Вяч Кон - Кастрюля с двойным дном_роман. Может быть....

Я написал тебе, что не могу жить без тебя, от этого признания стало легче, светлее. Правда дает силы, проявленная правда, дает силы вдвойне.

13 января.

Ты ответила. Ты ответила поздравлением, с праздником, ты ответила деликатностью, уберегая себя и события от очередного «правда!». Мне иногда хочется выть от твоей деликатности, скрывающей настоящие чувства, настоящие чувства, которые открываешь по своему движению души, а иногда прячешь их под толщу шкуры. Боязнь и опасность постоянно преследуют тебя в продвижениях.

Но я знаю и люблю твою решимость. Я знаю ее. Она приходит в миг потери, когда ты чувствуешь, что теряешь обретенное и вместе с ней надежду, вся твое воля сосредотачивается на преодолении, и в миг отступает инфантильность, жалостность и отчаяние. Ты борешься за жизнь, и ты прекрасная в этом, я иногда сам создаю такие ситуации в наших отношениях, чтобы еще и еще увидеть и осознать в тебе это качество. Ради него я все прощаю тебе.

13 января.

21.00.

Странная потребность быть захваченным твоими чувствами, желание ее… ощущать твою власть. Власть любви. Что-то я нахватался от тебя. Это потребность быть в чье-то власти. Все во власти божьей, это чертовски знакомо, но не настолько как сейчас. Словно помешательство… словно… Словно безумие… наполняющее душу… без него я пуст… так из человека делают приведение… послушника… но я справлюсь. У меня есть иммунитет… не знаю, как, но смотрим дальше… может быть за счет иллюзий… поставь вместо себя…

Гадание на кофейной гуще это непустяк. Мы видим в знаковой символике то, что скрыто в нашем подсознании, а значит в нашем боге, мы различаем и придумываем себе сценарий будущего и оно свершается, ибо верим в это.

Это лица людей, озаренные умом, одухотворенные знанием, их души давно уже переселились на небеса.

Большинство людей соединяются по желанию, иные по необходимости. Не думаю, что у нас получится такими образами. Видимо нам надо придумать.

Ее возбуждал зверь во мне, от моей злости она «текла», и делала она из меня это существо, потому как это единственное, что стимулировало сильно и страстно.

То, что Христос был «Блудным Сыном» или человеком Брошенного на землю Духом, земным духом, стремящемся вернуться обратно на небо в состав самых близких. То есть Дьявол пытающийся вернуть расположение Бога, через размышление, поступки, самопожертвование, знающий, как никто силу и Величие Отца, его милость расположения и великую любовь. Кода мы что-то утрачиваем мы это очень хотим вернуть.

– Ты снова возвращается к теме Христа, как Сына Бога.

– Снова и снова.

– Далеко продвинулся.

– Сын не творение, а именно сын, отринутый сын, который стремится вернуться к Отцу.

– Ты имеешь виду имя Дьявола как самого Близкого ангела.

– Ангелы это и есть сыновья, а дьявол самый близкий наследник. Это Эдиповое сражение за преемственность. Желание улучшить творение Отца обернулось для него проклятьем. Его отличие от Отца – стремление сделать мир более гуманным, не по таким суровым и жестоким законам – выживает сильнейший, а именно на основе милосердия. Отец пришел в ярость за такую идею – эта идея толкала вывести селекцию чистого добра, не просто отделить свет тьмы, а сделать все светом. Утопия, конечно, но в ней что-то было замечательное.

– И что же?

– Это что меня сейчас греет – выскочить из замкнутого круга равновесий и перерождение для нового этажа равновесия.

– Поясни?

– Бог создал мир в равновесии – и добро, и зло, светлое и темное и т. д. не буду перечислять, а что это значит?

– Что?

– Что ты сегодня по этому закону равновесия совершая хорошее должен завтра сделать отвратительное, или переложить на другого эту миссию оставаясь чистеньким.

– Это есть ведь черта!! Выбор в конце концов!

– Вот именно – если так, то ты вынуждаешь кого сделать за тебя это, превращая его либо в грешника, либо мученика своей миссии, тут насколько хватит тебе ума и смелости в этом признаться.

– Так кто же такой Христос?

– Сатана, который попытался себя реабилитировать посредством своих дел, философии и жертвоприношения. Он делает все чтобы вернуть милость Отца.

– Попахивает сектантством.

– Креститель и Христос тоже были такими или их так называли, суть не в том, суть великая в том, что именно Сатана, которого все нарекали всеобщим злом. На самом деле, был гений и лучший из ангелов, который стремился усовершенствовать творения Создателя, добавляя гуманизм и милосердие к жестоким законам природы, привнося выдумку и фантазию, рождая в людях творческое начало и возможность создать то, чего еще не было, рай – это такая же выдумка, которая в сильном желании людей может реальностью. Бессмертие такой же искусственный акт в отличии от вечных реинкарнаций поощрении и наказаний, бессмертие человеческой души в его поступках и делах, которые остаются в памяти и сердцах людей. Они живут и воскресают, вступая с новыми потомками в потомках в диалог, передавая опыт и знания о жизни и существовании. Любовь такая же придумка, но ты посмотри, как она прижилась стала делать людей другими, а ведь изначально было просто – секс и размножение.

– Да, я могу разделить здесь с тобой искания истины, ведь не секрет, что все это время стояла непонятная дилемма – природа Бога жестока, хотя и гармонична в своем равновесии, а Бог тем не менее милосерден и справедлив.

– О доброте Бога и его справедливости заговорил первым Христос, до него Бог был просто всемогущественен и его прежде всего боялись и умоляли не накликать страдания, о любви там и в помине не было. Христос заговорил об этом, сочиняя или пытаясь так повлиять на самого Творца, чтобы тот проявил именно эту сторону себя и развил ее в большей для людей.

– То есть, когда мы говорим, что человек жесток по своей природе, здесь имеется в виду тождественное отображение Творца еще не изменённого мечтой Христа.

– Да, изменение человеческой природы и кружащей природы и есть творческая задача человека. Он может ошибаться, он может приходит в тупик, он может теряться и погибать улучшая себя и жизни в целом, но именно это его отличает от животного Адама, это и ставит его на уровень с Создателем, на радость и иногда горе ему самому.

19 января.

Она швыряла в меня все что попадалось под руку. Я оглянулся и увидел, что на пол упал нож, из всего того, что летело в меня. Я поднял его положил на стол, сказал, что, если бы он попал в меня, ее жизнь превратилась бы в кошмар. Ты не посмеешь меня ударить – ее глаза шипели, пальцы приготовились к схватке. Я ударил ее, она охнула – нет! – я нанес ее несколько ударов кулаком по голове – когда она опускалась, когда лежала на полу, когда кричала. Я встал, сел на диван, рука странно болела. Она рыдала навзрыд…