Григорий Морозов - Нарисованная армия

Разумеется, свидание могло состояться где угодно, хоть бы и на станции метро, где жила Марина. Но Женя поставил все фишки на то, что встреча произойдёт в районе юрфака. Эта версия Марининого вечера была вполне возможной – кроме того, её можно было проверить в натуре.

– А если будет ждать, но не на проспекте? – первое, что пришло в голову Володе. Он без колебаний согласился составить Жене компанию в его разведывательной операции.

– Значит, просто поедем на дачу! – Женя улыбался, как Чеширский Кот, одним ртом, не включая другую мимику.

Женин план был прост и строился на предположении, что прямо к зданию факультета химик подходить не решится: он тоже что-то знал про Женю. Марина редко ездила до метро на трамвае, поэтому она, скорее всего, пойдёт на проспект. Не светясь перед дверями юрфака, химик будет ждать её на проспекте – у остановки троллейбуса. Проспект широкий, большой, с красивыми домами и деревьями. Так что если они не сядут на троллейбус, то они вполне могут пойти к метро пешком. А раз так, то, сделав петлю вокруг квартала, можно вполне, как бы случайно, перейти им дорогу – на следующем перекрёстке.

Набережная была пустынна: желающих гулять вдоль вмёрзших в лёд кораблей было мало. Мимо с грохотом прошёл трамвай. Внутри вагон был тускло-жёлтым, в чёрных переплётах окон сидели и стояли пассажиры. За разговором о том, круто ли записаться в ополчение в Югославию на стороне сербов, Володя и Женя обогнули квартал и снова вышли на проспект. Остановились на том, что если летом завалят гражданское право, то в ополчение их и так возьмут. Если, конечно, война продлится до лета.

Горящие окна хлебозавода светились прямо перед ними. Женя отвёл обшлаг дублёнки на левой руке. На то, чтобы обойти квартал, они потратили всего девять минут.

– Идём в графике, – отрывисто сообщил он Володе. – Сейчас что-то будет.

Загорелся зелёный свет, и друзья пошли переходить дорогу.

– Смотри, смотри! – просипел Володя и схватил Женю за плечо.

По пешеходной дорожке, отделённой от проезжей части линией коротких кустов, под ручку шли Марина и студент-химик. Химика – кажется, его звали Виталий – Володя видел живьём всего второй раз. Химик держал Марину под руку, но их всё равно разделяло «пионерское» расстояние. Главным было то, что план Жени сработал – их с Володей курс пересекал направление движения Марины с кавалером.

С проезжей части Женя и Володя шагнули на тротуар и прошли буквально в метре перед носом у парочки. Те встали в ожидании своего зелёного света.

– Привет, Женя, – химик сказал это с почти искренней улыбкой, но Марина тут же сильно дёрнула его за руку, сверля Женю взглядом.

– Угу, – буркнул Женя.

– Он даже, как тебя зовут, помнит? – шепнул Володя.

– Да-ах! – махнул Женя рукой. – Уходим отсюда! Быстро! Сработало!

Марина обернулась им вслед, но в ответ ей никто не оглянулся. «Разведчики» уже быстрым шагом шли по тёмной улице прямо к узкому проспекту, где Инна наверняка уже садилась в трамвай.

– Так откуда всё-таки он знает, как тебя зовут? – вернул прервавшийся разговор Володя. Эксперимент явно удался. Но Володя не был таким докой в психологии и не понимал, радоваться тут или огорчаться. «Значит ли это, что Марина рассказывает химику про все свои институтские секретики? Да и что вообще творится на душе у Жени после увиденного?»

Внешне Женя был спокоен, как танк.

– Это-то как раз неудивительно. На дне рождения у неё и познакомились.

Володю Женино спокойствие никак не убедило.

– И кто у неё парень по итогу, он или?..

Несколько домов они прошли молча. Остановку, где обычно девчонки ждали трамвая, они только что миновали, но под остановочным фонарём было пусто.

Наконец Женя отозвался:

– Там всё в динамике. Даже если парень – он, ей всё равно чего-то не хватает. Они со школы знакомы, уже ничего нового…

– Понятно. И тут ты?

– Как-то так!

– Как «Люди в чёрном»? – Это был новый, необычный фильм. На потоке было трудно найти человека, который бы на него ещё не сходил. – Промелькнул мимо неё с чёрной палочкой, махнул, и она тут же забыла, что идёт с этим, химиком… как его?..

Последний большой перекрёсток, с расходящимися в четыре стороны трамваями, остался позади, и взору открылся павильон станции метро.

– С Виталием. Беляши мы будем сегодня?

Станция метрополитена была старая, располагалась в центре их острова, и вокруг неё всегда было людно. Над входом в метро нависал длинный бетонный козырёк. Левее ступенек, ведущих ко входу, стоял ряд продуктовых ларьков, объединённый общей крышей. Вопрос относился к крайнему ларьку, где вокруг полутёмного окошка царил запах жареного.

Женя, в отличие от Володи, никогда не питался в университетской столовой, да и в целом в общепите, но для беляшей из этого ларька делал исключение.

Беляши лежали в лоточке за стеклом двумя аппетитными рядами. Бугристое, чуть блестящее тесто говорило о том, что испекли их сегодня. Женя пристроился к окошку и достал из куртки чёрный кошелёк – кожаный и очень потёртый.

– Будем. Мне один. Она ведь так забудет всё, что было и у вас?

– А мне два, пожалуйста, – подытожил Женя уже продавщице, – и ещё один беляш для друга. Не забудет она, я ей напомню.

Володя и Женя отошли от ларька с запахом жареного и встали у газетной палатки. Сейчас она стояла закрытая, а по средам здесь продавали ту самую газету «Вчера». Беляши были отменные. Пропитанный маслом мякиш, как и положено, не прилипал к сочной котлете, но отлично её дополнял.

– На день рождения-то ко мне она одна придёт, – наконец произнёс Женя, расправившись со вторым беляшом.

– Ну так и прекрасно. – Володя искренне завидовал другу, что тот реализовывал такой многоходовый план. Женя как-то прочитал переводную английскую книжку про теорию личности и теперь к месту и не к месту применял знания на практике. – Может, пива сразу?

– Не-е, не спортивно! Там возьмём, – сказал Женя, бросая в урну пропитанную маслом салфетку. – В восемь – на платформе?

В жизни любого мужчины-студента нет-нет да и есть военная кафедра, она же военка. Само название «военная кафедра» тогда, в 1999-м, уже начало устаревать, и по-новому то место, куда парни ходили с утра по средам, стало зваться «факультет военного обучения», хотя суть явления не изменилась.

Стоявшие во внутреннем дворе кафедры артиллерийские тягачи с табличкой «Вода слита» на радиаторе, секретные тетради, сдаваемые после лекции в чемодан секретчику, да редкие занятия по топографии и тактике были почти единственным кусочком военной романтики во всём обучении. В остальном военно-учётная специальность Володи, Жени да и всех остальных студентов юрфака была пресной и откровенно тыловой – помощник командира части по правовой работе.