Александр Краснов - Разумная жизнь. Книга первая

Справа, от длинного, полукруглого ряда железных ящиков и коробок, были поставлены каркасы трех теплиц, которые только осталось покрыть специальной пленкой. Рядом с теплицами находилось свободное место, заранее приготовленное для ЖДК. Со стороны все это напоминало необычный муравейник, в состав которого вошло всего лишь два крупных муравья.

Этьен стоял в метре от купола и наблюдал за хаотичным движением муравьев. Затем, обведя хозяйственным взглядом «муравейник», он удовлетворенно вздохнул и сказал: – «Дом. Милый дом». После этого, он протянул к электромагнитному щиту левую руку и добавил: «Мне это все напоминает старые фантастические фильмы, виденные мной в детстве, когда главный герой протягивает свою руку к чему-нибудь загадочному и инопланетному. А ведь тогда, когда я их смотрел, мне и в голову не могло прийти, что когда-нибудь и сам окажусь в похожей ситуации».

– Да-а-а. Жизнь непредсказуема, – отозвалась Надя.

– Это точно, командир, – подтвердил Лао, а затем обратился к Этьену, – Ну ты будешь входить? Или нет?

– Да подождите вы, – отмахнулся француз, – Дайте мне насладиться моментом. Помню ребенком, я представлял себе нечто подобное, и вот это происходит на самом деле.

Он закрыл глаза и его рука, стала медленно приближаться к защитному экрану.

– Этьен, пока ты там протягиваешь руку, мы здесь все протянем ноги, -засмеялся Ник, – Давай входи уже.

В наушниках раздался громкий смех.

– Да ну вас всех, – француз опустил руку и открыл глаза, – Все ржете и ржете. Никакой серьезности.

– Кто бы говорил, – сквозь смех сказала Катя.

– Во. Во. Кто бы говорил, – подтвердила Томоко, – Кто бы говорил.

Этьен еще раз обвел глазами купол, слегка нагнулся, отряхиваясь от осевшей на него пыли и шагнул во внутрь. Вокруг него сразу появилась электрические молнии и раздался слабый, потрескивающий звук. Потом, за ним, медленно шагая, аккуратно вошел ЖДК, с все так же идущими с боку Томоко, Ником и Катей.

Через 15 минут ЖДК уже находился на уготованном ему месте. Его дно стояло на шестнадцати твердых пружинах, две из которых были немного свернуты в сторону, а по бокам, для улучшения стойкости конструкции, были раскинуты «ходули», балки которых, твердо упирались в поверхность Марса.

Роботы, не обратив внимания на изменения в «муравейнике», все так же продолжали трудится, как ни в чем не бывало. Закончив ковыряться в одних коробках, они смело приступали к другим, абсолютно не замечая то, что происходит вокруг.

Еще через 15 минут, ребята принимали свой первый, инопланетный душ и готовились к первому отдыху, находясь в дали от родного дома под названием: «планета Земля».

Катя сидела в отсеке связи и печатала на голоклаве текст сообщения, который после одобрения Нади, необходимо было отослать на Землю. Дверь-жалюзи была задернута. Сверху, из колонок, еле слышно играла легкая, классическая музыка.

В соседних кубриках спали ребята, поэтому Катя вела себя максимально осторожно, чтобы ненароком не нарушить ласковую тишину, окутавшую собой все пространство ЖДК. Она, то и дело, останавливалась и задумавшись таращилась в небольшой круглый иллюминатор, находившийся справа от нее.

Снаружи медленно вечерело и чувствовалось, как мгла уверенно накрывала ржавую планету, а холодная ночь, постепенно отвоёвывала территорию за территорией у последних, цепляющихся за свою жизнь, солнечных лучей.

– Несколько часиков, – улыбнулась Катя, уставившись в иллюминатор, – Как минимум уже пятый час спят. Лентяи. Да и пускай, – подумала она, – Завтра начнем заниматься делами. Сразу с утра и начнем. А сейчас пусть отдыхают.

Катя продолжала смотреть в иллюминатор, и тут внезапно на нее нахлынула грусть. Она снова вспомнила Землю, свое детство, юность и ей так сильно захотелось заплакать. Нет, не просто заплакать, а завыть и зареветь, как ревут и воют раненые, попавшие в силок звери. Ей захотелось встать и громко, что есть силы заорать, и пусть все проснутся. Неважно. Главное, чтобы ей было хорошо, а остальные… Да плевать на них. Какое мне дело до них. Да пошли они… Пусть они все сдохнут…

Вдруг, Кате стало страшно и что-то ужасное, тревожное стало наполнять ее душу. «Господи, что я несу», – подумала она, – «Что за мысли», – она потерла руками глаза, – «Господи помоги… Это все перегрузки. Это должны быть перегрузки. Может я схожу с ума. Нет. Надя права. Все это скоро пройдет…»

Внезапно распахнулись жалюзи и в проеме показался Ник. Он посмотрел на Катю, улыбнулся, потом, как шпион покрутил головой по сторонам, и убедившись в том, что он никем не замечен, осторожно проскользнул в радио-кубрик.

Увидев его, Катя слегка вздрогнула от неожиданности.

– Тс-с-с, – Ник прислонил указательный палец к губам, – Это всего лишь я, – затем он захлопнул за собой «шторку», и повернувшись тихо спросил, – Ты что не спишь?

– Да… Да я уже выспалась, – заикнувшись ответила Катя, – Хватит с меня. А ты что не спишь?

– А вот тебя ищу, – в глазах Ника сверкнула странноватая искорка, – Заглянул в ваш отсек, а тебя там нет и тут слышу, музыка играет. Дай, думаю, зайду. И вот она, ты.

Он нагнулся и попытался поцеловать Катю. Та осторожно отпрянула назад.

– В чем дело Кэт? – Ник внимательно посмотрел на Катю, – Думаешь нас услышат. Не беспокойся. Они спят как убитые. В отсеках такой храп стоит, – Ник улыбнулся, – Ты не поверишь.

Он еще раз попытался поцеловать Катю, но та снова увильнула от его губ и отвернулась в сторону.

– Да что случилось, Кэт? – лицо Ника стало серьезным.

Катя повернулась. Из ее глаз бежали слезы.

– Помнишь? – сказала она шепотом и посмотрела Нику в глаза, – Помнишь, как ты там на Земле признался мне в любви? – Катя еле заметно улыбнулась и опустила глаза, – Как мы скрывали свои отношения и нам казалось, что никто о нас не знает? Помнишь, как ребята догадавшись, дразнили нас и говорили, чтобы мы перестали скрываться, а мы их не слушали?

– Помню, – Ник улыбнулся в ответ и большим пальцем, нежно вытер слезу с Катиной щеки.

– Помнишь, – продолжала Катя, – что мы обещали друг другу не лгать. Никогда не лгать.

– Помню, Кэт. Я все помню.

– Ник, – Катя посмотрела ему в глаза, – Я солгала тебе. Я солгала себе. Я вам всем солгала. Мой скелет из шкафа, по сравнению со скелетом Томоко, это все равно, что гора Фудзияма и дерево сакуры. Я не должна была лететь.

– Что ты несешь, Кэт?

– Мои данные. Моя биография. Все ложь. Почти все. Я соврала, когда записывалась в «колонию Марс-1». Да никто особо тщательно и не проверял. А теперь прошлое воздействует на меня. Эта грязь от которой я не смогу никогда отмыться, – Катя опустила глаза, – и здесь достала меня. Прошлое влияет на меня. Оно гнетет меня. Внутри, в моей душе что-то происходит, Ник. Что-то не хорошее. Я чувствую.