Андрей Киров - Сказка про доброго дракона. Сказка для взрослых

Такие странные отношения между драконом и девушкой продолжались несколько месяцев.

Пять раз наведывался староста посмотреть, как обстоят дела: съел дракон девицу или пока размышляет. И каждый раз был в недоумении, что она ещё жива-невредима, ходит по пещере, как у себя дома, и даже спит на отдельной одноместной кровати в противоположном от места, где спал дракон, углу. Впрочем, Власик частенько ночью бодрствовал или сидел перед камином, читал книжки, слушал музыку или летал над лесом, попугивая для профилактики местную фауну, и даже приволок лесную даму-свинью для пополнения провизии в доме. А лесная хавронья уж больно жалобно хрюкала: «Не ешьте меня, о, грозный повелитель леса, подождите до осени, а летом я рожу двенадцать поросят. Мой свин – вон он под тем дубом жёлуди жрет и пивом запивает – недавно кредит взял на автомобиль киа. Он ждёт не дождётся наследников – маленьких щетинистых кабанчиков. А за это время я ещё нагуляю килограмм пятьдесят, не пожалеете, и после этого сама к вам, хрю-хрю, прибегу прямо к пещере».

Как я уже сообщил в сей заслуживающей доверия летописи из жизни отдельно взятого дракона, наш герой понимал язык животных и зверей, потому что сам был в некотором роде таким. Маша оказалась права: староста два раза приходил не с пустыми руками, а с бутылью крепкой смородиновой настойки.

– Не желаете по стаканчику, господин дракон, за более, так выразиться если, тесное сотрудничество? Ах, вы не пьёте? Ну тогда, пардон, не буду навязываться. А правда, говорят, у вас, драконов, со временем – мне рассказывал староста из соседнего уезда, у них тоже дракон, – лет через, пять просыпаются специфические сверхспособности и даже вы можете определять с высоты драконьего полёта, где в каком месте клад закопан? Или можете предсказывать, что человека ожидает в недалёком будущем?

– Да, – удивлённо ответил Власик, – есть такая способность. Правда, не у всех драконов.

Староста чему-то обрадовался и стал ещё более подобострастным перед Власиком. Всё это Машу очень удивляло, прямо, можно сказать, вызывало негодование – такой откровенный грубый подхалимаж со стороны старосты, какой он проявлял при каждом посещении всё более беззастенчиво. Однако она ничего не говорила по этому вопросу Власику, чувствуя, что «старый хрыч», как она называла за глаза Пантелеймона Спиридоновича, что-то задумал.

Ещё приходили, выпивши, Машин ухажёр с приятелями, и все с мечами – где они их только достали.

– Выходи, Дракон, биться, Машка всё равно будет моей.

Столпились в овраге нерешительной кучей. Власик приоткрыл дверь, дунул на них пламенем, слегка, вполсилы, но и этого оказалось достаточно: снег на дне оврага моментально растаял, и обледенелые склоны сразу превратились в воду, а соперник за сердце и руку юной прекрасной девы, вмиг протрезвев, с приятелями, побросав самодельные мечи и щиты, бросились врассыпную.

Прошло несколько месяцев, как она прожила у дракона в комфортабельной пещере, а точнее, чуть больше полугода – осень и зиму прожила, за это время к ней не раз приходила матушка, приносила её любимых конфет и ещё какие-то сладости, до которых Маша была большая охотница. А кузнец помог заготовить дров на зиму, чтобы было чем топить печурку; Власику-то было не холодно, у него, как у домашних животных, осенью отрастал густой подшёрсток, а вот девица уже в октябре начала мёрзнуть. И когда на термометре за дверью он показывал, что мороз доходил до минус сорока, маманя дочери принесла тёплую шубу, сшитую из настоящей рыжей лисы. Кузнец был ещё и искусным охотником (впрочем, в то время мужчины в селениях были все хорошими охотниками, зверья в лесах было видимо-невидимо). Несколько шерстяных чулок с рисунком специально связала ей, и валенки, чтобы за хворостом ходить в лес, и Дедушка Мороз не «хватал за пятки»: «Не холодно ли тебе, красна девица?» А после зимы, в первой декаде марта, солнце стало светить веселее, снег начал подтаивать на солнцепёке и капель радовать сердце звоном в образовавшиеся лужицы у двери пещеры. Тут Власик и прозрел окончательно, что в его драконьем сердце творится что-то прекрасное, что ему эта девушка вдруг сделалась в тысячу раз милее, чудеснее и драгоценнее. «А ведь это типа любовь», – внезапно пришла к нему такая неожиданная мысль в голову, вспомнились строчки стихов любовной лирики, книжки он привез ещё из дома, у них была библиотека. И однажды вечером, когда солнце садилось за дальнюю кромку леса и всё внезапно стихло, они мило беседовали на поляне, Власик сразу ей и признался, как галантный кавалер, встав на одно колено: дескать, влюбился я в тебя, Маша, не на шутку, ничего с собой не могу поделать.

Девица зарделась от таких хороших слов: ничего себе, дракон ей в любви признался, он ей тоже начал нравиться последние две недели, как появились первые ласточки весны – они прилетели с весёлым щебетом, дескать, звери и птицы лесные, просыпайтесь, весна идёт. К тому же за зиму Власик себя вёл как в высшей степени влюблённый элегантный кавалер: читал стихи вечером Маше, беседовал с ней на разные темы, был всегда внимателен и предупредителен. И у неё не раз мелькала мысль, как хорошо было бы, если б он превратился каким-нибудь чудесным способом в человека… «У нас тогда всё было бы как у людей; вина он не пьёт, да и я не дам, матом не ругается, руки не распускает». Она уже и перестала замечать его крокодилью морду, шипы, когти на лапах, грушевидное туловище.

К тому же Власик с ней разговаривал всегда нежным убаюкивающим голосом:

– Да вы, Марья Вакуловна, как чудесный цветок, радуете глаз, как волшебный нектар на мою душу.

Девушка прямо таяла на глазах, и сердечко у нее: тук-тук, тук-тук, тук-тук – билось чаще обычного.

– Ты тоже мне нравишься, Власик, – ответила ему девица, – но что нам делать? Мы же ведь с тобой никогда не будем счастливы и не сможем жить полноценной жизнью, какой живут настоящие влюблённые. Ты же совсем из другого племени, у тебя вон крылья, и хвост, и когти на лапах. И как ты меня будешь целовать с такой-то мор… с таким нечеловеческим лицом? И губы не такие, как у наших парней! А любовь у девушки к парню становится ощутимее, если он её с чувством целует в губы, чтобы закружилась голова… Ну и всё остальное. Как мы с тобой говорили на эту тему любви, помнишь? Это только в сказках бывает любовь без основного компонента: одни только вздохи да ахи, да стихи при луне. Тем более ты пламя извергаешь… Вдруг во время поцелуя не сконтролируешь себя и обожжёшь меня и стану я уродиной обгорелой! – Увидев, как у Власика от её слов испортилось настроение, добавила: – Вот если бы ты превратился в человека…

Молодой дракон после такого ответа впал в депрессию на три дня, перестал пить и есть и слушать любимый джаз, лёг в своём углу на шкуру мастодонта, она как раз подходила ему по размеру, он на ней спал, и ещё хватало, чтобы укрываться, как одеялом, и так лежал, иногда тоскливо посвистывая.