Альба Тенгра Джез - Анакреон: ошибка выжившего

Я тяжело вздыхаю. Мое тело измождено и его жалобный голос впервые слабо прорывается сквозь пучину моей потери. Я замечаю, до чего терпелива Киндра – она давно продрогла и истоптала лапы в кровь.

Нужно остановиться.

Я решаю отправиться в свой замок, взять сына и проехаться в Техонсор на вездеходе, оставленном в одном из подземных тоннелей. Мы переедем в другой дом. Может, останемся в Техонсоре. Это не место для детей, но уровень безопасности впечатляет.

Мы с Киндрой легко преодолеваем все порывы ветра, этот путь нам не впервой. Я бы не стал строить дом в области воздушных ям и ураганов, у меня тут ребенок, я же не идиот.

Замок из белого камня гармонично вписался в ландшафт. Он словно врос в гору, являясь ее логичным продолжением или таинственным углублением в загадку старой громадины. Как только мы минуем широкую арку, ветер смолкает.

– Эге-гей! – ору я.

– Сам ты!.. – отзывается Эстебан, – О, то есть привет, я сперва подумал… Вы, это, заходите, чувствуйте себя как дома.

Эхо прокатывается по коридору и путается в собственных отголосках. Эстебан далеко, но над здешней слышимостью я хорошо поработал, поэтому мы можем переговариваться из любой части замка.

Мы идем вглубь. Я сбрасываю дубленку – Эстебан, видно, включил все системы обогрева на максимум. Устроил тут филиал преисподней. Как бы снежная шапка Арахагадры не растаяла.

Мы проходим в вестибюль. Киндра вешает свои одеяния в шкаф, эдакая аккуратистка. Потом вешает мои – а я и не приметил, что она подобрала дубленку.

Винтовая лестница широкими кольцами охватывает огромный конусовидный зал, внутри него – нечто вроде библиотеки.

Библиотека душ.

Сперва я собирал копии данных ото всех, с кем имел честь законтачиться – я имею в виду, подключиться к мозгу нейритами и получить всю имеющуюся там информацию. Воспоминания, мечты, сны, мировоззрение. Я сбрасывал все на внешние носители и нес сюда. Они располагаются в четко продуманном порядке. По алфавиту, расам, половой принадлежности. Это великолепная библиотека. Нужно поговорить с послом Одаринна? Вгрузи в голову, и вот, ты все о нем знаешь. Нужно применить шантаж к работорговцу? Легко, вот все его гнусные тайны. Адаптированы для любой головы, вот только не всякая голова справится с такой задачей. Представьте: в ваш мозг входит другой мозг. Такой же цельный, замороченный, выученный, наполненный информацией.

С такой пищей для размышлений в данный момент справляется только моя семья и Киндра. Это будет под силу всей династии гибридов, имеющих гены симбиотика. Но – развивать эту идею стали не так давно, пока наших родственников больше нет.

Я слышал, следующие потомки сейчас достигли четырехлетнего возраста. Возможно, скоро их выпустят из лаборатории. Мы с Мартой уже намекали Саймону, что могли бы принять участие в опеке… Я бы очень этого хотел. И Марта хотела.

Пополнив коллекцию несколькими тысячами копий личности, я стал строить гипотезы, пытаться сконструировать формулы, по которым имея часть информации, можно узнать всего индивидуума. Мне к тому времени уже многое казалось очевидно. Без глубокого контакта, по одной роже я уже знал, кто имеет склонность мучить котят, кто мечтает построить дом, кому близки однополые отношения, кто в детстве часто ябедничал. Я хотел найти способ передать эту проницательность другим – ведь для нее не нужно ничего загружать в голову, а, значит, это могло бы пригодиться кому угодно, плевать на родство с симбиотиками и наличие нейритов.

Я был огорчен, когда узнал, что мои потуги узнать склонности по форме черепа и лица уже придуманы нашим королем. И по почерку, тембру голоса, пантомимике, по чему угодно. Я изучил все файлы, которыми король со мной поделился. Однако, меня это не удовлетворяло. Для таких методов глаз должен быть наметан. Каждый может научиться, но нужны годы тренировок.

В общем, верхняя часть конусовидного зала – место для моих исследовательских мук. Там бардак, гора мыслей, и пока что никаких результатов.

Мы с Киндрой медленно поднимаемся по винтовой лестнице.

Я сделал в своем доме пол, похожий на серый камень, но значительно мягче. Как дерево, чуть подгнившее или старое и сырое. Этот материал хорошо проводит тепло, за него не цепляются когти, зато можно их поточить, но это как вытереть рот старинным гобеленом.

Мы бесшумно мягко ступаем. Камины зажжены и пышут жаром. Все светильники погашены, но сейчас день, и, хвала моим архитектурным талантам, удачно расположенные окна заливают светом все помещения.

На стенах мои трофеи. Это подарки от друзей, или тех, кто считают моими друзьями себя, или меня – их другом. Их так много, что стен и стеллажей не напасешься. А в силу богатства и значимости некоторых моих знакомых, для многих даров нужны целые золотые пьедесталы.

Здесь перья грифона короля Аэфоса. Дар сомнительный, но частица самого рослого и выдрессированного зверя питомника – внушает немного уважения. Особенно если знать, сколько стоит он целиком. Далее веер королевы Небесного Города, не в благодарность, а скорее в виде своего рода признания, что меня за что-то считают. Королева сочла мой маленький мозг заслуживающим бесед. Это достаточно почетно для города, мнящего себя духовным наставником для братьев своих меньших, но – только для избранных. Любопытно, что, преодолев непростой путь и принеся дорогие дары, все же можешь быть отвергнутым. Рядом меч, подаренный мне главным советником при короле Гидепорка. У него есть свое имя, он передавался из поколения в поколение. Какая честь иметь этот меч! Далее копия книги Всеобщей Справедливости из дворца Справедливости. Простите за каламбур. Эти ребята полагают, что создали систему законов, единую для всего мира. Из-за этого иногда возникают конфузы. Последние годы, не без моего участия, дворец Справедливости перестал совать свой нос не в свое дело, зато особо неприятные дела передают ему, дабы руки не мазать. В общем, из дотошного выскочки дворец стал удобным наемником. Пока все довольны, но внутри его стен медленно произрастает нечто вроде секты, рано или поздно этим придется заняться, а то обострившееся чувство справедливости этих ребят больно ударит нам всем не в бровь, а в глаз. В завершение этой части стены расположилась засушенная лиана из Венга-Линги. Капризное растение, обладающее впечатляющими целебными свойствами. Кому попало не дают.

Но для меня все эти дары – знак моей продвинутой убедительности, шарма, дипломатичности. Я не заслужил тех чувств, которые вызвал в дарителях, просто я убедителен, обворожителен и мастер своего дела.

Единственный во истину ценный дар – катаны с зазубренными краями, куда более длинные, нежели их делают обычно. Это не трофей, это действительно подарок, сделанный мне учителем боевых искусств из Одаринна. Мечи не пылятся на полках, не украшают стены – они всегда за моей спиной, этим даром я действительно дорожу. Конечно, на некоторые приемы их с собой не возьмешь – тогда они отдыхают в вездеходе.