Алексей Беркут - МААТ. Сказания Млечного пути

Вместе с Печериным на Землю изъявили желание отправиться астронавигатор Возтри и ксенобиолог Грехов. Механика капитан оставил на корабле присматривать за оборудованием и связистом Терренсом. После непродолжительного спора в харасе оказался и стрелок Виктор Гассариев.

Челнок отстыковался от нижней швартовочной аппарели МААТ, заработал на полную мощность основной двигатель и маневровые ионные. Харас направился к поверхности планеты, стремительно преодолевая плотные слои атмосферы.

Печерин активировал все системы невидимости и повел харас в направлении южной части Индийского океана.

– Вы знаете, куда лететь? – спросил Грехов.

– Разумеется. А вы считаете, что я без точных сведений ломанулся, словно авантюрист на поиски приключений, то есть преждевременной смерти?! Сейчас корабль приземляется в запретной зоне планеты. Здесь производится очередной эксперимент в области генетики. Всё в абсолютном секрете от подавляющего числа землян, в общем как обычно. Власти думают, что никто не может сюда проникнуть, а мне просто стало интересно. Все ведь, как обычно. Официально во всех конституциях клонирование под запретом. Я ведь семь лет не был на Земле. А тут такое мне сообщают. Пришел пакет от инсайда. Вот просто интересно стало. И прилетел.

– Капитан, впереди суша. В нашем направлении фиксируется значительный уровень излучения. Пространство сканируется. Скоро харас засекут, – будничным, далеким от военного сленга, тоном проговорил Гассариев.

– Что ж, значит пришло время для решительных действий, – резко отреагировал Мигар Ардоний, – Виктор, долбани глушилками!

– Это, что думаете, не будет считаться преступлением?! – пораженно воскликнул старый архитек.

– Петр, вы как вчера родились. Знали ведь к кому на работу устраивались. В контракте все прописано. И риски, и издержки, и правовые последствия. Это еще как будет считаться преступлением. Переход в разряд военных преступников. Нам светит преследование во всех секторах.

В этот момент небольшой остров резко вырос в размерах. Харас завис над сильно изрезанной береговой линией. Гассариев активировал так называемые глушилки, попросту сверхмощные радиоэлектронные установки, запрещенные в гражданском обороте резонаторы ЭМИ.

Серия волн ударила по острову, вырубая оборудование, системы контроля, связи, безопасности и ненадолго вышибая сознание из всех представителей фауны.

Под изумленным взглядом ксенобиолога, довольным Гассариева и задумчивым взором астронавигатора Лили Возтри, Печерин незамедлительно повел харас дальше. За небольшой прибрежной полосой, забросанной крупными валунами и пятнами дикой растительности, сразу показались ухоженные аллеи и несколько приземистых строений в стиле бунгало.

Капитан посадил челнок прямо на большой лужайке, подальше от домов.

Гассариев схватил винтовку и молниеносно покинул харас. Следом вышли и остальные.

– Виктор, зайди справа. Выведи из строя систему связи, постарайся обезвредить весь персонал. Мы пойдем слева, затем осмотрим дома, – произнес Мигар вдогонку стрелку и уверенной походкой направился в сторону крайнего бунгало.

Он остановился на углу, подал остальным знак и выглянул из-за угла. Между домами была небольшая, заросшая густой травой площадка с несколькими тщательно выкошенными тропинками и фонтаном посередине.

На тропинках Печерин разглядел несколько лежащих без признаков жизни человек. На них он и указал, подошедшим к зданию, Лиле Возтри и Петру Грехову.

– Вот видите, мой инсайд подтвердился.

– В каком это плане? – спросил Грехов.– Что где-то есть люди? Что здесь кто-то живет? Так люди везде теперь есть, сложнее представить, где нас нет.

– Очнитесь, Петр! Я совершенно про другое намекаю. Здесь не просто люди, клоны. И не просто клоны, а копии известных некогда личностей. Это точно. Даже по их одежде можно это заметить.

Грехов начал более внимательно разглядывать лежащих неподалеку людей.

– Возможно, вы и правы. И что дальше?

– Тише, – вмешалась Лиля Возтри, – Они оживают.

– Скорее приходят в себя после оглушения, – уточнил Печерин, – Грехов, тут все дело в другом. Вот вы живете ненавистью к неосимам, живете своими сомнениями насчет собственного будущего. А у меня иной бзик. Иные интересы. Вот что мы тут наблюдаем?! Время такое настало, когда правительство одной планеты ничего не контролирует, превносимое из глубин галактики. Слишком большие объемы информации, потоки событий, людей, случайностей. Мой новый корабль, к примеру, строился на стапелях на спутнике в Тау Кита. Основную установку двигателя везли с Антареса. Электронную начинку собирали с двенадцати разных систем. Вооружение вообще не может рассматриваться, как вариант сопротивления для самых новейших земных кораблей. Оно частично изготовлено по технологиям исчезнувшей расы на одном из спутников Барнусса в Малом облаке. Эти существа знали толк в уничтожении техники и живых существ.

Возтри машинально дернулась, когда ее тронули за правое плечо. Все трое уставились на юношу в белом комбинезоне с круглой нашивкой и замысловатым рисунком на плече. Печерин практически одновременно заметил и силуэт Гассариева, мелкнувшего между зданиями.

– Кто вы? Новенькие кролики или очередная комиссия из Мельбурна? – потирая указательным и средним пальцем левой руки висок, спросил юноша и, посмотрел на них мутноватым отрешенным взглядом.

Печерин подал сигнал рукой, уже прицелившемуся из винтовки в юношу Гассариеву и тот вновь исчез в кустарнике.

И тут же капитан показал Грехову знак умолкнуть.

– Совершенно верно, молодой человек. Мы члены комиссии. Хотелось бы собрать свежие данные.

– О, это легко! Пройдемте. Наши кролики неподалеку.

Троица двинулась по тропинке вслед за местным. Мигар на ходу полушепотом произнес, обращаясь к Грехову.

– Неслабо его оглушило. Нам это на руку.

– Лишь бы других не было, более здравомыслящих, – проворчал в ответ архитек, – но и этот неосим. Значит, сейчас его сенсоры регистрируют наше присутствие, все наши действия, жесты, мимику, слова. Все это передается через его оператора и оборудование к центральным серверам и оперативному центру.

– Вот они, – произнес многозначительно юноша, указывая на десяток людей, оклемавшихся после глушилки и, как ни в чем не бывало, рассаживающимся на лавочки возле фонтана.

– Кто это? – спросила Возтри.

– Обычные клоны известных личностей. Видите, мы даже одежду им выбирали, соответствующую их эпохе.

– Они вообще в курсе своей настоящей прошлой жизни, своих взглядов и поступков? – спросил, ошеломленный всем услышанным, Грехов.

– Я, кажется, узнаю некоторых, – уверенно произнес Печерин и пошел в сторону одной из лавочек, где мирно беседовали трое пожилых мужчин.