Лариса Хващевская - Последнее хокку. Сборник рассказов

– Согласен, – воскликнул Константин Эдуардович, внимательно следивший за губами Яна. – Для этого гофрированная боковина и стягивающая система. Волны гофра должны располагаться перпендикулярно оси дирижабля.

– А что если наполнить дирижабль горячим воздухом вместо водорода?

– Друг мой, мы мыслим в одном направлении, – улыбнулся Константин Эдуардович. – Смотри, это чертежи змеевиков, по которым будут проходить отработанные газы.

Ян подошел к столу, и они склонились над чертежами. Отвлекли их удары напольных часов, которые бесстрастно сообщали о том, как быстротечно время.

– А они говорят, что нет смысла поднимать в воздух металлическую машину, – сказал вдруг Константин Эдуардович, откладывая бумаги.

– Так и сказали?

– Ну, что-то вроде «весьма вероятно, что аэростаты будут и металлические, но устраивать металлические аэростаты трудно, а посему бесполезно и неприменимо».

– А что с деньгами?

– О! Конечно, просьбу же о пособии на проведение опытов отклонить, – засмеялся Константин Эдуардович, но глаза его оставались грустными.

– Они просто не хотят видеть дальше своего носа. Так всегда было и, начинаю думать, и будет. А ученый не может быть догматиком. Знаешь, я убежден, что человек покинет земную атмосферу.

– Как возможно это технически? – Константин Эдуардович покачал головой.

– Вначале должна быть мысль, которая потом найдет свое реальное воплощение. Помнишь, что говорил Федоров?

– К сожалению, я так и не решился сойтись с ним ближе. Потом очень жалел, но ты же знаешь, эта моя глухота…

– Да. Это личность, поверь мне. Он сделал из меня того, кем я являюсь теперь. Homo somnians (человек мечтающий). Без этого невозможно никакое открытие.

– А что если, – Константин Эдуардович смотрел вдаль, как будто видел не привычную картину, а нечто прекрасное и недоступное. – Если уж преодолевать земное притяжение и строить какой-то летательный аппарат, то надо лететь дальше. Например, на Луну.

– Например, – Ян радостно улыбнулся. – Я прочитал твою повесть. Она умна.

– Знаешь, я убежден, что человек – существо незрелое, переходное. Скоро на Земле установится счастливое устройство, прекратятся войны.

Ян задумчиво смотрел на друга, в глазах его плескалась печаль:

– Ты думаешь?

– Конечно! – с жаром ответил Константин Эдуардович.

– Давай подумаем лучше, сколько топлива нужно взять в этот аппарат…

– Ракету, – неожиданно сказал Константин Эдуардович.

– Ракету, – согласился Ян. – Чтобы получить скорость отрыва и покинуть Землю.

– Господа, чаю, – голос Варвары Евграфовны прозвучал неожиданно, они словно забыли, что кроме них, в доме есть кто-то еще. Она сдвинула их записи, ставя поднос.

– Иван Мартынович, зачем людям небо, если они не научились жить на Земле?

– Небо нужно тем, кто не хочет больше смотреть себе под ноги. Остальные могут жить привычно.

– Вокруг так много серости, – продолжила Варвара Евграфовна. – Боюсь, она не даст другим смотреть в небо. Это означало бы, что вы лучше.

– Мы и есть лучше, дорогая, – засмеялся Константин Эдуардович.

– А еще мы очень скромны, – подхватил Ян.

– Как это вы удачно нашли друг друга! – всплеснула руками Варвара Евграфовна.

– Да. Это большая удача, – согласился Константин Эдуардович. – Ведь как известно «На высотах мысли царит одиночество».

– Я все думаю о количестве топлива, – Ян чертил ложкой на салфетке замысловатые узоры. – Скорость ракеты зависит от скорости вытекающих из нее газов и от того, во сколько раз вес топлива превышает вес пустой ракеты.

– Думал! – возбужденно воскликнул Константин Эдуардович, задел рукавом чашку с чаем и опрокинул ее, темная жидкость моментально впиталась в белоснежную салфетку.

– Прости, Варенька, – горестно охнул он.

Варвара Евграфовна всплеснула руками:

– Не обжегся?

Ян почувствовал что-то похожее на зависть. У них не было в запасе вечности. И они были счастливы. Он сегодня от чего-то особенно остро ощущал свое одиночество. Вспомнилось, как она стояла на подножке поезда и грустно смотрела на него. И волосы ее отливали медью.

– Ты приедешь за мной?

– Конечно, милая. Через неделю мы снова будем вместе. Навсегда.

– Навсегда, – улыбнулась она.

А потом вагоны, оторванные друг от друга, лежали на боку. Кругом был хаос и мешанина из железа, дерева, стекла и людей. И это было навсегда.

– Я понял! – озарение вытеснило боль. – Есть выход. Ракетный поезд!

– Поезд?

– Он будет состоять из многих ракет, которые соединены между собой.

– Так.., – Константин Эдуардович медленно поднимался из-за стола. – Ракеты работают поочередно, разгоняя всю систему. Топливо в одной ракете выгорает…

– Она сбрасывается.

– Поезд становится легче. Это просто и гениально!

Было много вечеров, но Ян помнил об одном особенно отчетливо. В красках и звуках.

Тогда они засиделись далеко за полночь. Ян вернулся из Москвы, и Константин Эдуардович с жадным вниманием слушал привезенные новости. Словно в комнату с затхлым воздухом врывались волны свежести.

Боровск спал, укрывшись тяжелым одеялом ночи. Где-то во дворах раздавалось редкое тявканье собак во сне. Даже пьяные крики сегодня не разносились. Городишко словно умер, и это было так странно после дневного бестолкового шума. Ян поставил чашку с остывшим чаем на стол и сцепил пальцы на коленях. Решимость пришла сразу, как перед прыжком вводу. Он тронул друга за плечо, тот повернулся и напряженно посмотрел на его губы.

– Я знаю, как совершить полет, о котором мы мечтали.

Брови Константина Эдуардовича взлетели вверх.

– У меня есть корабль.

– Корабль?

– И мы можем улететь, если ты согласишься.

Вопросов было так много, что Константин Эдуардович молчал.

– Помнишь, я рассказывал тебе об озере.

– Из твоей юности?

– Мне больше ста лет, Костя. И это не шутка.

– Я, наверно, плохо разобрал, – забормотал Константин Эдуардович. – Здесь темно на веранде. Может, пройдем в дом?

– Нет, – Ян тронул друга за руку. – Ты разобрал все правильно. Я нашел озеро, которое делает меня практически бессмертным.

– Живая вода? – жалко улыбнулся Константин Эдуардович, все еще не веря себе.

– Думаю, вода самая обычная. Дело в том, что в озере. Я погружался на дно. Хотя это было непросто. Мне пришлось сконструировать специальный аппарат, который позволил это сделать задолго до Генри Флюсса. На дне находится корабль. Уверен, он из космоса. Я не знаю пока, как достать его. Я не уверен, что смогу заставить его летать. Я один. Мне нужен ты.

– Когда ты родился?

– В 17.. году.

– И все это время?

– Да. Я никому не мог рассказать, пока не встретил тебя. Ты – гений. И ты нужен мне. Мы сможем исполнить нашу мечту. Твою мечту. И полететь.