Майк Ронин - Приют «Парадиз»

…Вас что-то ещё интересует? Не стесняйтесь, спрашивайте, – прорезался сквозь размышления Тучека голос доктора Чейза.

Детектив собрался с мыслями и вернулся к разговору:

– Да, вот… скажите доктор, а как сейчас состояние пациента?

– Вы не поверите, просто замечательно, все системы организма работают удовлетворительно.

– Очень даже поверю, если вы скажете, что пациент был, подвергнут ДНК-реконструкции, – как бы между делом заметил Тучек.

– Э-э… как бы вам объяснить, – замечание детектива застало доктора врасплох.

– Да я всё понимаю, в исключительных случаях можно. Ну что теперь пройдём к нашему герою, – Тучек не хотел ставить Чейза в неудобное положение.

– Тогда прошу, – доктор Чейз указал рукой в сторону выхода. – Да, ещё должен предупредить вас, что язык, на котором говорил пациент сто лет назад, отличается от того, который мы используем сейчас. С помощью технологии ускоренной загрузки информации мы обучили его современному языку, но всё же иногда он говорит непонятные слова.

– Ускоренная загрузка информации? Никогда не слышал ни о чём подобном, – удивился Тучек, следуя за Чейзом. – Вот бы мне такую загрузку, когда я учился, не пришлось бы столько времени на обучение тратить. Бац! И готовый специалист.

– «Биотроник» лишь конечная инстанция, но на самом деле в этом проекте задействованы различные структуры и компании, в том числе и военные, – с неохотой сообщил доктор.

Тучек и Берни зашли в довольно большое помещение. Было видно, что здесь только что сделали ремонт, а до этого хозяин комнаты находился где-то в другом месте. Чисто, светло, просторно, минимум мебели: кровать, телестена напротив, ближе к окну круглый стол и стулья вокруг него, ещё пара шкафов и какие-то фотографии на стенах. Иван Костенко стоял у большого, панорамного окна и смотрел на окружающий его мир. Когда гости зашли, он обернулся.

– Здравствуйте! Меня предупредили, что вы придёте, присаживайтесь, – он указал на стулья.

Выглядел он действительно неплохо, учитывая свой возраст. Иван сел напротив гостей. Худощавый, но с кожей почти без морщин, розовощёкий, с короткими волосами слегка пепельного оттенка – ему можно было дать не больше пятидесяти лет. Одет он был в белый трикотажный костюм и такие же белые, мягкие мокасины.

– Вы тоже это заметили? – спросил он, когда все уселись.

– Что именно? – переспросил Тучек.

– Мне кажется, что я говорю как-то странно.

– А-а… в этом смысле. Не знаю, сказали вам или нет, в вас загрузили… точнее сказать вас быстро обучили современному языку, принятому на всех территориях Земли, – ответил Тучек.

– Шпинделем об станину! А я понять никак не могу, что со мной не так, – Иван хлопнул рукой по столу.

– А что такое шпин-де-лем об ста-ни-ну? – спросил Берни, пока Крис разглядывал стену за спиной Костенко.

Стена была явно одностороннего вида, чтобы учёные с той стороны стены могли наблюдать за пациентом.

– Ну это… как бы выражение такое, когда сильно удивился, – без обиняков ответил Иван.

– Понимаю. Это примерно то же самое, когда Крис говорит: «Клянусь пластиком!» – радостно воскликнул Берни и покосился на Тучека.

– Клянусь пластиком! Свежо, надо будет запомнить, – Иван почесал затылок. – А вас-то как звать-величать?

Тучек спохватился:

– Я детектив агентства «Хроники», Крис Тучек, а это мой помощник, Берни.

– То есть вы полицейский, а этот рыженький – стажёр, угадал? – судя по улыбке, Иван был явно доволен.

Берни опять недоумённо покосился на Тучека.

– Не совсем, – Тучек в отличие от Берни хорошо понимал, о чём говорит Иван, так как двадцатый век был его увлечением. – Детектив информагентства – это по-старому журналист. Я занимаюсь расследованиями в разных сферах и довожу потом полученную информацию до общества. Ежедневный же новостной поток обрабатывают боты… программы-роботы, – пояснил Тучек, видя замешательство во взгляде собеседника, – которые отправляют потом новости сразу в инфосферу.

– Во как! – поразился Костенко. – А он тогда кто? – добавил он, указывая на Берни.

– Берни – это андроид-транслятор, его глазами и ушами весь мир увидит и услышит наше интервью, – ответил детектив.

– Робот значит! Ну, дела! – ещё больше удивился Иван, вытаращив глаза на Берни.

– Модель АТ-459, но в редакции мне дали имя Берни. Искусственный интеллект третьего уровня, – важно доложил Берни.

– Никак не могу поверить в то, что сто лет прошло. Мне даже календарь на стену повесили, чтобы привыкал. Всё как в сказке какой-то, ещё вчера стоял на вахте, пошёл на обход объекта и ХРЯСЬ!.. А потом ничего не помню. Уборщица полы намылила, хоть на коньки вставай! – Костенко довольно выразительно изобразил своё падение, шмякнув тыльной стороной одной ладони о другую.

– Представляю! – заметил Тучек. – Пока вы были в коме, целый век пролетел. Не просто с этим смириться.

– Извините. В вашем профайле значится, что вы работали сначала токарем, а потом вахтёром. Что это значит? – Берни любопытно выпучил глаза.

Костенко, который уже понемногу начал привыкать к электронному собеседнику, ответил:

– Ну токарь, друг мой – это не просто так тебе кто-то. Это когда взял заготовку, вставил в токарный станок и сделал из неё шедевр!

– Так вы художник! – озвучил свою догадку Берни.

– В каком-то смысле да, – не моргнув глазом ответил бывший токарь.

Тучек с удивлением наблюдал за Берни. Тот как губка впитывал полученную информацию, переваривая её своими электронными мозгами. Ещё больше удивляло Криса, с каким неподдельным интересом Берни проявлял интерес к новым знаниям. В такие моменты Тучек всегда как бы раздваивался: с одной стороны, роботы всё больше отвоёвывали себе место в обществе и это многим не нравилось, с другой стороны, кто больше заслуживал уж если не жизни, то хотя бы существования – такой вот Берни или тот, кто убил Ивону? Ответа у него не было, но подсознательно он всегда симпатизировал Берни.

– А кто же всё-таки такая уборщица и почему надо вставать на коньки? – Берни продолжал свой допрос.

Иван, похоже, уже освоился и обращался к Берни, по-свойски:

– Ну брат, понимаешь. Уборщица – это женщина, которая везде убирает, полы моет. Тут дело тоже не простое, везде порядок нужен.

– А разве это обязательно должна быть женщина? Вот вы смогли бы работать уборщицей, раз там такая ответственность? – не унимался Берни.

– Ну ты брат даёшь! Чтобы токарь, да в уборщицы?! – Костенко хлопнул себя рукой по колену. – Меня, когда на пенсию списали, так я в вахтёры подался, в охрану, в общем, присматривать за объектом значит. А ты говоришь в уборщицы!

– Понимаю, значит у вахтёра ещё более ответственная работа, чем у уборщицы, – прокомментировал Берни, кивая головой.