утро, когда решил стать лётчиком. Мне было шесть лет, когда отец меня впервые взял с собой на авиавыставку в Балтимор. Он не был лётчиком, был обычным средним служащим в муниципальном совете, но любил авиацию, всегда интересовался самолётами и часто рассказывал, как мечтал им стать. Я никогда не спрашивал его, почему он им не стал, возможно, его страх высоты помешал в юности поступить в авиашколу. Поэтому мне не хотелось смущать его и напоминать об этом. Но именно тогда, на авиашоу, где я воочию увидел громадные крылатые машины, к которым прикоснулся руками, именно тогда я и загорелся мечтой о небе. Этот рёв двигателей, эти скорости, мёртвые петли новеньких истребителей, эти сумасшедшие пикирования и пролёты в шестистах футах над трибунами, – всё это выглядело так грандиозно. А для меня, мальчишки, это явилось великим открытием нового мира, в котором гармонично сочетались и страх и смелость, красота и сила, гордость и свобода. Я до сих пор помню, как мои руки покрывались мурашками, когда военный истребитель-бомбардировщик Ф-35 произвёл вертикальный взлёт, а потом, покружив над авиасалоном, таким же образом плавно приземлился.

Не сомневаюсь, отец заметил в моих глазах те первые искорки любви к авиации и в будущем всегда поддерживал моё увлечение, а в дальнейшем – выбор профессии.

Но если бы тот авиасалон проходил не в Балтиморе, а где-то дальше от Делавэра, то отец бы не взял меня с собой, и мечта бы не возникла. И я бы сейчас не болтался в космосе, выброшенный Землёй ради долбаной науки, ради будущего человечества, мать его!

21 марта.

Я мало что смыслю в ядерной физике, но занозой сидит мысль и сверлит мозг: какой, интересно, размер у стержня, который вырабатывает энергию? Как долго будет происходить реакция распада?

У меня закралась надежда – смешно, но всё же, – а вдруг атомный карандаш малюсенький, и вскоре реакция прекратится, и двигатель перестанет работать. Пусть это и бредовая мысль, но она меня утешает. Остановиться хотя бы на краю солнечной системы, к примеру, на уровне орбиты Урана, и кружить в ожидании подмоги. Мало ли, вскоре на Земле придумают сверхскоростные двигатели и, пусть даже через пять – да хоть через десять лет, но за мной прилетят. Я бы протянул десять лет. Я бы ел раз в сутки по одному тюбику. Я бы смог протянуть.

Если бы добраться до реактора и выяснить, какой там источник энергии.

23 марта.

Моторный отсек разделён от жилого металлической перегородкой. Никакого входа. Единственная возможность подобраться к нему – снаружи. Или резать газосваркой изнутри. Но подобной аппаратуры на борту, естественно, нет. Ха, кто б додумался мне её положить? Они всё предусмотрели, всё. Закупорили основательно. Ни к каким системам управления допуска нет.

31 марта.

Находился в депрессии. Только спал и ел, спал и ел. И смотрел в телескоп, искал Землю. Её становится трудно найти. Теперь она – тусклое пятнышко, чем-то напоминающее месяц. Солнце наполовину освещает планету, потому шансов быстро поймать её в оптическое поле крайне малы. К тому же мешают окружающие мириады звёзд на её фоне, среди которых она теряется.

Сегодня часов пять выискивал Землю, но так и не нашёл.

Неужели всё кончено, и смотреть больше не на что.

4 апреля.

Дурные мысли лезут в голову. Если сдохнут солнечные батареи (а они когда-то сдохнут, – так как я удаляюсь от Солнца!), мне придётся сидеть в кромешной тьме. Есть опасность, что батареи могут разбить астероиды. Один небольшой камешек, размером с ноготь, способен сам корабль разнести в дребезги на такой скорости. Сидеть в темноте мне не хотелось бы. Панорамное окно, конечно, будет спасать от полного мрака: через него ещё долго будут проникать солнечные лучи. Но когда и Солнце превратится в точку, тогда…

Надеюсь, если энергию вырабатывает атомный реактор, то он же питает и аккумуляторы.

Завтра у Хелен День её рождения.

Как ты там, милая?

7 апреля.

Нашёл себе занятие: два дня работал. Ну, не то что бы работал, а так, совмещал полезное с приятным: искал датчики, передающие сигналы и показания в ЦУП. Кое-какие обнаружил. Отсоединил. И ещё две нашёл, вмонтированные под крышки плафонов освещения видеокамеры. Тоже разбил их. Представляю, как они там рвут и мечут в бешенстве. Особенно Чарльз Хаффман, он же главный конструктор и руководитель полёта, рвёт, небось, волосы на голове. Так тебе, слизняк, получай теперь вместо картинки на мониторе – рябь от помех. Смотрите, придурки, космическую одиссею теперь по «Ютубу»!