Григорий Морозов - Нарисованная армия

Ну чем они будут заниматься в армии по своей специальности, если наступит «особый период»? Визировать приказы командира? Вести делопроизводство в военном трибунале? Проверять, сколько в ротной душевой кранов (сосков) и на какой высоте над уровнем пола они висят? Реального противника тут и не увидишь, даже в бинокль. То ли дело студенты других факультетов, где учат точным наукам! Из них на военной кафедре готовили артиллеристов, артиллерийских разведчиков, даже ракетчиков. В соседнем районе был вполне мирный институт лесоустройства – так вот у них на военке готовили лётчиков-наблюдателей – штурманов бомбардировочной авиации! Земля, видная в маленьком окошке и стремительно проносящаяся внизу, запах нагретой проводки в кабине, квадраты и координаты целей, ощущение того, как самолёт стал легче после сброса бомб… в общем, героические специальности были у всех, только не у юристов.

Надо сказать, что Женя, в отличие от Володи, к обучению на военной кафедре, относился спокойно, ходил туда, как все, без особого энтузиазма. Но иногда на практических занятиях Женя выдавал такие креативные идеи, которые восхищали даже бывалых военных преподавателей.

Например, неделю назад на военной топографии, у большой карты на стене, майор дал им вводную. Вы – командир взвода, находитесь вот здесь, на этом берегу, у вас есть грузовик ЗИЛ с кунгом (такая большая будка) и БМП (боевая машина пехоты). Вам надо быстро переправиться на тот берег, догнать своих… Ваши действия?

Кто-то предложил пересадить всех на БМП и переплыть реку на ней. Кто-то нашёл в дальнем углу карты мост или брод. Володя обнаружил в посёлке, куда ткнула указка майора, церковь с припиской «дер.» – деревянная. Он предложил раскатать её на брёвна и сделать плот, на котором можно будет перевезти ЗИЛ. Майор заулыбался. Но особо майор всё-таки отметил Женин ответ. «Зима же за окном, – приподнялся, опершись руками на парту, ухмыляющийся Женя Шуршалин. – По льду все и переедут!»

Дома Володины родители тоже собирались идти в гости. Володя быстро переоделся, так же быстро расправился с жареной картошкой с сосисками. На даче, конечно, покормят, но во сколько они туда ещё приедут!

– Тебя Терехов искал, Саша, по телефону, – мама в красивом платье зашла на кухню. – Очень просил тебя сегодня ему перезвонить.

Терехов был Володиным школьным другом. Именно он вовлёк Володю в тему проведения необычных экскурсий. У самого Терехова был другой жанр, другой конёк. Он знал дома, в которых когда-то жили поэты, писатели и их разнообразные музы. От этого экскурсии получались художественными и с ноткой того самого декаданса, за которым многие и едут посмотреть этот город.

– Володич, привет, – хрипло начал Саша. – Спасибо, что перезвонил. Я заболел, а завтра насчёт экскурсии уже договорился. Подменишь?

– И не снести? Я на дачу еду, уже вот прямо выезжаю.

– Не снести. Понимаешь, они из другого города, уже едут сюда. Краснодар или Ростов, я не очень понял. Три студентки, между прочим! Смотри – выручай! Температура у меня…

Володя секунду колебался, но вариантов, похоже, не было. Другу надо было помогать.

– Саша, конечно, проведу, какие вопросы. Давай координаты, куда приходить, и всё такое.

Придётся пораньше с дачи вернуться, ну и ладно.

Кассовый зал платформы Раздельная был втиснут между продуктовым магазином и общественным туалетом. Желающих уехать на электричке из города тут хватало, несмотря на поздний час. Женя с Володей посмотрели на очередь к единственному работающему билетному автомату и встали за теми, кто стоял в обычную кассу, – их было меньше.

Ожидая, пока подойдёт очередь, Володя читал заголовки на стойке с газетами. Половина из них была о новых бомбардировках Югославии, произведённых авиацией НАТО накануне. Ударам подверглись объекты нефтехимии, из-за чего в Черногории теперь шли чёрные дожди. Ничего, думал Володя, у нас здесь цветной дождь выпадает и без бомбардировок. Один старший товарищ, юрист, поехал прошлой зимой в районный суд на восток области, где добывают бокситы – алюминиевую руду красного цвета. Поехал в белой куртке, а вернулся в белой с красными пятнами – попал после заседания суда под бокситовый дождик.

Кроме обычных бомб, в Югославии в этот раз в ход пошли и новые бомбы – графитовые, разбрасывающие мягкие волокна, опутывающие электрические провода и вызывающие короткое замыкание.

– Как ты думаешь, а у нас есть такие графитовые бомбы, как у америкосов? – Перед Володей и Женей в очереди в кассу было всего три человека. Стены полутёмного кассового зала были окрашены в колер «кофе-из-ведра» и, казалось, помнили ещё Ильича, который тайно приехал на эту платформу из-за границы – руководить революцией.

– Есть, наверняка! – Женя провернулся боком, пропуская сквозь очередь бабушку с тележкой. – Помнишь, я у Горбенко спросил в среду – а разрабатываются ли у нас графитовые боеприпасы?

– Не помню. – Володя заулыбался. Очередь продвинулась, перед ними оставалась всего одна женщина. – И что, наш подпол про это знает?

– Он сказал, что мы делаем карандашей больше всех в мире, поэтому и на бомбы у нас тоже графита хватит! – Женя наконец оказался перед кассовым окошечком. – Туда и обратно берём?

– Ха-ха-ха! – Володя заржал, именно подполковник Горбенко озадачивал его рисованием танков на прозрачной плёнке. – Конечно, бери в оба конца. – И тут же задумался: «И на картине надо нарисовать, как бомбардировщик бросает графитовые бомбы. Только чей это будет бомбардировщик?» Но вслух спросил: – Денег дать тебе?

– Не, не надо! – Женя аккуратно зажал между пальцами два бело-зелёных билетика. – Ты лучше пива купишь сейчас.

Со своего места, под циферблатом часов, Володе была хорошо видна электричка, тормозящая у платформы длинной, скрипящей змеёй. В том же магазинчике за кассовым залом были куплены четыре бутылки пива «Степан Разин», чипсы неправильной формы из настоящей картошки и, наконец, бутылка «Медвежьей крови» – Володин взнос в общий котёл праздника.

Сесть в набитом по-пятничному вагоне электрички было невозможно, всё было плотно, поэтому Володя и Женя вышли с пивом в тамбур. Открывалка для пива была на перочинном ноже у Жени. Тёмные бутылки отечественного пива с красной этикеткой и золотой фольгой на горле открывались только так. Как вариант – об подручную железку. Пробки с хвостиком для открывания были только у пива Gösser из рекламы – с альпийскими лесами и горными ручьями. Но такого пива в магазине на Раздельной не было.

Женя сперва открыл Володину бутылку и передал ему, затем открыл свою.

– Ну, будем здоровы! – убрал ножик Женя. Пробка на Володиной бутылке прицепилась за краешек фольги. – Какой у нас план будет, до победного?