Александр Фролов - Гребень Дракона

Люси улыбнулась и повела меня на ужин.

Мы вошли в просторное помещение, по углам которого были расставлены бочонки с фикусами, а в центре стоял массивный овальный стол, окруженный восьмью креслами. На драпированных стенах висели картины Репина, Рериха и Айвазовского.

– Это обеденный зал, – сказала она. – Присаживайся, сейчас принесу поесть.

– А где ты собираешься готовить еду? – спросил я.

– На кухне, – ответила Люси.

– Ну так и пошли туда. Я посмотрю как ты стряпаешь. Заодно и потолкуем.

Мы прошли через широкий закругленный проём в соседнюю комнату.

– Кухня, сэр, – с игривой улыбкой объявила прислуга.

Я уселся на удивительно мягкий стул рядом с небольшим столиком и, набравшись терпения, приготовился ждать ужина. Она подошла к разделочному комплексу у стены, сразу же повернулась от него с плоским разносом в руках и поставила его передо мной. На нём лежали вилка, ложка, нож, и были расставлены – солонка, перечница, тарелка с нарезанным белым хлебом, плошка со сметаной, миска парящего борща с большим куском мяса, сковородка со шкварчащей картошкой, поджаренной на сале до румяной корочки, да крынка с молоком. Слегка опешив, я принялся за трапезу, прикидывая в уме: «Когда это она успела всё сварить и пожарить, в точности исполнив мой заказ?!» А Люси сидела напротив, облокотившись на стол и подперев лиловое лицо ладонями, и с материнским умилением глядела на меня.

– Вкусно? – робко спросила она.

– Опасаюсь я, однако.

– Чего?! Пища вся свежая! – встрепенулась домработница.

– Боюсь язык проглотить. Вкусно – не то слово. Объеденье!

Она облегченно выдохнула и засмеялась:

– Напугал ты меня. Я подумала, что тебе не нравится.

– Эх! Под такой бы закусь – да сто грамм! – намекнул я, но, решив, что робот может не понимать намёков, задал конкретный вопрос: – Люсенька, а у тебя водка есть, или коньячок? Не мешало бы обмыть моё воскрешение!

– Спиртные напитки являются запрещёнными для моего каталога продуктов, – с театральной грустью ответил лиловый андроид.

Слегка поникнув, я ел «насухую» и разглядывал кухонный инвентарь. Вдоль стен размещались разделочные и рабочие столы, заставленные всевозможным оборудованием; сквозь стеклянные дверцы антресолей виднелись причудливые приспособления.

– Ты умеешь пользоваться всеми этими штуковинами? – полюбопытствовал я.

– Конечно. Мне очень нравится постряпать своими руками, – последовал её ответ.

Я усмехнулся:

– Понятное дело, не ногами же. – Я отставил в сторонку пустую миску из-под борща и указал взглядом на дверь. – А там что?

– Там? Туалет.

– Да ты что?! – удивился я. – А я решил, что тот совмещенный санузел, которым я воспользовался, единственный в квартире.

Люси замотала головой.

– Нет, то просто ванная комната, а унитаз там – на случай, если вдруг приспичит. На твоей половине десять санузлов, в необходимых местах; плюс два – на моей.

– Фью-ю! Богато живёте! – присвистнул я и вдруг спохватился: – Люсик! А сама-то, почему не ешь? Давай со мной! Картошка – обалденная!

– Я никогда не ем на ночь: берегу фигуру, – деликатно отказалась она.

За стеклянной стеной, зашторенной тюлем, вечерело.

– Ну, спасибо! – поблагодарил я, покончив с трапезой, и поднялся из-за стола. – Продолжим экскурсию?

2

Через другую дверь мы вышли из кухни, свернули направо и двинулись по коридору.

– Слева – три одинаковые гостевые комнаты, – говорила Люси на ходу. – Справа – обеденный зал; туда мы уже заходили, но через другую дверь.

Я заглянул в одну из гостевых комнат. Она была обставлена современной мебелью конца двадцатого столетия: широкая кровать с подушками, платяной шкаф, стенка с хрусталем на стеклянных полочках, два мягких кресла, столик на колёсиках. Пол был выложен крупным паркетом, натертым до зеркального блеска. На стенах, обклеенных обоями с розочками, – чеканка и цветы в горшках. В открытую дверь санузла виднелись – унитаз, раковина, подмывалка и вытиралка.

Мы направились дальше и вышли на т-образный коридорный перекресток.

– Теперь, Фомич, идём налево; я покажу тебе купальный комплекс, – сказала служанка, ведя меня за руку. Она открыла дверь. – Это раздевалка.

Две смежные стены помещения были выполнены в виде восьми ниш, в каждой из которых стояла скамеечка напротив вешалки. На многочисленных оловянных крючках висели полотенца и какая-то одежда. У двух противоположных стен разместился диван-уголок, перед ним – овальный деревянный столик, а сбоку – холодильник со стеклянной дверкой, сквозь которую отчетливо просматривались баночки с прохладительными напитками.

– Чьи это вещи на вешалках? – спросил я.

– Твои. В этой квартире – всё твоё. Идем вперёд… Здесь душевая. Кстати, обрати внимание, тут тоже два туалета имеются… Прямо – сауна, а там – водоём.

Мы прошли через широкий проход с арочным сводом и оказались в огромном зале, противоположная и правая стены которого были выполнены из матового стекла; сквозь него снаружи проникал меркнущий свет уходящего дня. Всю площадь помещения, не считая узкого бортика по периметру, занимал бассейн. Мы стояли на полукруглой площадке, от которой также полукругом уходили под воду ступеньки.

– Бассейн!!! Грандиозно! У меня никогда дома не было бассейна, – восторгался я, щупая воду рукой. – Метров десять на двадцать будет, не меньше. Водичка классная! А искупаться можно?

– Конечно, Фомич, – смеялась Люси над моим ребячеством. – Тебе помочь снять одежду?

– Не надо, Люсик. Что, у меня рук нет? – ответил я и стал быстро раздеваться.

Сначала из чувства стыдливости хотел оставить на себе шорты, но подумал: «А какой смысл? Пока я несколько суток валялся на их операционном столе в растопыренной позе, Люсик меня, голого, рассмотрела как облупленного», – и снял их. Встал под душ, обмылся мыльными струями, ополоснулся и с разбегу нырнул в бассейн. Купался я с огромным наслаждением: плавал, гребя со всей мощью и меняя стили; нырял, плескался и дурачился, хохоча и радуясь жизни. А Люси прибрала мою одежду и присела на корточки у лестницы. Мне показалось, что она любовалась мной. Когда, вдоволь накупавшись, я поднялся по ступеням, она, глядя на меня с восхищением, подала большое мягкое полотенце и, без каких-либо команд с моей стороны, стала помогать мне вытираться, что, возможно, входило в круг её обязанностей.

В раздевалке мы присели на диван. Я достал из холодильника две баночки с березовым соком, открыл их и одну – протянул служанке. Напившись и отдышавшись, я надел спортивные брюки и олимпийку на голое тело, сланцы – на босу ногу, и мы продолжили обход.

Выйдя из моечного комплекса, Люси направилась прямо по коридору в сторону лоджии, но я остановил её вопросом: