Пётр Безруких - Контракт на два дня. Трилогия. Книга вторая. Дорогами войны

Яша подошёл к могиле, сел около неё на колени и долго молча сидел, глядя в одну точку совершенно невидящим взглядом. Он опять забылся, и весь окружающий мир для него растворился в опускающейся на лес ночи. Всё потеряло смысл.

Пришёл он в себя глубокой ночью. Встал и медленно побрёл по лесу, натыкаясь в темноте на стволы деревьев, запинаясь и падая. С собой у него теперь ничего не было, кроме фляги с водой. Винтовки, котелки и свёрток с едой, который отдал Коле старый дед, всё это осталось у дороги. Оба вещмешка и Колину каску он бросил в лесу там, где умер Коля. Да всё это теперь казалось ему ненужным. Он настолько обессилил и вымотался, что тащить на себе лишний груз уже не мог. Тем более, он понял, что из окружения ему не выйти. Что делать дальше – не знал и просто бесцельно брёл по лесу.

Перед рассветом вышел на опушку леса. Неширокое поле отделяло его от небольшой деревни, за которой шла дорога. Как потом выяснилось, он каким-то чудом вышел как раз в то место, куда они собирались прийти с Колей прошлым утром. Но узнал он об этом намного позже. Яша решил обойти деревню стороной по полю, перейти дорогу и спрятаться в лесу, который начинался сразу у обочины. Потом немного пройти и затаиться на день в укромном месте. В следующую же ночь идти в деревню просить еды – и будь что будет, больше ему голода не вынести. Миновав поле незамеченным, он перешёл пустую дорогу и уже углубился в лесок, когда за спиной услышал громкий окрик:

– Halt! Hände hoch! 4 4 Стой! Руки вверх! ( нем .)

Он хотел броситься бежать, но почувствовал, что нет сил. Но самое страшное, что у него пропала способность к сопротивлению, а главное, смысл сопротивляться. Если ему сейчас каким-то образом удастся убежать, то завтра или послезавтра его всё равно поймают. Дальше идти без еды он не сможет, а значит, будет пытаться найти её в деревне. Все деревни кишат немцами, и его гарантированно или пристрелят, или поймают. Чувство самосохранения взяло верх, и он стоял на месте как вкопанный.

***

Если бы Яша знал, что в лесу, куда он шёл и где собирался укрыться, разместилась какая-то немецкая часть, он бы обошёл этот лес и эту деревню стороной. Но он этого не знал и вышел прямо на охранение части. Если бы он побежал, то его бы гарантированно убили, потому что побежал бы прямо в лапы к немцам. От неминуемой смерти его спас ангел-хранитель. Это он остановил его и не дал броситься бежать. В то, что ангел у него есть, Яша поверил после того как остался живым и даже не раненым из всего их взвода, который насчитывал пятьдесят человек. Объяснить случайным стечением обстоятельств такое невозможно. Это было чудо! И хотя он в бога не верил, а в школе был пионером, сейчас, после одиннадцати дней войны, в этом сильно засомневался и стал склоняться к версии его любимой бабушки Тани, совершенно неграмотной глубоко верующей старушки.

Несмотря на все запреты и страшные кары, ещё ребёнком она отвела его в церковь и тайно крестила. Когда он уходил в армию, она сунула ему в руку маленький серебряный крестик, который хранила со дня крещения, и заставила дать ей слово, что он будет его носить всегда при себе. Яша слово сдержал, и не потому, что верил в бога, а потому, что очень любил бабушку. Он тайком от всех вшил крестик под карман гимнастёрки. И сейчас ему казалось, что это было самое важное и нужное дело из всего того, что он сделал в своей жизни. Для себя он однозначно решил, что если когда-нибудь всё же вернётся домой живым, то пойдёт с бабушкой Таней в церковь и поставит там стопудовую свечку всем святым, чего бы ему это не стоило.

Деревня, около которой он попал в плен, называлась Карповцы. Она находилась чуть в стороне от дороги Гродно – Свилочь. Дорога была большая, и немцы вокруг неё обустроились основательно. Так, что планы лейтенанта Березина пересечь эту дорогу скорее всего закончились бы также печально, как и план достать еды в Диневичах. Не нарвались бы они на немцев там, нарвались бы тут в следующую ночь. Это Яша понял, когда его под конвоем вели вместе с другими пленными красноармейцами в лагерь. В лесах, по сторонам от дороги, везде стояли немецкие части, видимо, тут расположились тылы немецкой армии.

Чтобы просочиться сквозь этот кордон, нужно было знать текущую обстановку и месторасположения немецких частей. На этот кордон постоянно выходили разрозненные группы и одиночные красноармейцы из частей 3-й, 10-й и 13-й армий, окруженных и разгромленных немцами в Белостокском котле. Все голодные, грязные, немытые, обросшие щетиной и измученные многодневными скитаниями по лесам и болотам, без боеприпасов и без оружия. Немцы их методично отстреливали и отлавливали, отправляя в лагеря военнопленных под открытым небом.

Немцы, поймавшие Яшу, обыскали его, забрали из кармана перочинный ножик и повели в расположение части в лесу. Там под охраной уже сидели пятеро таких же, как он, голодных, немытых и небритых бедолаг, выловленных немцами за ночь. Все рядовые красноармейцы, на вид от девятнадцати до двадцати двух лет, угрюмые и молчаливые. Утром всех их повели в деревню. По одному заводили в дом, где сидел немецкий офицер и задавал вопросы. Взглянув на Яшу, он на русском языке с сильным акцентом спросил его имя, фамилию и номер части, а затем коротко сказал конвоиру:

– In die Scheune 5 5 В сарай ( нем .) .

Его отвели в большой сарай на другом краю деревни, который охраняли несколько немецких солдат, и затолкнули туда. В сарае оказалось многолюдно, человек тридцать, а может больше. Тут уже находились красноармейцы и постарше, кому-то и за двадцать пять. Сарай до войны, очевидно, был колхозной конюшней. Пленные сидели, а кто-то и лежал на полу, на котором ровным тонким слоем раскидали сено. Одни спали, а другие тихо разговаривали, видимо, те, которые попали в плен вместе. Когда глаза привыкли к полумраку, Яша приметил место у дальней стены, пошёл туда и сел, прислонившись к стене. Слева с закрытыми глазами лежал красноармеец лет тридцати, положив под голову вещмешок, и дремал. Справа сидел молодой парнишка с золотистыми, как солнышко, волосами. Примерно такого же возраста, как Яша, без вещей, в одной гимнастёрке, галифе и босиком. Лицо его выглядело измождённым, поросло многодневной щетиной, а босые ноги грязные и все в царапинах. Очевидно, он скитался по лесам чуть ли не с первого дня войны и долго шёл босиком.

Они разговорились. Парня звали Сергей, служил он в 679-м стрелковом полку 113-й стрелковой дивизии. Немцы разгромили полк 23 июня южнее деревни Боцьки, примерно в семидесяти километрах северо-западнее Бреста. Сначала он шёл на восток, как и Яша, в составе группы красноармейцев. Но они несколько раз натыкались на немцев и вступали в бой. В результате группа рассеялась, многие погибли или попали в плен. Последние четыре дня Сергей брёл по лесу один, совершенно потеряв направление, голодный, босой и обессилевший. Винтовку он бросил, потому что не осталось ни одного патрона, а шинель, вещмешок, сапоги, котелок и флягу потерял, когда пытался ночью перейти через речку и его заметили немцы, открыв по нему стрельбу. Он бросил свёрток с вещами и еле сумел убежать в лес. В плен Сергей попал вчера ночью. В сарае сидел уже больше суток. За это время немцы их ничем не кормили, только давали воды. Он ничего не ел уже пять дней и сильно мучился от голода, так же, как и Яша.