Сергей Грид - Исповедь тирана. Эрозия души

– Никто не обещал, что сражение будет честным! – прошипел он и столкнул труп вниз, где он тут же попал под волну сражающихся.

Внезапно земля содрогнулась от серии громких взрывов. Эйвену показалось, что враги сумели наконец сразить второго титана, но, повернув голову в сторону ворот, он увидел, как толстенная перегородка, сдерживающая до этого времени половину армии Иллирианского Союза, разлетелась на куски. Он не успел среагировать, и мощнейшая взрывная волна сбросила его с титана. В глазах резко потемнело.

Когда Эйвен очнулся, первым делом порадовался, что никто его не раздавил, но подняв голову, он увидел, что пробыл без сознания от силы секунд десять. Приложив руку к затылку, техномаг ощутил на пальцах тёплую кровь. Он не знал, насколько глубокая была ран, но она начала ужасно саднить.

Отметив, как странно качается земля и как приглушенно звучат в голове чужие голоса, техномаг попытался встать и тут же пожалел об этом. Судя по информации на интерфейсе, от падения он сломал себе несколько ребер и повредил правую руку. Большинство военных, как альянсовцев, так и их неприятелей, тоже валялись на земле. Ущелье заполонили крики раненых и покалеченных.

Эйвена накрыла гигантская тень. Не было смысла оборачиваться, чтобы посмотреть, что падает на него.

Титан, сражённый несколькими снарядами, заваливался на бок, словно железная статуя, головы у него, как и левой руки, больше не было, на груди, где располагалась кабина пилота, зияла глубокая дыра, из которой вырывалось пламя.

Те, кто мог ещё двигаться, пытались убежать от падающего «Аргуса», и Эйвен, оказавшийся в зоне его поражения, ускоренно захромал в другую сторону. С грохотом, похожим на шум падающих десяти тонн металлолома, «Аргус» грохнулся на бок. Из кабины наполовину вылез пилот, было видно, что у него отказали конечности, он умолял о помощи, но его ноги уже начало лизать пламя.

Шатаясь, Эйвен побрёл подальше, чтобы не быть рядом, если эта машина взорвётся. Сражение поутихло. Другого титана Альянса также не было видно, наверное, он не пережил взрыва. Техномага тошнило, каждый шаг отдавал дикой болью, и он понял, что вывихнул и ногу тоже. Голова кружилась так, словно бы кто-то взял планету и запустил, словно шар для боулинга.

Послышался ещё один выстрел. Уловив вспышку справа, техномаг машинально активировал зелёный кинетический щит и обернулся посмотреть на ту мощь, что причинила столько разрушений.

Вдалеке, где раньше были ворота, стоял невысокий ящик с одним стволом на восьми паучьих ножках. «Самоходная турель», – ахнул Майер. Но что же это? Обычно такие турели были несколько метров высотой и имели гораздо меньшую огневую мощь, эта же едва превышала рост среднестатистического человека. Да и скорострельность этой удивительной турели поражала.

– За Капитолий и народ! – послышался рядом дикий крик. Этот клич, пришедший словно из дешёвого пафосного боевика, на удивление техномага поднял на ноги многих солдат и те с рёвом снова бросились на своих врагов. Только вот из разломанных ворот уже подтягивалась целая сотня свежих воинов Союза.

Забыв и о стекающей по подбородку крови, и о головокружении, Эйвен вытащил последний кибернож и покрепче сжал его в левой руке. Техномаги – амбидекстры, так что проблемы со сменой рук не будет. Выпустив воздух сквозь сжатые зубы, он рванул к турели, на ходу запуская в своем организме иную подпрограмму.

Красный цвет глаз сменился на изумрудный, время словно бы замедлилось, а звуки приглушились. Он видел и слышал лишь одну цель – как стреляет самоходная турель, разрывая в клочья целые группы и своих, и чужих.

Окружающая среда начала сливаться в одну цветовую гамму, люди стали похожими на тени с их расплывчатыми тёмными силуэтами и только техномаг, словно призрак, вихрем проносился мимо них. Будто во сне он отбивал атаки каждого, кто преграждал ему путь, и быстро, не жалея последних сил, убивал врагов. Зацепившись об осколок бывших ворот, Эйвен бросил мимолетный взгляд на землю и продолжил бы бег, если бы не заметил лежащее тело.

У трупа были всё ещё раскрыты глаза, на лбу зиял глубокий порез. В руке мертвец зажал винтовку «МТ-11», вторая конечность, оторванная в локте, валялась рядом – механическая и покрытая чей-то кровью.

Пронзённый несколькими пулями капитан Вакир Трасс прислонился к камню и с первого взгляда казался ещё живым, если бы не кровавые пятна на груди и стеклянные невидящие глаза. Времени горевать нет. Если он не уничтожит турель сейчас – умрёт ещё больше людей, погибнет вся Шестнадцатая рота.

Турель охраняла лишь небольшая группа солдат, которые отстреливали приближающихся противников с невероятной точностью. Но вот техномаг – не просто очередная цель. Мозг Эйвена в бешенном режиме просчитывал возможную траекторию выстрелов охранников, интерфейс рисовал красные линии, отмечая будущий полет пуль, а инстинкты шептали в какую сторону нырять.

Пули проносились мимо него в замедленном темпе, словно под водой, перед глазами стояли формулы просчёта выстрелов и их направления, но вот боль, врезающаяся в мозг с каждым шагом, с каждым движением, мешала сосредоточиться.

Собрав последние силы, Эйвен вытянул левую руку вперёд. Пять нитей, вырвавшиеся из пальцев, потянулись к одному из охранников и в мгновение ока переломали ему шею, тут же перескочив на второго. Чувствуя привкус идущей из носа крови, техномаг поднял следующего солдата в воздух и с силой бросил его об скалу позади, может быть, не убив на месте, но хотя бы ненадолго оглушив. Остался последний.

Но этот не пытался защищаться. Он лишь дёрнул за ручку на поверхности турели и Эйвен с ужасом увидел, как поворачивается к нему широкий ствол. Он прыгнул вперед, надеясь сразить охранника до того, как тот выстрелит. Эйвен перенаправил последние силы, чтоб усилить кинетический щит.

Из ствола турели вырвался сноп дыма.

А затем вспышка – и снаряд.

Он не знал, сколько пробыл без сознания, и больше всего на свете ему хотелось остаться в объятьях этой сладкой и тёплой темноты. Но резкая боль во всём теле заставила Эйвена открыть глаза и сделать глубокий вдох. Дыхание вырвалось из лёгких с хрипом, тело не отвечало на команды мозга пошевелиться. Перед глазами всё плыло, один глаз почти не видел, второй был настолько расфокусирован, что всё, что Эйвен смог рассмотреть, были лишь расплывчатые силуэты и яркое солнце.

Подождав, пока зрение более-менее вернётся в норму, техномаг с трудом приподнял голову, в ответ на это острая боль пронзила затылок. Он увидел, что одежда на его теле порвалась, из каждой раны сочилась кровь. Кинетического щита больше не было: он спас ему жизнь, приняв основной удар, и распался.