Майк Ронин - Приют «Парадиз»

– Ну ладно, ладно, я же не отказываюсь. Кстати ты слышал, что для полёта в качестве туриста у тебя должен быть статус не менее трёх тысяч балов, – вымолвил Крис, уступая напору главного редактора и в то же время помахивая коллегам через стекло, как бы говоря им: «Эй, ребята! Всё в порядке».

– Вот это другой разговор! А насчёт статуса – нет, не слышал. Да к чёрту статус, ты же избранный, – Ронинсон, видимо испытывая глубокое чувство удовлетворения, потрепал Тучека за щёку – Это что за тёрка у тебя на лице? Ты что лосьоном для депиляции волос не пользуешься?

– Я пользуюсь станком, – детектив потрогал многодневную щетину.

– Чем, чем?

– Бритвенным станком, – повторил Крис.

– Эх, ты двадцатый век! (Так называли дремучих людей в веке двадцать втором.) И где ты только эти берёшь… как их там?..

– Картриджи.

– Вот, вот, картриджи. Где ты их достаёшь? Уже лет семьдесят как все пользуются лосьонами. Ну да, сейчас две тысячи сто девятнадцатый год, а лосьон изобрели ровно семьдесят два года назад. – Ронинсон встал в многозначительную позу.

– На сетевых аукционах частенько всплывают целые партии. Последний раз я взял коробку и совсем недорого.

– Ну и чёрт с тобой, – Ронинсон решил сменить тему, – посмотри лучше на мою новую секретаршу. Тебе кофе, чай?

– Лучше кофе, – ответил Тучек, вспомнив про голову.

– Миранда, два кофе! – бодро скомандовал главред через интерком.

Через пару минут в кабинете появилась эффектная блондинка-андроид с шикарным бюстом, держа в руках поднос с двумя чашками чая. На ней была ослепительно белая блуза с расстёгнутыми верхними пуговицами, синяя асимметричная юбка и такого же цвета обтягивающий жилет. Она одарила Тучека и Ронинсона сногсшибательной улыбкой и произнесла:

– Ваш кофе, господа!

Ронинсон сделал молчаливый знак Миранде. Она поставила поднос на стол и удалилась, так же эффектно, как и пришла.

– Э-э… видишь ли, – замялся Ронинсон, – пришлось брать прошлогоднюю модель, на неё была большая скидка. Мы не можем себе позволить сегодня живую секретаршу. Увы, мой друг, – внезапно он стал серьёзен. – Всё ещё думаешь о ней?

Тучек ничего не ответил, а просто закрыл глаза и откинул голову на спинку кресла.

– Ты не должен себя винить, ты не виноват в её смерти, – продолжил Ронинсон, отхлебнув чая, – кто же знал, что всё так обернётся. И кстати, у меня для тебя ещё одна хорошая новость, – вставил редактор, чтобы поменять тему разговора. – Помнишь столетнего Ивана?

– Ты имеешь в виду человека, который вот уже сто лет в искусственной коме находится? – ответил Тучек вопросом на вопрос.

– Ну да! Он, оказывается уже месяц как в сознании. В «Биотронике» только сегодня об этом объявили. И знаешь, что самое интересное? Они хотят организовать с этим свидетелем эпохи интервью. Ты представляешь, ему самому что-то около семидесяти лет, да ещё сто лет в коме! Когда они узнали, что ты летишь на Селестию, то сразу обратились к нам. Они хотят, чтобы ты взял интервью, только ты и никто другой. Эх! – Ронинсон хлопнул в ладоши. – Давно нам так не везло. Ну, что скажешь?

– А что сказать? Надо идти, когда ещё такой случай представится.

– Отлично! Тогда бери Берни и дуй в «Биотроник».

– Ладно, – Крис встал с кресла, – после интервью, в «Новый день» заскочу сообщить о согласии.

– Мы на тебя молиться будем, Крис! Я даже на колени перед тобой встану… когда вернёшься, а то у меня брюки новые, – заявил Ронинсон на прощание, продемонстрировав зелёные брюки в крупную, красную клетку. Крис критически посмотрел на свои брюки с потёртыми коленками и подумал, что неплохо было бы их заменить. Он открыл дверь кабинета и уже собрался уходить, но потом вдруг вспомнил:

– Кстати о Марсе, у меня остался материал об успехах терраформирования и запуске сборочного завода. До отлёта на Селестию ещё целый месяц, так что слетаю на Марс. Посмотрю, что там, да как.

– Договорились, я пошлю запрос на тебя в департамент по делам Марса, – ответил Ронинсон.

Тучек вышел из кабинета, покрутил головой, и, увидев андроида-транслятора, ткнул в него пальцем:

– Берни! Я на обед, а через час жду тебя внизу, поедем брать интервью в «Биотроник».

– Буду ровно через час, – ответил Берни.

Редакция находилась на сорок пятом этаже оранжевого небоскрёба (его так называли, поскольку стеклянные фасады отливали оранжевым цветом), аренда офисов здесь была дешевле. К тому же двумя этажами ниже находилась парковка для аэромобилей и аэротакси, что было весьма удобно для тех, кто передвигался воздушным транспортом. Крис никогда не водил никакой транспорт, просто потому что у него никогда не было тяги к этому, к тому же полностью роботизированный общественный транспорт был достаточно развит во всех его проявлениях. Всё время, что он спускался вниз на лифте, заходящие и выходящие люди икоса посматривали на него и перешёптывались. «Кажется, я становлюсь слишком популярным», – подумал он про себя.

Оказавшись на улице, он зажмурил глаза от яркого света. Одно касание нарукавного интерфейса и ушная гарнитура включилась в режим солнечных очков, мгновенно сформировав проекцию оправы очков вокруг лица.

– Режим «Хамелеон», – скомандовал Тучек.

Это означало, что очки будут затемняться при ярком свете и совсем исчезать при его отсутствии или в помещении. Вдруг он почувствовал, что кто-то схватил его за рукав.

– Мы все переселимся в рай. Все! – какой-то человек повис у него на руке, размахивая крючкообразным, указательным пальцем свободной руки.

Тучек инстинктивно отдёрнул руку, окинув незнакомца взглядом. На последнем был чёрный виниловый костюм, рубашка с голографическим галстуком-бабочкой и лакированные ботинки, покрытые пылью. Так обычно в силу традиций одевались представители истеблишмента или финансовые воротилы по случаю какого-либо торжества, если бы не одно «но». Волосы незнакомца давно не видели расчёски, а на лице красовалась клочковатая борода неприличного вида. Рубашка, некогда кристально белая, сейчас выглядела так, как будто её не снимали месяц. Воротник пожелтел от пота, а на самом видном месте не хватало пуговицы. Галстук-бабочка так и вообще превратился в обвисшую тряпку. Но главное – это его глаза. Очевидно, что эти глубокие полные печали глаза принадлежали когда-то человеку весьма умному, но совершенно опустошённому сейчас. Он выглядел, как человек, который проиграл миллиард в казино или обанкротился. Незнакомец ещё какое-то время постоял, уже не обращая внимания на детектива, а затем молча побрёл дальше. Тучек, за время работы в «Хрониках» и раньше сталкивался с людьми, раздавленными судьбой, но этот человек оставил особенно сильное впечатление. Он напомнил Тучеку самого себя. Он был как спутник, сорвавшийся со своей орбиты и теперь несущийся навстречу неминуемой гибели.