Александр Фролов - Гребень Дракона

– Откуда ты всё это можешь знать? Сочиняешь на ходу. Классно подмахиваешь и складно напеваешь, лишь бы я тебя отпустил, – проговорил я, смеясь.

– Нет, Николай. Я не лгу. – Ассистентка обиженно поджала губки и перестала работать тазом. – Моя бабка была знахаркой и провидицей. Кое-чему и меня научила. Поэтому, как я говорю, так и будет.

– Ну вот, уже и бабушка в ход пошла. Эх, голубушка. Думаешь, я глаз твоих сверкающих не видел, когда ты на яблоньки да на домики смотрела? Думаешь, не слышал вздохов твоих печальных, когда мы вместе моделировали сад с бассейном? Да если хочешь знать, предсказательница ты моя, я тебя уже тогда отпустил, – промолвил я и почувствовал, что путана активнее прежнего заработала бедрами, к тому же, с подкруткой и подрезкой. – И зонт твой стоит на берегу, и дом я тебе в саду поставил, двухэтажный, да ещё с подвалом и чердаком, полными чудес. Не скажу, каких – потом сюрприз будет. И овладеть твоим домом никто не сможет, кроме тебя; и верных слуг у тебя будет семеро… А на турнире ты была настоящей королевой. Нравишься ты мне. Жаль с тобой расставаться так скоро, но и насильно держать в клетке не хочу; я же не серый бегемот.

– Так ты меня туда отправляешь?! – переспросила она, не веря своим ушам.

– Да. Вот только сейчас закончим с тобой сенокос.

Инга от радости взвизгнула громче гудка Эллис, и моя слуховая защита сработала вновь.

– Коленька, ты мой спаситель! Ты мне столько счастья подарил! – воскликнула она, осыпая меня поцелуями… – Теперь о сенокосе. Вообще-то у меня уже давно концовка подошла впритык. Я её сдерживаю изо всех сил, чтобы тебя не обогнать. Что мне для тебя сделать?

– Ничего лишнего. Как крутишь попкой, вот так и крути. Это классно… А того бегемота инопланетного – твоего мучителя – я обязательно найду и покараю. Непременно покараю, – сказал я ей в ответ и перешел на самый высокий темп с максимальной амплитудой.

Красотка учащенно задышала, вся сжалась и зажмурила глаза. Это к ней подступал оргазм. Я сделал ещё несколько энергичных толчков, и мы с ней одновременно начали кончать. Мне осталось только дать команду: «Сейф! Отправить Ингу под номером Бе-682 в приложение „Сад“ – на правах ведущей „Конвейера“. Пуск!»

И пташка моя упорхнула в дивный сад. Она так и летела, трепыхаясь и взвизгивая в оргазме, в бальном платье вокруг талии и с развевающимися трусиками на парчовой туфельке.

2

Я возвратил из своего Архива всю обстановку зала, вернув ему первозданный вид; подобрал около себя с пола пару сотен блестящих заколок, потерянных участницами в процессе турнирной болтанки, и отправился в ванную, на ходу подбивая итоги сексмарафона.

«Если брать за сто процентов обычную „Девяточку“ из студенческого прошлого, то мной сегодня был выполнен план, с учетом Инги, на десять тысяч одиннадцать с хвостиком процентов, – рассуждал я шутливо. – За это мне полагается поощрение. На Илоне всех премируют „радостью“. Интересно, какую премию выдадут мне?»

«Три вагины из резины и дюжину надувных баб», – встрял со своим сарказмом внутренний голос.

«Не нужны мне за это никакие награды, – думал я, плескаясь в лучах грави-ванны, – Самое главное то, что мной честно был выигран матч-реванш и, значит, тот позорный камень прошлого сброшен с моей души».

Пиликнул сигнал визитера, и в ванную заглянула Люси.

– Фомич, можно войти?

– Да-да, заходи. У тебя всё в порядке? – отозвался я, наблюдая за действием моющей пены, сплошь покрывающей указанные мной участки тела. Маленькие вращающиеся шнеки терли и массировали кожу, в то же время снабжая её полезными веществами, предписанными «Лекарем». Внешне процедура выглядела так, как будто на мне копошилось огромное множество радужных кольчатых червей.

Служанка-андроид присела на край обширной ванны и сообщила:

– Роза Ласка заходила к тебе на открытый визор, но ты был очень занят, и она попросила меня передать, что завтра занятия начнутся не с часу, а с полвторого. Она с утра будет на Совете.

– Спасибо, Люсик, за информацию, – поблагодарил я из лучезарного облака служанку и в долю секунды заменил грави-подушку на обычную воду из Карибского моря. – Что-то я не заметил, когда она приходила.

– А ты и меня не видел. Я ещё до Розы заходила со скалкой, чтобы проведать, не грозит ли тебе какая опасность. А там такое творилось! Гляжу, а под потолком сканки голые стаями носятся, как ведьмы на шабаше, и на тебя пикируют. А уж ты-то трудишься, у-ух, не покладая… тоже конечности, но не рук. Сколько у тебя их было? Штук пятьдесят? Или сто? – В её голосе прозвучала ревность.

– А девятьсот, не хочешь? И одна краше другой, – промолвил я, томно потягиваясь в морской воде и потягивая Глюквеный морс с планеты Бо-Ло-То.

– Девятьсот?! Это даже очень неплохой результат – для человека, да еще с того света! Поражаюсь твоему половому потенциалу, – проговорила Люси с восхищением. – Только ради чего стоило так себя насиловать этой каруселью? – Она пожала плечами и хихикнула.

– Всё тебе «ха-ха», «хи-хи», а я за То отмыл грехи. – Я отхлебнул морсу и подмигнул ей: – А ты-то сама хотела бы покататься на такой карусели?

Мне вдруг захотелось пошалить. Я потянул служанку за рукав, та бултыхнулась в ванну и с головой ушла в карибскую воду. Вынырнув, она, весело смеясь и забавно вытирая лиловое лицо руками, без колебаний ответила на мой вопрос:

– Да, Фомич. С тобой – хочу!

Её намокшая оранжевая косынка сползла с лысой головы.

– Почему у тебя нет волос? Не растут, что ли? – спросил я с сочувствием и с опаской.

– Ещё как растут! Но по гигиеническому этикету их полагается удалять всему обслуживающему персоналу, имеющему прямой контакт с пищевыми продуктами, – объяснила прислуга.

– Согласен, Люсик: гигиену надо соблюдать. Но не до такой же степени уродства. Ты на себя в зеркало посмотри. Что они с тобой сделали? Башка голая, как у петуха коленка; ни ресниц, ни бровей. Фантомас, и только. Не дай бог такое во сне увидеть! А ведь, я гляжу, у тебя – очень красивые черты лица, высокий лоб, прямой носик, аккуратные ушки, подбородок – что надо, губки – загляденье, – говорил я и одновременно водил пальцем по называемым мной элементам, как бы, сверяя зрительный образ с осязаемым. Люси же, из баловства, с блаженной улыбкой на устах терлась своим мокрым личиком об мой палец, мурлыкала, подражая кошке, и в конце даже мяукнула.

– Я тебя не осуждаю, мне просто хочется, чтобы ты была красивой, – продолжал я. – Вспомнил! У нас в детстве, почему-то, всех стриженных «под ноль» дразнили: «Лысая башка, дай пирожка!»… И ещё. В чём ты ходишь? Какая-то нелепая клетчатая рубаха, этот комбинезон с лямками, как у электромонтажника. А на ногах у тебя что? Ну, покажи-покажи!