Александр Краснов - Разумная жизнь. Книга первая

– Так и сделаю, Ники, – ответила заливаясь от смеха Томоко, – Так и сделаю.

– Ковбой, вообще-то, ты должен быть за меня, – сказал посмеиваясь Этьен, – мы с тобой как будущие пациенты, должны держаться вместе. Неизвестно, каких диагнозов она нам с тобой наставит месяцев, так скажем, через шесть. А может она и раньше нас с ума сведет своими еженедельными медосмотрами. Ник, ты просто не представляешь себе, как она достала меня в космосе.

– Представляю, Этьен, представляю, – ответил американец и обратился к Томоко, – Вообще-то он прав. Меня тоже достали эти твои, как их там, голокардиограммы, голомардиограммы и-и-и, тому подобное. Простите доктор, если я что-то произнес неправильно.

– Первое название процедуры, ты произнес правильно, – ответила Томоко, – а вот второе, ц-ц-ц… – зацокала она, – я тебе потом объясню, как это слово нужно выговаривать, когда удвою, нет утрою, количество твоих посещений медпункта и в твоей личной картотеке наставлю таких диагнозов о которых ты даже и не подозревал, – Томоко, еле заметно хихикнула, а затем вдруг замолчала и задумавшись добавила, – …Не-е, ребят, шутки шутками, но я после приземления чувствую… – она снова замолчала, подыскивая слово, чтобы правильно описать то, что она хочет сказать.

– Что? – не выдержав долгой паузы, спросила Катя.

– …ощущение «Дежавю», – как бы очнулась Томоко, – Мне кажется, что я здесь уже когда-то была. Может не я? Может другая я? Не знаю. Не пойму. Не могу пока разобраться, но я чувствую, что мы все уже здесь были. Давно. Очень давно.

– Кто мы? – спросил Этьен.

– Не знаю, – ответила та, – мне кажется…

– Надя. Стоп, – резко и неожиданно сказал Ник.

ЖДК остановился и стал похож на застывшего на месте, с чуть-чуть приподнятыми, передними лапами, насекомого.

– Правую, первую «ходулю» сдвинь немного назад, – скомандовал Ник, – Крупный, полукруглый валун.

– Поняла, – ответил в наушниках голос Нади.

Передняя балка слегка сдвинулась обратно и опустилась рядом с камнем.

– Все, можешь трогаться, – приказал Ник и ЖДК медленно зашагал по красной пустыне.

– И я тоже что-то чувствую, – вдруг сказала Катя удивившись сама себе, – Я не хотела об этом говорить. Я думала это личное. Но я должна об этом сказать. Внутри меня тоже что-то происходит. Это похоже на столкновение двух стихий, которые борются друг с другом. Как будто прошлое и настоящее ведут смертельную борьбу за существование во мне, и никто не хочет сдаваться. Мне кажется, что я сделала что-то не так и вот только сейчас начинаю это осознавать. В голову лезут всякие нехорошие мысли. Не спрашивайте меня какие. Я не хочу о них говорить. Я всячески пытаюсь их отогнать, а они лезут и лезут. А вместе с ними, в меня хочет проникнуть еще что-то, и это что-то несет в себе ужас и уныние, – Катя сделала паузу, – Это началось тогда, когда мы приземлились. Я почувствовала сильный страх и невыносимую тоску. Я никогда раньше такого не испытывала. Ну… Или почти никогда. Кто-нибудь чувствует что-то подобное?

– Я чувствую! – Ник обернулся, посмотрел на Катю и шутливо добавил, – Я чувствую, что с такими навигаторами как вы, мы никогда не доберемся до жилой зоны…

Катя скромно улыбнулась.

– …Господа первопроходцы, – продолжил Ник, – давайте повнимательней следить за дорогой, которой нет, и перестанем обсуждать ужасы и уныния.

– Правильно ковбой, – в наушниках скафандров раздался голос Нади, – Нашли тему для разговора. Все эти ощущения, это адаптивная реакция организма на изменение внешней, хорошо усвоенной ранее, среды обитания. Наш организм попал в совершенно иные условия, абсолютно отличающиеся от прежних, и я думаю, что все эти не обычные, на первый взгляд, ощущения, в скором времени пройдут сами собой, после того как наше тело привыкнет к новому дому. Томоко я права?

– Да командир, – послышался утвердительный ответ, – я на это надеюсь.

– Это не ответ, Томоко, – сказала Надя, – Ты доктор. Надеяться должны на тебя, а ты обязана внушать людям уверенность.

– Я поняла. Я постараюсь.

– Не нужно стараться, Томоко, – звучал спокойный голос Нади, – просто делай хорошо то, что хорошо умеешь делать. А нам сейчас это, ой как нужно, – Надя выдержала паузу, – и это касается всех остальных.

– А у меня все тот странный гул из головы не выходит, – вмешалась Катя, – Ненормальный он какой-то. Необычный. И в тоже время жуткий. Есть в нем что-то пугающее, но не пойму, что. Вспомню, аж мурашки по коже бегут. Да ещё и это марсотрясение…

– Кэт, ты опять? Довольно, -остановила ее Надя, – Довольно, Кэт. Со временем мы во всем разберемся. Нам здесь и без этого проблем хватит на долгие месяцы, а то и годы. Поверь, когда-нибудь мы найдем причину этого шума, – голос в наушниках замолчал, а затем ободряюще продолжил, – Кажется я уже вижу жилую зону. Этьен, ты что-нибудь видишь?

– Нет, командир, – ответил тот, – Хотя, что-то непонятное вдалеке виднеется.

– Это зона, – сказала Надя, – Дальномер показывает, что до нее осталось всего 53 метра. Давайте поднажмем, ребята. Когда прибудем на место, надо будет отдохнуть. Я тоже что-то чувствую усталость. Поспим часа три, а может и больше. Потом, Томоко нас немного помучает своим обследованием, а затем начнем обживаться. Все согласны?

– Да, командир, – раздалось в наушниках, – Да. Согласны.

ЖДК стоял возле полупрозрачного, почти незаметного купола. Только легкая, электромагнитная рябь, и иногда, еле слышимый, слабый треск, подсказывали о том, что впереди находится какой-то невидимый, непонятный барьер. Мелкая пыль, несомая ветром, натыкалась и огибала этот полукруглый купол. А иногда она пробивалась сквозь него, поэтому, он то и дело искрил, и покрывался кривыми, сверкающими полосками, чем-то напоминающие молнии. Высота купола была примерно около десяти метров, а его круглую границу очерчивали невысокие, шестиугольники, находящиеся, на небольшом и одинаковом расстоянии друг от друга. Из этих черных, похожих на раскрытый зонт, устройств, был слышен еще более сильный треск, а если прислушаться, то можно было различить и монотонный гул, напоминающий работу включённого, электрического трансформатора. Рядом с «зонтами», внутри купола, стояли раскрытые паруса солнечных батарей, которые подпитывали их и уже успели покрыться не большим слоем красной пыли. Возле купола были навалены груды камней, вынесенных роботами наружу и аккуратно разложенных в виде небольших, неравномерных пирамидок.

Внутри купола царила работа. Два больших дрона, напоминающие марсоходы старого образца, ездили взад и вперед на своих крупных колесах, и железными клешнями, похожими на руки терминатора, что-то грузили на себя, перевозили с места на место, разгружали, ворочили, а затем снова грузили в небольшой кузов, расположенный чуть выше восьми колес, и снова куда-то везли. И это продолжалось постоянно, без отдыха и перекуров. Они, как заводные, суетились между нескольких, больших ящиков и все время что-то делали.