Р. Артемьев - Вторжение

Первый день мы со Злобным плотно сидели над предложенной мной схемой отрядов. Обычно бойцы на зачистки ходили тройками-четверками, но в данных условиях мне такая численность показалось малой. Мы исходили из возможности провала на самые нижние ярусы, а там даже маги шестого уровня не могли чувствовать себя в безопасности. По нашим предположениям, конечно, настолько глубоко никто не бывал.

Поэтому, посовещавшись, утвердили численность групп в пять человек. Мы старались скомпоновать каждую группу таким образом, чтобы в состав каждой входили ментат и оракул, но с оракулами этот номер не прошел, их было слишком мало. Предполагалось, что двигаться группы будут парами, прикрывая друг друга. Я надеялся связать всех ментатов между собой таким образом, чтобы мы могли замечать друг друга даже на разных уровнях. В случае провала это позволило бы определить, где находятся «потеряшки», и указать им направление движения на поверхность, или послать подкрепление, по обстоятельствам.

Следующий день у меня не задался. Имея таких подчиненных, как Коробок и Злобный, было бы странно, будь иначе. Первый заявился с самого утра и стал терзать меня с непреклонностью и методичность опытного стервятника, стараясь узнать все о таинственном «руководителе». А почему ты думаешь, что он разумен? А ты уверен? А почему ты уверен? Он умнее тебя? А меня? Неужели меня умнее? Что значит совершенно другой? А если сравнить с дельфинами? В конце концов я малодушно сбежал, сославшись на занятость, мне еще ментальную сеть устанавливать.

Злобный отметился словесной перепалкой с Питерсом, Паладином, Мийо, его замом и полицейским патрулем. Попутно он сумел очаровать поварих в столовой, обеспечив отряду бесперебойное питание в любое время суток, и натянуть на флагштоке перед нашими окнами российский флаг. Удивительная особенность: морда страшная, характер скверный, в разговоре выражений не выбирает, а все его любят. Почти все. Возможно, потому, что он не притворяется кем-то, а живет как есть. Не удивительно, что его так привлекает огонь, сам так же легко загорается, и так же легко остывает. Если Злобный кого-то любит, то всем сердцем, доверяет — без оглядки, ненавидит — открыто, не скрывая чувств. Искренность его чувств завораживает.

Я никогда так не смогу.

Дар оракула редок и хрупок. Предсказание не получить по заказу, оно всегда приходит само. Неизвестно, что может его вызвать — картина художника, птичий крик, ощущение паутины на лице или что-то иное. К счастью, приступы продолжались недолго, к тому же до какой-то степени их можно было отсрочить, исключительно благодаря чему Мальцев оставался на своем посту и вообще в боевых частях СБР. Да и накатывало на него редко, зато точность предсказаний была неимоверно высока. Настолько высока, что иногда он мог предвидеть даже действия чужаков, которые считались в принципе «нечитаемыми».

Я сидел в штабной комнате, когда в нее завалились Дракон и Белоснежка.

— У меня две новости — начал Мальцев — Первая, китайцы прибывают завтра, хунганы через три дня. Паладин решил, что недели на подготовку им хватит, так что операция начнется ровно через десять дней.

— Думаю, он прав. Что еще?

— Еще — Дракон замялся — Это сложно выразить… Я видел сущность внизу, его мысли… точнее, отголоски мыслей… Оно запомнило тебя. Оно тебя ждет.

Последними, как и ожидалось, прибыли африканцы. Их отряд был вторым по численности после европейского и, вероятно, слабейшим из всех. Дело заключалось не только в большой численности хунганов, но и в слабости защищающих их бойцов.

Религия вуду больше других выиграла от последствий Вторжения. Служители негритянских богов, хунганы, равно как и их темная разновидность, боккоры, быстро освоились в изменившемся мире. Их псионы творчески отнеслись к полученным способностям, удачно соединив псионику и старинные ритуалы, что со временем позволило им создать сильнейшую в мире школу шаманизма. Вызывать духов они умели, как никто другой. Со временем колдуны стали влиятельнейшей силой континента, и хотя официально в Демократическом Альянсе за Освобождение правил Революционный Совет Командиров, все знали, что ни один вождь не принимает решений без советов племенного шамана.

Командовал прибывшей оравой Джеймс Нгомбе, «Папа Джим». Один из шести ныне живущих прирожденных шаманов и обладатель пятого уровня. На той же ступени из Говорящих-с-Духами стояли еще двое: мой друг Покойник и полусумасшедший ирландец Патрик О'Лири, объявивший себя потомком легендарного барда Талиесина и везде таскавшим с собой арфу.

От стоявших рядом Паладина и Монаха повеяло тоской.

— Ну и что может этот сброд? — Таггарт пожал плечами и ответил на свой вопрос — На живца тварей ловить, больше ничего.

Его пессимизм был понятен. Исключая самого Папы Джима, псионов пятого уровня среди африканцев не было. Сопровождавшие хунганов бойцы в лучшем случае стояли на четвертом, а с учетом того, какой ужасной подготовкой они обладали, найти им иного применение было сложно. Они прекрасно справлялись с подавлением мятежей, боролись с многочисленными бандами, могли зачистить не особо глубокие Гнезда, но для местных тварей — на один зуб. Что касается самих хунганов…

Духи капризны. Это первое, что узнавал любой, начинавший изучать магию призыва. Самый первый урок, который стоил всех остальных. В любой момент дух мог бросить призвавшего и отправиться по своим делам, или просто наплевать на приказ, а то и наброситься на «хозяина». Все их прекрасные боевые качества напрочь сметались истеричностью и непредсказуемостью. Кроме того, после старого поединка с хунганом я связался с Покойником, который тщательно исследовал полученные данные, а потом предложил изящный и простой способ разрыва связи между заклинателем и духом. В результате этого призванные сущности в девяти случаев из десяти отправлялись домой, в ментал. Иными словами, в прямом столкновении духи мало чем могли помочь, в отличие, например, от шпионажа или удаленного поиска.

Впрочем, в любом правиле есть исключение, и одним из таких был Папа Джим. «Капризность» иноплановых сущностей не совсем корректный термин, правильнее говорить, что они не понимают, чего от них хотят смертные. Пользуются совершенно иной, отличной от нашей, логикой, руководствуются иными ценностями. Люди, в свою очередь, не могут понять причин их поступков. Почти все. Кроме тех, кого называют «прирожденными» шаманами.

Их уникальность заключается в способности не только говорить с духами, но и понимать их, и доносить свою аргументацию. На своем, доступном только им языке (тоже не точный термин, скорее это что-то вроде контролируемого слияния мыслей) они могли четко объяснить, чего хотят люди, при каких обстоятельствах и какую цену согласны заплатить. В свое время именно Покойник сумел объяснить Адскому Псу, что уничтожать тела людей не надо, иначе позднее не с кем будет играть, и уговорить его смирять свои силы.