Михаил Федоров - Все демоны ада. Книга 3-я. Набат колокола преисподней

– Пусть этот аквамарин станет моим даром, – произнесла Госпожа подводного мира, журча переливчатым голосом, словно легкий морской прибой, накатывающийся на теплый и чистый песок побережья, – Пусть он станет оберегом от напастей морских и хранит память об Элинтуре, Повелителе Вод, и супруге его – Амальфее.

«Воистину, божественный подарок, – мелькнуло в голове Тэлмера, – Ведь этот камень – Великий! Интересно, знает ли она?…» – почему-то казалось, что знает.

– С помощью этого камня в нужный момент вы сможете вызвать и меня, – вставил Элинтур, подтверждая подарок супруги, – Но, может, и я смогу вас чем-то одарить?

– Так хотелось бы еще услышать флейту ночного музыканта!… – вздохнула Илен и смущенно глянула на Тэлмера. Тот улыбнулся подруге, вспомнив ту чудесную ночь. А Элинтур расхохотался.

– Завтра праздник! – прогремел он радостно. И весь замок вздрогнул от предвкушения празднества, – Да забудутся на завтра все тревоги и проблемы! Завтра – лишь веселье и пир! Да будет так!

– И это все – в вашу честь, – шепнула молодым людям Амальфея и сияюще улыбнулась – словно море взъискрилось под ярким и веселым весенним солнцем.

х х х

– …Ой! – смеясь, выдохнула Илен, когда они с Тэлмером вырвались из задорной сутолоки, царившей в воде, и в самом распрекрасном настроении плюхнулись на камни, покрытые мягчайшим, словно плюшевым морским мхом. Тэлмер ловко подхватил с проплывавшей мимо камбалы два бокала с прохладительным напитком, и молодые люди, отдыхая от танцев, веселья и песен, и потягивая удивительно освежающий сок какого-то морского растения, стали наблюдать за протеканием грандиознейшего празднества, устроенного Элинтуром.

А праздник был в самом разгаре – за ночь кратерообразная долина неподалеку от замка волшебным образом преобразилась. Твердый камень скал затянуло мягким мхом, на острых выступах расцвели цветы, а неведомые уборщики очистили от камней океанское дно, освободив место для своеобразной танцплощадки. Впрочем, на ней толпились сейчас, в основном, только крабы и подобные им. Они смешно кружили под музыку, переваливаясь с лапы на лапу, покачивали клешнями и пучили глаза, но основная масса празднующих толпилась и вертелась в водном пространстве над танцплощадкой. Танцевали все, кто во что горазд: рыбы кружились поодиночке и стайками, водили хороводы, а то и устраивали целые представления, дельфины – гладкие, гибкие, веселые, умные – скользили в танце меж всеми остальными, выделывая совершенно невообразимые па и выкидывая коленца. Они успевали побывать всюду и всех заразить своим мальчишеским задором и неубывающим оптимизмом. Степенные осьминоги танцевали немного отдельно от общей массы, но те, что помоложе, уже давно вошли в круг танцующих и отплясывали теперь одновременно с несколькими партнерами, сразу в трех измерениях. Но темп и ритм, разумеется, задавали нимфы. Беспечным и буйным облаком крутились они в центре веселья и плясок, и сами являлись центром, ядром, от которого во все стороны расходились волны радости, легкомыслия и смеха. И всем вокруг становилось легко на сердце и на плавниках, всем сразу же хотелось, не думая ни о чем, лишь танцевать, петь и веселиться, нырнуть в заводящую музыку и позволить ей себя унести, следуя примеру вечно-веселящихся нимф. Правда, в танце им следовать было трудновато – мало кто мог угнаться за танцующими нимфами, даже Тэлмер с Илен, которым Элинтур на время праздника подарил сущность исконных обитателей океана, так что можно было, не стесняясь конфуза, плавать, вертеться, выделывать пируэты и просто танцевать прямо в толще воды… Так вот, даже они были вынуждены после нескольких часов беспрерывных танцев выбрать минутку для отдыха и освежиться одним из тех напитков, которые разносили по празднично украшенной долине камбалы, используя самый разнообразный набор емкостей – от обыкновенных раковин, до драгоценных бокалов из сокровищниц Элинтура. А вот Шико оставался свеж (даже и без перчатки мощи) и, забыв про свои огорчения, наслаждался сейчас танцем вместе с нимфами, не отставая от них ни на такт, а то и ведя их за собой, а также и весь круг танцующих в какой-нибудь экстравагантой композиции, в экспромте пришедшей ему на ум. Время от времени кто-нибудь из танцующих – поодиночке, парами, группами – вырывался из захлестывающих их хороводов, вращающихся то так, то этак, пересекающихся и перекручивающихся, и подобно Тэлмеру и Илен опускался на скалы, ставшие местом отдыха, где можно было посидеть в каком-нибудь укромном уголке, выпить чего-нибудь освежающего или найти закусочную в одном из перламутровых гротов, в которых расторопные лягушкоподобные создания подавали подводные кушанья на любой вкус. А подкрепившись, отдохнув и освежившись, подданные Элинтура – рыбы, крабы, осьминоги, дельфины, змеи, человекообразные жабы, черепахи и многие-многие другие возвращались в беззаботное веселье и окунались в вихрящееся облако счастливых лиц, в беспечный радостный шум, в смех и танцы. А на все это с лучшего зрительного места – с креслоподобной ниши самой высокой скалы благосклонно взирал сам устроитель празднества – Элинтур, Повелитель Вод. При нем не было трезубца, но на коленях он держал Божественную Лютню. Он улыбался – сдержанно и покровительственно, но то в постукивании пальцев по камню, то в притоптываниях, то в покачиваниях головой (ее венчал обруч из кораллов и жемчужин) так и проскальзывало желание присоединиться к своим подданным в их веселье. Элинтур сам себя ловил на этом, спохватывался, поспешно принимал достойный его положения вид, но через пару секунд он снова начинал машинально поводить руками и играть бровями в такт плясовой мелодии – даже Повелитель не мог устоять задорному мотиву, под который ноги так и шли сами в пляс – подводный оркестр не зря старался.

А оркестр был удивителен сам по себе – ни земля, ни вода еще не видывали столь странных и столь гениальных музыкантов. Один осьминог чего стоил, игравший на целой батарее ударных инструментов – от обыкновенных барабанов до ракушечных ксилофонов! Щупальца так и мелькали, когда многорукий музыкант самозабвенно выдавал один экспромт за другим, неизменно выдерживая танцевальный ритм. Остальные не отставали – дельфины, жабы, крабы – наяривая на самых разнообразных инструментах, как земного происхождения, так и подводного – как например, дерево-дудка с сотнями ветвями-дудочками, сделанное из коралловой ветви. Чудо-музыканты час за часом, без перерыва, без устали заводили своей музыкой танцующих да так, что даже скалы подпевали, и, будь их воля, тоже пошли бы в пляс. А дирижировал, конечно же, тот самый похожий одновременно и на сатира, и на вайтлина ночной «танцор». Свою неизменную флейту он то использовал как дирижерскую палочку, а то прикладывал к губам, и волшебная флейта вплеталась в хор прочих инструментов, и ее задорные трели укрощали усталость и поднимали настроение до немыслимых высот, действуя одинаково чудесно на людей и рыб, земноводных и пресмыкающихся. А руки Элинтура так и тянулись к Божественной Лютне, чтобы подхватить мелодию и поддержать ее волшебное действие своим могуществом.