Новел Мор - Канцелярия Времени. Архивы Корпорации «Счастье»

В голове появился новый вопрос: сколько нас таких, кому неведом вкус успеха? Кто не испытывал настоящего Счастья?

***

– Ты знаешь произведение «Трагедия человека»? – неожиданно спросил Элмо. Он лежал на полу с закрытыми глазами, когда я зашла в комнату. Прошло чуть больше часа.

– Нет.

– Его написал один венгерский писатель. Суть трагедии в том, что Дьявол, соблазняя Адама и Еву, показывает им будущее, прогоняет через все эпохи.

– К чему ты это вспомнил?

– Я будто бы оказался по ту сторону реальности, где Господь существует. Я находился среди сонма ангелов, которые восхваляли Его и Его творение. Он создал человека, и лишь Люциферова хула выбивалась из этого священного хора. Я видел перед собой два дерева в Райском саду, принадлежащие Дьяволу. Как этот змей соблазнил Адама и Еву. Он обещал им мудрость и бессмертие, но не дал ни того, ни другого. И я тону с ними в этом сумасшедшем круговороте столетий. Египет, Греция, Рим. Я наблюдаю за ними, незаметно, как будто со стороны Господа, который хоть и разочарован, но обеспокоен судьбой творения. Мы все вместе проходим через столицы Европы. Вонючий и революционный Париж, холодный и обезумевший от голода Лондон. Я чувствую боль Адама, горе Евы, как свои собственные эмоции, чувствую насмешки и обман Люцифера, как будто он надо мной тоже издевается. И все это переплетается с ноктюрн Шопена, как будто композитор часть всей этой иллюзии. Ты понимаешь меня? – я внимательно и заворожено слушала Элмо, ощущая, как грудь наполняется болью и обидой. Я пришла сюда в надежде найти покой, а в итоге вынуждена бежать из собственного убежища.

В комнате было дымно и пахло травой.

***

Общественный транспорт. Для кого-то эти два слова – настоящий ночной кошмар, но лично я нашла в нём спасение. Когда некуда идти, нужно куда-то уехать.

Из истории я знаю, что раньше люди передвигались по городам с помощью автобусов, маршрутных такси, трамваев и троллейбусов. Хотела бы я попасть в прошлое и покататься на транспорте наших предков. Сейчас все изменилось. Машины остались, они считаются довольно дорогостоящим средством передвижения, которое могут позволить себе далеко не все. Общественный транспорт, для удобства жителей и разгрузки дорог, превратился в огромное сплетение стальных «мостов». Они нависают над Мегаполисом, ныряют под землю, петляют между небоскребов. По ним, словно тысячи металлических паукообразных роботов, бесшумно передвигаются поезда. Всё это так и называется «Паутина». Сеть настолько обширна, что распространилась во всех пригородных районах города. Говорят, что это не конец и вскоре Паутина доберется до близлежащих Мегаполисов, о которых мало что известно (по крайней мере моему окружению).

Я всё это рассказываю для того, чтобы ты понял насколько Паутина масштабный городской проект. Кататься на ней можно едва ли не бесконечно. Не думаю, что насчитается даже пятерка людей, которые полностью разбираются во всех хитросплетениях и побывали во всех её темных углах. Поэтому в моменты отчаяния я просто сажусь в первый попавшийся поезд-паук и еду в неизвестном направлении.

Страсть Элмо к наркотикам всегда будила во мне ужас и отвращение. Он делал это редко, но регулярно, и говорить об этом не было никакого смысла. Это был один из его грехов, с которым он не желал расставаться, и повлиять на это никто не мог. Я ехала в сторону Западного пригорода, через Центр Мегаполиса и смотрела в окно. Летающие пауки с панорамными окнами обеспечивали отличный обзор. Погрузившись с головой в музыку Людовико Эйнауди, я думала о том, как же быстро и незаметно осень завладела городом. Она забралась под кожу, рождая едва ощутимую волну мурашек. Отражается в стеклянных витринах, падает вместе с багряными листьями, висит алыми гроздьями рябины, она даже до солнца добралась, не лишив яркого света, остудила его. Сентябрь путался в мыслях, рождая уютную меланхолию. Очень сложно передать это состояние словами. Его можно сравнить с теплым свитером, холодными пальцами, которые касаются горячей кружки с чаем. Осень уже не прячется в тени, она выглядывает из карманов и складок пальто, слегка поскрипывает в кожаных кедах и ботинках прохожих. Есть еще время и возможность поймать последние обрывки лета, но вскоре небо осознает, что происходит и обрушит на город свой печальный плач.

Проезжая мимо Центрального парка, где смена времен года ощущается куда сильнее, я поймала себя на мысли, что наблюдаю за одиноким человеком, сидящим на скамейке, возле пожелтевшего клёна. Я знаю его.

Ноги, поддавшись сверхъестественному позыву, самостоятельно подняли меня и заставили выйти из вагона. Ещё до конца не отдавая себе отчет в том, что я делаю, я шла навстречу к нему, смущенно махая рукой. Он улыбнулся.

– Добрый день, Натали, какая неожиданная встреча. – человек был известен как Профессор Л. Он никогда не говорил мне своего полного имени, а я его об этом не спрашивала. Это был преклонных лет мужчина, который помнит то время, когда в учебных заведениях преподавали люди, а не машины. Я познакомилась с ним в нашем пригороде. Профессор тогда напомнил мне человека заблудившегося. На фоне Паутины, неоновых табло и сенсорных панелей он шуршал старой пожелтевшей газетой, перечитывая какой-то аналитический материал (видимо не в первый, и даже не во второй раз). Он до сих пор мне кажется человеком, который всячески старается сохранить тот мир, в котором осталась большая часть его жизни, хотя он уже давно исчез.

– Рада Вас видеть, Профессор. – я говорила без тени лести. Элмо, Кэтрин, родители, учеба всё это мгновенно отошло на второй план.

– Взаимно. – с улыбкой ответил он. – Присядешь?

– Разумеется. – он немного подвинулся. Ветер зашумел осиновыми листьями.

– У тебя усталый вид, Натали. Ты не хочешь поделиться, что тебя печалит? – Профессор Л всегда был очень проницателен по отношению к людям. Не было смысла что-то скрывать от него. Да и сил тоже не было.

***

Разговор закончился с наступлением сумерек. Холод, назойливо приставая, заставлял всё чаще обращать на него внимание, отвлекая от беседы. Слова вылетали вместе с небольшими облачками пара, которые тут же растворялись в воздухе.

– Уже довольно поздно, – подытожил он, вставая со скамейки. – Я надеюсь, Натали, что все у Вас наладится. Старайтесь с пониманием относиться к тому, что Ваша семья беспокоится о Вашем будущем, пускай и весьма своеобразно. – его ярко-голубые глаза блеснули ироничным огоньком. Я улыбнулась.

– Спасибо Вам.

– И Вам, я получил огромное удовольствие от общения. Помните, даже при самом ужасном раскладе нельзя опускать руки, нужно идти вперед, как бы ни было тяжело, только тогда можно почувствовать себя счастливым. – с этими словами Профессор Л развернулся и ушел. Я хотела попрощаться и сказать, что буду стараться следовать его советам, но в голову так резко врезалась последняя фраза, что я еще долго не могла думать о чем-то другом.