Петр Ингвин - Небесные люди

Слово катастра он проговорил неприязненно, будто выплюнул. Явно хотел назвать по-другому. Но сейчас говорили так, хотя бабушка и родители за всю жизнь не смогли научиться правильно сокращать длинное «катастрофа».

Значит, мальчишки собрались на Небеса – в вымышленную, как до сих пор думала Нора, страну, где нет проблем и все счастливы.

Как и Борасу, Леку наследство тоже не светило, но по другой причине – у отца, кроме долгов, не было ничего. Прохудившийся контейнер, что грозил развалиться в ближайшие годы, составлял все их имущество. Леон мечтал о дочке, ведь у кого рождаются дочки, автоматически становится богачом – даже если они дурнушки или полные идиотки. Разница лишь в размере выкупа. Но из близнецов выжил лишь мальчик. Мать Лека не оправилась после родов, она умерла давно, но успела научить сына читать. Лек увлекся, и, как говорили, чуть ли не все книги поселка прошли через его руки. Кроме, наверное, королевских.

– На Небесах тоже живут люди, – сказал Лек. – Они знают и умеют все то, что знали и умели мы до катастры.

Борас вдруг протянул руки Норе и Леку:

– Дайте руки и возьмитесь между собой.

Нора с Леком поднялись, их ладони послушно схватили друг друга. Борас дождался, когда маленький кружок замкнется, и крепко сжал Норины пальцы.

– Мы – три человека с тайнами, – заговорил он, глядя Норе в глаза. – Мы знаем секреты друг друга. Мы можем навредить друг другу, если что-то выйдет за пределы этого круга. – Он потряс соединяющими их руками. – Любое действие, любое слово, любой намек, который откроет тайну посторонним, навредит каждому из нас. А тот, кто выдаст нас, станет смертельным врагом остальным. У меня предложение, которое должно помочь жить дальше не боясь, что спину не прикрывает преданный друг. Давайте поклянемся, что никто и никогда не узнает наших тайн.

Он сжимал ее руку. Он смотрел ей в глаза. Теперь у них была общая тайна, и он просил сохранить ее.

– Клянусь! – одновременно с Леком выдохнула Нора.

Они стали ходить в ночные вылазки втроем. Когда Борасу удавалось что-то незаметно умыкнуть у родителя, ближайшей ночью троица собиралась за поселком, где их уже не могли обнаружить – на этом настояла Нора. Если в таком составе попасться на глаза посторонним, последствия сказались бы именно на ней.

Мальчишек, превратившихся в настоящих парней, Нора теперь так и называла – парни. Особенно Бораса. Для женитьбы он еще не дорос – девочек в племени часто отдавали замуж малолетками, а с парнями, наоборот, старались не торопиться, хотя и договаривались о браках заранее.

Бораса еще не пристроили. А уже пора бы, вымахал он на загляденье, хотя сам о женитьбе не думал. Во-первых, за него все решит отец, а во-вторых, в-главных, он собирался уйти из племени – зачем ему здесь жена?

Нора все чаще задавалась вопросом: почему бы ей не стать его выбором? Странная, и что же? Все люди странные, одни меньше, другие больше. Уже половина племени приходило к ней с разными вопросами как к провидице. Многие приносили дары. Несмотря на ее отнекивание, дары оставляли под дверью. Однажды Борас заговорил об этих подношениях:

– Зачем отказываешься? Люди несут от всей души. Они хотят помощи и участия. Не можешь дать первое – дай второе, и они будут счастливы. Будут думать, что пусть сейчас ты им не помогла, но не забудешь о них, и однажды новый вещий сон коснется именно их.

В дороге к схрону они болтали обо всем на свете, там новая вещь занимала место в свертке, и появлялось свободное время – никому не хотелось сразу возвращаться назад.

В возникавшие паузы, которые иногда затягивались и становились неловкими, Лек стал учить Нору читать. С мнением, что девочкам эту премудрость знать не полагается, и от нее, мол, в будущем одни беды, он категорически не соглашался. Книжки из схрона и те, что он приносил специально, были в основном непонятные и заумные, а Норе больше нравились сказки. Или просто разглядывать картинки. Она представляла, как живет в этих картинках. Это давало большее удовольствие, чем мучительная стыковка букв в слоги, а тех в ничего не говорившие ей слова.

Глядя на них, Борас высокомерно хмыкал и садился за более важное, как он говорил, дело: точить ножи и делать стрелы. Возможно, он не одобрял затеи Лека, женское чтение – какое-никакое, а нарушение правил племени. Но они все трое были нарушителями в еще большем. Или Борас сам не умел читать. Нора никогда не видела его за книгой.

А Борас учил ее более насущным навыкам. Он учил драться. Показывал, как пользоваться разными видами оружия, как защищаться голыми руками, рассказывал о местах, куда надо бить, чтобы вывести из строя одним ударом. Оказывается, у мужчин в этом плане есть слабое место, и Борас провел несколько тренировок по отработке приема, в котором слабая девушка одним пинком может свалить здорового мужика.

– Бессмысленное и беспощадное махание руками-ногами – признак плохого бойца, – говорил он. – Цель боя – снизить до нуля боеспособность противника, сохранив свою, и сделать это с наименьшей затратой сил. Атака должна состоять из одного, в крайнем случае двух ударов. Смысл атаки – останавливающее воздействие на противника, после атаки он должен быть неспособен действовать такое время, чтобы добить его или успеть сбежать. В конце атаки нужно быть готовым к повторному применению силы или добивающему удару.

Эти занятия Норе нравились намного больше. Книжки отложили в сторону, компания всерьез взялась за физподготовку – парням этого и в отряде хватало, но предстоит пробираться через многие племена, если по какой-то причине не отступятся от плана.

О времени ухода из племени они не говорили ни разу. Нору это нервировало. Однажды втайне от Бораса она прижала Лека этим вопросом, и он признался, что ничего не решено, ждут подходящего момента. Для столь серьезного шага нужно основательно подготовиться.

Они готовились. Добравшись до тайника, доставали лук, натягивали тетиву и устраивали стрельбы. С разгромным счетом всегда побеждал Борас. Затем устраивали спарринги. Иногда нападали двое на одного. Понятно, кто на кого. Борас легко справлялся с Норой и Леком, как бы они ни старались. Удары только обозначались, но в пылу тренировки иногда достигали цели – то один, то другой периодически валились на землю, держась за ушибленное место. Но общий настрой повышался, боевой дух рос вместе с умениями. Удары руками-ногами и ножом Нора отрабатывала со всеми, только бороться отказывалась.

Один раз ей удалось поохотиться: рядом с местом их тренировки показалось стадо сайгаков. С уходом огнестрельного оружия в прошлое дикие животные перестали бояться человека, быстро размножались и появлялись в местах, где прежде их не могли представить. Два десятка поджарых тушек с топотом унеслись прочь, едва в них полетела стрела.