Эдвард Хейл - Кирпичная луна

Терпение, друзья мои, мы уже почти подошли к

Кирпичной луне!

Ведь Джордж уже навестил Бреннана, и Бреннан тоже не забыл. Все семнадцать лет Бреннан помнил, и каждый корабль, ошибшийся с долготой и разбившийся о скалы во время шторма, каждый младенец, издавший свой последний плач среди бушующих волн и обломков, каждый раздувшийся мертвец, выброшенный морем и похороненный в безымянной могиле – каждый из них напоминал Бреннану о Кирпичной луне и откладывался в его бездонном хранилище ума очередной историей ужаса. Теперь же Джордж был готов посвятить круглые сто тысяч строительству луны, а Бреннан – тысячью способов, доступных великим мира сего, убедить общественность дать нам ещё сто тысяч. Джордж приехал ко мне спросить, возьмусь ли я с ними за великий труд, который наши прежние вычисления лишь предвосхитили. В общее дело мне надлежало вложить математическую точность и знания, почерпнутые из морских наук, которые расцветут и принесут плоды, когда Кирпичная луна сорвётся, словно яблоко, с рельс, на которых мы её построим, и вознесётся в воздух с силой тысячи паводков, готовая наконец-то занять своё место в предопределённой области небесного эфира и начать благословенное путешествие по нерушимому меридиану!

О, что за чудесный добродетельный образ! Конечно же, я согласился.

Если бы вы только не торопились узнать развязку, какую бы историю я вам рассказал – о великой кампании, которую мы в тот момент начали! О том, как трагическая потеря «Роял Мартира», ошибшегося с долготой всего на три градуса, потрясла мир и дала нам отправную точку. Как я уговорил Джорджа, что ему не следует выписывать свои сто тысяч долларов разом. Пусть они вступают в игру мало-помалу, когда «общему делу» нужна будет встряска, а публике – новости. Как мы отлавливали молодых журналистов и объясняли им ровно столько, чтобы они почувствовали себя почти что соучастниками изобретения луны, заслуживающими всяческой похвалы. Как, начав с Бостона, мы разослали всем мужам науки, филантропии и коммерции три тысячи циркуляров с приглашениями на частные собрания с Джорджем в его номере в «Ревере». Как, кроме нас и нескольких респектабельных пожилых джентльменов, которых Бреннан позвал с собой из провинции, скромно оплачивающих собственные накладные расходы, на встрече присутствовали лишь ещё трое – путешественники, чьи предприятия провалились – а также гости от прессы. Как часть гостей от прессы поняла всё сказанное, а часть – ровным счётом ничего. Как все они, однако, на следующий день опубликовали расхваливающие нас анонсы. Как несколько дней спустя на первом этаже бостонского Хортикалтерал-холла мы держали наше первое общественное собрание. Как Галибуртон привёл в зал пятьдесят человек, преданных ему – в основном посетителей его христианских лекций. Как, кроме них, в зале не насчитывалось и трёх человек, которых мы бы лично не попросили прийти; или хотя бы одного, который способен был изобрести оправдание, чтобы пропустить. Как мы обвешали стены понятными и непонятными схемами. Как мы открыли собрание. Вот о собрании я вам и впрямь должен рассказать.

Первым говорил я. Я даже не пытался объяснять наши планы. Я не пытался поразить риторикой. Но я и не начал с оправданий. Я просто рассказал о предательских подветренных берегах. Я рассказал, в каких случаях они наиболее опасны: когда моряки их не видят в шторм. Я объяснил, что хотя дорогостоящий, нуждающийся в постоянной коррекции хронометр кое-как служил путеводителем мореходам, ненадолго выходящим в море, однако опасность лежала в корректировании, и столь дорогой прибор оставался не по карману простым людям, и любое отклонение от реальности уже нельзя было исправить. Я сказал, что мы изобрели метод, с помощью которого, если получим финансирование, даже беднейший рыбак сможет определять своё положение на море с той же точностью, как восход и заход солнца. А стоило ему определить своё положение, как его выход в море наверняка закончится благополучно. С этим я сел.

Потом заговорил дорогой Джордж – просто и очень коротко. Он сказал, что в Бостоне его не знают, а те, кто знает, не назвали бы его оратором. Он лишь архитектор и умеет рассчитывать чертежи, а не говорить. Однако он пришёл сюда заверить, что, изучив планы решения вопроса долготы сверху донизу, он нашёл их безупречными. Таково было его мнение, если оно что-либо значит для зала. И если собрание поддержит проект или если его пригласят, он готов предложить свои услуги в любом качестве, безвозмездно, ради свершения проекта. Если он не сможет быть полезен никак иначе, кроме как укладкой кирпича, то будет класть кирпич. Ведь он всей душой убеждён, что успех данного предприятия принесёт человечеству больше, чем любое начинание, которое он когда-либо сможет назвать делом своей жизни. «А благу человечества, – закончил он просто, – и посвящена моя жизнь». С этим он сел.

Затем поднялся Бреннан. До сих пор, исключая замечание Джорджа насчёт кирпичей, никто и словом не обмолвился о луне, не говоря уже о её материале. Всё объяснение взял на себя Бен. И он объяснил так, словно разговаривал со способным учеником лет десяти. Слушатели чувствовали, что к ним обращаются как к равным. Меж тем он не произнёс ни единого слова, требующего малейшего понимания вопроса. Он объяснял так, будто проще было рассказать по шагам, чем перескочить к сути. Но при этом объяснил, словно сам был слушателем, а зал – лектором. Он провёл их по всем заключениям – и уж куда понятнее, чем я провёл вас – пока их рты не открылись в подлинном восхищении, веки не позабыли моргать, а брови сами собой не поползли вверх от любопытства, пока, скажу я вам, каждый в зале не почувствовал себя изобретателем, самостоятельно преодолевшим трудность за трудностью; хотя в то же время идея оказалась настолько проста, что о трудностях и говорить было нечего. Единственное, что оставалось неясным – это как Комиссия долгот, или император Наполеон, или Смитсоновский институт, или кто-либо другой не запустил ещё маленькую планету на её благословенную орбиту давным-давно. Ни слога его речи нельзя было назвать риторикой, ни слова не звучало отрепетированным. С этим Бреннан сел.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.