Сергей Петров - Сердце ледяного дракона

© Сергей Петров, 2019

ISBN 978-5-0050-9972-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

(Синкер – полоумный скоморох из свободного города – спел это перед казнью через четвертование за свои песни об Императоре)

Это были тёмные времена. Моргул поработил всех человеческих королей. Приносил человеческие жертвы, чтобы поддерживать сердце дракона, бившиеся у него в груди. Вулбар был последней землёй присоединённой к империи Моргула.

Здесь, в Вулбаре появился странный юноша, богато одетый, чересчур смуглый, с глубокими голубыми глазами и чёрными, как смоль, волосами. Он любил эль и трактиры, и ненавидел вышибал и солдат. Не раз попадал в переделки. Никто не мог сказать, сколько раз его уже выбрасывали вон из корчмы «Живая кружка», принадлежавшей брату местного прокуратора, толстому и неповоротливому трактирщику с огромными руками и одним единственным глазом, любившему нанимать в вышибалы народ из соседних земель, при этом, каждый из вышибал был выше на голову, а то и на две хозяина.

В этот день в корчме всё было как обычно: местные пьяницы выпивали, несколько гроссбауеров обедали, какие-то странные люди пытались снять комнату. Среди гуляк сидел, смотря на свою ещё наполовину полную кружку, и этот странный юноша, они громко обсуждали императора Моргула, или, как они его называли – узурпатора Моргула. Время от времени один заканчивал говорить, и остальные поддерживали его дружным гулом. Трактирщик, будучи братом прокуратора империи уже был готов будить вышибал, спящих в дальнем углу за дубовым столом, подложив руки под головы. Но дверь распахнулась, и в трактир вошли несколько солдат в красных доспехах. Услышав бунтовские разговоры пьяной братии, они немедленно направились к нарушителям. Самый большой из вошедших взял первого попавшегося «мятежника» за шкирку, поднял, наблюдая за тщетными попытками освободиться, некоторое время подержал, а потом с силой ударил головой об стол. И где берут таких здоровяков? Чем их откармливают? Наверное, он жертва какого-нибудь императорского эксперимента, а император частенько подвергал своих подданных магическому воздействию.

От удара несчастный, освобождённый из рук огромного солдата, без сил сполз на пол и перестал дышать. Здоровяк пнул тело сапогом, и через мгновение сам получил глиняной кружкой по голове. Кружка разлетелась вдребезги, а солдат вытер рукой лицо от эля, схватил наглеца и бросил об стену. Странный юноша, который только сейчас понял, что происходит, выхватил из-за пояса одного из солдат кинжал и бросился на здоровяка. Тот, как ни в чём не бывало, увернулся, вывернул руку и бросил на стол нападавшего, рубаха которого осталась у него в руках, обнажив молодое красивое тело, на плече которого был странный шрам. Солдат перехватил рубаху, подошёл сзади, перекинул ткань через шею и начал душить. Юноша вцепился в уготовленную ему петлю, оттягивал её от горла, цепляясь за жизнь. Но у него не хватало сил, он был слабее. Резко дёрнувшись, он ударил соперника стоящего сзади локтем под грудь и, попав по доспехам, взвыл от боли, ослабев на мгновение. В его глазах уже плыла пелена. Он увидел Ангела Смерти с косой. Он держал в руках песочные часы, на которых было написано его, юноши, имя. Имя, про которое он уже почти забыл, которым его уже давно никто не звал – Гросс Вулфсон. Но ещё оставалось много песка. Гросс закинул руки назад и схватил солдата за лицо, пытаясь выдавить глаза. Солдат оттолкнул его, и юноша вылетел в дверь, сильно ударившись головой.

– Я убью его! – сказал Гросс – я убью вашего узурпатора! – кричал он убегая. Ангел смерти кивнул ему в ответ. Шрам на плече сильно болел, навевая воспоминания о прошлой жизни. У него появилась новая цель. Цель, к которой нужно идти, за которую не стыдно умереть.

Солнце обжигало его щёки, ветер нежно теребил его волосы. Его кто-то окликнул, но Вулфсон не обернулся, он смотрел вдаль, его чуть подташнивало из-за удара. На шее остался порез: «Я убью их императора, как он убил моего отца, из-за которого убит мой дядя, и сегодня чуть не убили меня. Потом найду нашего короля и верну ему корону. Смерть узурпатору! Смерть!» Услышав своё имя, за спиной у ангела появился его хозяин – Сам Смерть.

В огромной зале каменного замка царила полумгла. Горели свечи. Тени огня танцевали на стенах. Пахло ладаном. Члены ордена начали собираться. Два старика, Купрум и Стронций, сидели за столом, оба молчали. На лестнице послышались шаги. Через некоторое время в дверном проёме показался седовласый старец с длинной расчёсанной бородой. Он опирался на деревянный посох, на изогнутом конце которого сидел ворон – чёрный, с редкими белыми перьями. Взор пришлеца был устремлён к столу. Он подошёл чуть ближе, и заговорил.

– Где остальные? – голос был твёрдым и властным. – Время пришло.

– Они ещё не прибыли, – ответил первый старец, – почему бы нам не начать без них?

– Что можно обсудить с вами двумя? Орден состоит из семи человек, как я могу начать собрание только с вами, самыми никчёмными из нас? – собеседники склонили головы, глава продолжил:– Я же ясно дал понять, что это важно, – Он поднял свободную руку к небу, второй ещё сильнее сжал посох, и вспышка озарила зал. В синем свечении, корчась от боли, парили четверо стриков. Магистры Борум, Аргентум, Иттрий и Радий.– Почему вы не явились? – Свечение развеялось, и магистры упали на каменный пол. Ворон слетел с посоха и сел на край стола.

Орден был готов к обсуждению. Семь великих магистров, четверо из которых беспомощно лежали на полу, были в сборе.

– Аурум, что ты себе позволяешь? – один из вновь прибывших встал. – Ты оторвал меня от важного эксперимента. Сначала посланием, а потом и этой выходкой, – он немного подождал, потом снова начал говорить, но уже чуть тише, – мы с тобой ровесники, и наши силы равны.

– Наши силы равны, но мудрости нет в тебе, Аргентум, – Аурум сел, облокотив посох на стол. – Думаю, можно начинать, – ворон одобрительно покаркал. – Гидрардирум согласен со мной, – маг указал на ворона.

– Зачем ты нас позвал? – спросил Аргентум, остальные молчали. – Что может быть таким важным, чтобы отвлекать меня от дел?

Аурум гневно посмотрел на него. Аргентум затих.