Александр Фролов - Гребень Дракона

– Очень приятно… очень приятно, – повторял я, приветливо улыбаясь и раскланиваясь представленным. – Рад знакомству! «И особенно рад тому, что их эксперимент завершен, и мои опасения на счёт предстоящего четвертования оказались напрасными», – подумал я с облегчением.

А они отвечали, приложив правую руку к левому плечу:

– Славных тебе дел, Николай Фомич! Славных тебе дел!..

– Люси! С этого момента я назначаю тебя служанкой нашего гостя. Уровень восемь, – распорядился усатый Боровик, повернувшись к андроиду.

– С превеликим удовольствием! И уровень восемь – тоже! – отозвалась андроидная медсестра.

– Николай, сегодня хорошенько отдохни, – обратился ко мне начальник ЦОН, – а завтра, с утреца, я направлю к тебе инструктора. Он введет тебя в курс дела и всему научит. По окончании твоей подготовки мы встретимся. А пока, желаем приятного отдыха! Люси покажет тебе твоё новое жилище, а в дальнейшем будет вести хозяйство и выполнять твои поручения по дому. Николай, тебя ждут великие дела! Обещаю: в ближайшем будущем скучать тебе не придется.

Члены консилиума плавно удалились. Лиловая Люси взяла меня за руку.

– Хозяин, мне приказано прислуживать тебе во всём по восьмому уровню. Ты знаешь, что такое «восемь»?

– Конечно, знаю. Это цифра такая, похожая на бесконечность, только стоя, – сказал я, отметив про себя, что ладонь у неё тёплая.

– Тогда идём.

Мы подошли к зелёному светящемуся прямоугольнику на стене с табличкой «фхот». Он растворился и пропустил нас в кабинку.

– Это транспортировочно-пространственный лифт, или просто транслифт, – пояснила она и скомандовала непонятно кому: – Континент Октава, город Светлоград, И-девять, дом номер семь, ячейка шестьсот три. Присвоить имя «Николай Скакунов». Перемещение – пуск!

Дальняя стенка исчезла, и мы вышли в длинный широкий коридор, по одну сторону которого были красные двери, по другую – зелёные.

– Ты дома, хозяин, – радушно улыбнулась сопровождающая.

Через арочный стенной проём мы прошли в широкий вестибюль. Слева у входа располагалась ниша для одежды. Противоположную стену полностью закрывала тюлевая занавеска и, судя по проникающему сквозь неё свету, там было окно. Вдоль одной боковой стены на полу стояли кадушки со странными растениями, около другой – диванчик, с журнальным столиком перед ним. Открытые участки на стенах занимали репродукции картин Карла Брюллова.

– Жилище обустроено примерно в духе твоего времени. Когда освоишься и войдёшь в курс дела, то переделаешь всё на свой вкус, если захочешь, – сказала Люси. – Это прихожая. Налево – твои комнаты, направо – моя зона, прямо – кольцевая лоджия, объединяющая всю квартиру. Сейчас покажу твои апартаменты.

– Прекрасно! Апартаменты – это лучше, чем камера или карцер. Только дай мне хоть раздеться – спарился весь! Вы же нарядили меня, вроде на охоту отправляете на Северный полюс, – говорил я, скидывая с себя в нишу – шапку, меховую куртку, свитер, валенки и шерстяные носки. – И если театр начинается с вешалки, то квартира – с сортира. Вот с него-то, гид, и начнём нашу экскурсию, пока не лопнул мой пузырь. Только шустро!

Она, смеясь, подала мне тапки и быстро, почти бегом, проводила до санузла.

Туалетная комната представляла собой довольно большое помещение полусферической формы, оборудованное неизвестными мне устройствами и агрегатами. Зеркальная стена была обвешана шкафчиками и полочками, заставленными какими-то принадлежностями. В центре стояла огромная круглая ванна, неподалёку от неё – унитаз, коим я воспользовался с неописуемым удовольствием. И только потом обратил внимание, что смывной бачок отсутствует. «Вот тебе и привет! Всучили негодный клозет, – разочарованно подумал я. – Смывать-то как? Ведром из ванны?» Но вода вдруг сама хлынула из-под ободка. «Значит, автомат».

Я осмотрел содержимое полочек. Все надписи на этикетках были на русском языке.

Звякнул колокольчик, и откуда-то прозвучал голос служанки:

– Хозяин, если есть вопросы, позови меня.

– Да! Помоги разобраться, коль не в тягость, – крикнул я в сторону двери, так и не обнаружив нигде микрофона.

Люси появилась мгновенно. Она уже успела переодеться. На ней была клетчатая коричневая рубашка с воротником под подбородок и синий комбинезон с лямками; на голове – оранжевая плотная косынка, на ногах – высокие пластиковые не то боты, не то кеды.

– Лю́сик, – обратился я к ней, – можно мне так тебя звать?

– Разумеется, хозяин.

– Слушай, ну какой я тебе хозяин! Зови меня по имени.

– Хорошо, Николай Фомич.

– Давай-ка, ещё короче: просто Фомич, – предложил я. – Договорились?

– Да, Фомич, – бодро ответила служанка-андроид.

– Я не нашёл рукоятку смыва унитаза, не вижу ни крана у раковины, ни душа или смесителя над ванной. Зубных паст и кремов для бритья уйма, но нет – ни зубной щетки, ни помазка, ни станочка. И для чего предназначены все эти приборы? Проконсультируй, пожалуйста, – попросил я.

– Всё оборудование управляется от мысленных команд. Вода или аэрозоль с нужным типом наполнителя, с нужным напором и температурой подаётся в раковину, в ванну или унитаз – по твоему желанию. Зубные пасты энергетически активны и сами чистят зубы и полость рта без давно устаревших щёток. Кремы для бритья без каких либо дополнительных приспособлений удаляют щетину с участков кожи, на которые прямо из тюбика наносится крем и сразу смывается водой. Теперь приборы. Запоминай. – Люси, проводя ликбез, показывала лиловым пальцем на устройства и называла их назначение: – Вытиралка, массажёр, парикмахер, маникюрница, педикюрник, распариватель, пензотёр, блохочёс, гнидодав…

Я расхохотался:

– Никогда не страдал педикулезом: у меня отродясь не было – ни блох, ни вшей.

– Мало ли. С кем поведёшься, от того и наберёшься, – пошутила Люси и, словно угадав мои мысли, спросила: – Фомич, а ты кушать хочешь?

– Хочу! С удовольствием съел бы тарелку борщеца со сметанкой и картошечки жареной с холодным деревенским молоком, – мечтательно произнёс я. – Но сейчас не откажусь и от того, что у тебя есть в наличии.

– Какого хлеба нарезать?

– А что, есть выбор?! Лучше – белого, – заказал я безо всякой надежды.

– Ну, тогда мой руки.

Я протянул ладони над раковиной, и сразу же на них из пустоты потекла вода – тёплая, как мне и хотелось. К струе подмешалась пена; синие пузырьки сами по себе бешено забегали по коже, поглощая грязь. Водяной жгут стал прозрачным и развернулся в душ, ополаскивая отмытые запястья. Я сунул их в вытиралку; мягкая субстанция нежно обволокла руки и вобрала в себя влагу.

– Ништяк! – одобрил я.