Петр Ингвин - Небесные люди

У девочек количество слогов в имени роли не играло. Двух дочерей короля звали Джаяна и Джабора. Поскольку девочки наследницами не были, имена им давались произвольно, имело значение только начало имени. Нору назвали Норой, и всем сразу ясно, что она – дочь Ноджа. В женских именах ценилась исключительно красота звучания.

Детям имя выбирал отец, а если отец на момент рождения погибал, то король. Имя давали не сразу, а когда становилось понятно, что ребенок правилен и жизнеспособен. За все отвечал отец, и если он обманывал племя, карали всю семью. Такое тоже случалось, ведь закон, по которому чужой – даже король – не может переступить порог дома, действовал нерушимо, как бы это кого-то ни раздражало. Дом – святое место, там жила душа семьи, и туда нельзя пускать посторонних. Некоторые сердобольные родители этим пользовались. Тем хуже было для них, когда обман вскрывался. За гибельное для окружающих сохранение жизни больному или при другой угрозе племени карали все семейство.

Из шатра вышел новонареченный Ош – в свежей одежде, очень простой и крепкой, чтобы носилась долго. Следующую он купит уже за собственный счет.

Ош поклонился:

– Добрые люди, клянусь быть вам другом и братом отныне и до смерти.

– Ош!!! – грянула в ответ толпа.

Дождавшись тишины, Ош продолжил:

– Еще раз хочу поблагодарить каждого за доверие, а также лично его величество и великую спасительницу, явившуюся сквозь ночь, когда моя семья умирала. Только благодаря вам всем я, мама и сестры живы. Спасибо.

Он вновь склонился перед толпой.

В проеме шатра появился король:

– Не девочка спасла вас, а высшие силы, которые помогают племени. Сама судьба привела вашу семью именно сюда, и мы надеемся, что вы сумеете быть благодарными.

Под бурные крики церемония продолжилась – Ош встал между другими как равноправный член племени, а в шатер по очереди заходили его мать и сестры. Из купели к народу вышли Ошая, Ошима, Ошура и Ошанья. Семье дали не только имя, но и жилье – проржавевший и почти разваливавшийся контейнер на окраине. На остальное и на что-то лучшее они должны заработать сами, а если какие-то предметы обихода, инструменты или еда необходимы срочно, король обещал одолжить на это столько, сколько понадобится.

Праздник завершился. Переговариваясь, народ расходился по домам, трое назначенных королем работников собирали шатер, еще несколько ждали, чтобы засыпать купель до следующего нарекания. Не прошло и получаса, как поселок опустел, и жизнь вернулась в прежнее русло.

Несомненно, Лек все рассказал приятелю, потому что в первую же ночь, когда папа Нодж отправился на службу, у контейнера Норы раздалось:

– Откуда знаешь нашу тайну?

Говорил Борас – жестко и требовательно. Объяснение со снами его не устроило.

Другого у Норы не было.

– Не понимаю, для чего нужен такой комплект, – сказала она в ответ. – Оружие, вещи, деньги…

– Еще кому-нибудь рассказала? – перебил Борас.

– А раньше ты казался мне умным. Если бы рассказала, припрятанное изъяли бы, а вас прижучили. Здесь одно из трех: возможно, вы помогаете в чем-то противозаконном кому-то из нашего племени, и это преступление. Либо вы помогаете чужакам, а это уже измена, что намного хуже. И третье: вы сами хотите сбежать.

Нора оборвала себя. Именно третье! Трупы, помощь преступникам, связь с чужаками и прочие фантазии – ерунда. Борас и Лек упорно и методично готовятся к побегу, именно это связывает их, таких непохожих.

Нора перевела дыхание.

– Заткнуть мне рот можно одним способом: убить. Возможно, вы придумаете, как это сделать, чтобы на вас не подумали, но кто поручится, что к тому времени о вашей тайне не узнают другие?

Повисла тишина. Нора глядела в щель. Борас кривил губы. Лек привычно прятал взор за упавшей челкой.

– Не знаете что делать?

Нора собралась с силами. То, что сейчас будет сказано, обдумано давно, но как это воспримут? Она проговорила как можно четче:

– Есть простой выход. Нужно, чтобы все посвященные в тайну были связаны ей.

– Не понял. – Лоб у Бораса напрягся, между бровей пролегли вертикальные складки. – Хочешь рассказать нам какую-то свою тайну, чтобы мы все зависели друг от друга? Хочешь раскрыть секрет рюкзака?

– При чем здесь рюкзак? Это память о маме, и кто коснется его словом или грязными лапами… и даже чистыми…

Заканчивать мысль не пришлось, выражение лица сказало остальное. Видимо, сказало очень доходчиво.

– Тогда совсем ничего не понимаю, – признался Борас. – Я, может быть, немного туплю спросонья, но быстро схватываю. Поясни.

– Мне запрещено выходить из дома, но я хочу побывать в тех местах, которые видела во сне. Когда пойдете в следующий раз, возьмите меня с собой. Потом я буду хранить вашу тайну, а вы – мою, о моей вылазке. Если, как вы боитесь, я выдам вас, то вы расскажете, что я лично ходила к тем вещам, а не увидела их во сне.

– Может быть, ты как раз и ходила? – логично предположил Борас.

Лек не вмешивался в разговор. Бросаемые им на приятеля взгляды показывали, что он не возражает. Нора тоже считала, что мир, пусть сначала без доверия и с опаской, лучше открытой вражды.

– Если я, по-твоему, везде хожу, почему я вас видела, а вы меня – нет?

– Тебя видели другие, – отрезал Борас.

– Но мы не видели, – признал Лек.

– А вы ходили несколько раз. Могу рассказать о каждом походе. Какой дорогой шли и что добавляли к уже спрятанному.

– Ты все же ясновидящая? – не удержался Лек. – По-настоящему?

– Частично. Я уже говорила. Сны, которые вещие, отличаются от прочих.

– Бор, я ходил к королю с ее сном, и все подтвердилось, каждое слово.

– Чего же она только нас всегда видит? Влюбилась, что ли?

Нору бросило в краску. Надо что-то сказать, а то все это выглядит глупо. Действительно, почему она столько знает именно о них?

– Я сны вижу о многих, – сообщила она как можно уверенней.

Борасу что-то пришло в голову, он ухмыльнулся:

– Расскажи про других, тогда поверим.

Лек затих с краю, и ему, кажется, очень хотелось, чтобы Нора доказала свою правоту.

– Я чужих тайн не выдаю, – твердо сказала Нора.

Лек вздохнул. То ли огорчился, то ли обрадовался.

– Тогда не верим, – пожал плечами Борас.

– И не надо, – так же равнодушно ответила Нора. – Я предложила решение, оно почему-то вас не устраивает, значит, придется искать другое. Оно, другое, у вас есть?

Лек зашептал приятелю:

– Какая разница, верим мы или нет. У нас будет такое же оружие против нее, как у нее против нас. Это лучший выход.

Нора ждала. Положительный ответ Бораса давал надежду на новую страницу в жизни. Условий, которые она предложила мальчишкам, папа, конечно, не одобрит, но ему и знать не следует. Это ее жизнь, и ей решать, что для нее лучше. Кого-то жизнь в четырех стенах вполне устраивает, кто-то видит счастье в богатом муже или в будущих детях. Для Норы счастьем была свобода. Огромный мир звал ее, тысячи ныне запертых дверей манили пьянящей неизвестностью.