Майк Ронин - Приют «Парадиз»

– А то, как же! Вот вы лучше скажите-ка мне, если детектив – это журналист, то кто же тогда у вас полицейский? – настал черёд Ивана задавать вопросы.

Тучек почувствовал, что теперь ему придётся сделать пояснения:

– Правопорядком у нас занимается Служба Контроля Поведения, или сокращённо – СКП. Операторы и дознаватели СКП находятся в координационном центре, а в качестве патрульных давно работают андроиды. Надо сказать, что преступность с привлечением к работе андроидов, резко сократилась, – как-то неуверенно сказал Крис, – а смертность на работе блюстителей правопорядка, так и подавно.

Костенко выдержал паузу, опять почесал затылок и выдал сакраментальную мысль:

– Так если роботы, как вы говорите, работают репортёрами, полицейскими…

– А ещё официантами, курьерами, продавцами, охранниками, пожарными и даже хирургами… – с блеском в глазах перебил его Берни.

– Во! Так я и говорю. Чем же тогда люди занимаются?

Вопрос гостя из прошлого, несмотря на то, что ответ, казалось бы, был очевиден, поставил Тучека в тупик. Он и сам нередко задавал себе этот вопрос и не находил на него внятного ответа. Какое место для себя оставил человек, если он сам заменил себя роботами во многих сферах. Ещё можно понять, когда роботы трудятся шахтёрами, грузчиками, сварщиками или заняты на других тяжёлых работах и в производственных процессах, вредных для человека, но когда они, причём в виде, неотличимом от человека, занимают его место в сфере, где нужно общаться с другими людьми? Тут возникает закономерный вопрос: где грань между человеком и роботом?

– Да. Интересный вопрос, – только и смог ответить Тучек. – Может быть, тогда начнём интервью? Вы не против?

Иван развёл руками:

– Я готов!

– Берни займи удобное положение, чтобы нас было хорошо видно. Мы начинаем…

Интервью шло около двух часов и получилось интересным. Тучек был очень доволен и даже воодушевился. Общение с человеком из двадцатого века, того времени, которым он очень интересовался, было просто подарком судьбы. Он был благодарен Ронинсону, за возможность участия в этом интервью, хотя от последнего это зависело в малой степени. Казалось, что Берни испытывал те же ощущения, если это можно так назвать, судя по его взгляду, но скорее всего он просто копировал поведение Тучека или, по крайней мере, учился у него. Тучек и Берни попрощались с Иваном и вышли из комнаты. На выходе из отделения их ждала группа учёных, которая зааплодировала, едва завидев их. Доктор Чейз просто сиял от удовольствия и поспешил к ним.

– Вы не представляете, как вы много сделали для науки за такой короткий промежуток времени. Обычное общение с интересным собеседником творит чудеса. Его словарный запас вырос кратно, эмоции усилились, тревожность почти ушла.

– Скажите доктор Чейз, а что теперь будет с Иваном? – спросил Тучек.

– К сожалению, ну для нас, конечно, наша работа с ним подходит к концу. Мы достигли долгожданной цели и теперь, так сказать, находимся в некоторой прострации. Столько лет работы и теперь нужно ставить точку, – Чейз как-то сразу помрачнел.

– Не расстраивайтесь. Это очень жирная точка, ведь вы вернули человека к жизни, – подбодрил его Тучек.

Глаза Чейза заблестели от слёз. Он прикрыл их рукой, не в силах справиться с нахлынувшей эмоцией, выдержал паузу, потом отдёрнул руку и снова заулыбался.

– А насчёт Ивана, не беспокойтесь. Мы предадим его социальной службе для адаптации в современное общество, и я обещаю вам, что мы будем следить за его судьбой. Да к тому же с его характером, думаю, он не пропадёт.

Тучек крепко пожал руку доктора Чейза и подумал, что всё-таки есть люди, которые занимаются полезным делом. Один из сотрудников отделения проводил гостей до самого низа и попрощался с ними, пожелав удачи. На улице Тучек посмотрел на часы – было уже пять часов вечера. Было ещё несколько мелких дел, поэтому он решил вернуться в редакцию. Чтобы не тратить время зря, Тучек вызвал такси и вместе с Берни отправился назад в «Хроники». По пути Крис сообщил в секретариат корпорации «Новый день» о своём согласии на полёт и забронировал билет на Марс на послезавтра. Ронинсон ещё был на месте, когда они прибыли. Полдня у редактора ушло на то, чтобы выбить разрешение на посещение Марса, возникли какие-то проблемы, но он всё уладил. Рассказ Тучека об Иване Костенко взбодрил Ронинсона. Его настроение заметно улучшилось, от таких интервью во многом зависел рейтинг агентства и как следствие его финансовые дела. Выслушав Тучека, Ронинсон засобирался на какую-то встречу.

Крис решил ещё немного поработать в редакции, а в результате задержался допоздна. Все сотрудники редакции уже разбежались. Берни сидел с Тучеком, пока тот занимался делами, задавая ему некоторые вопросы, касающиеся сегодняшнего интервью, поскольку он не всё понял. Возможности спросить во время самого интервью у него не было, поэтому он и решил получить ответы сейчас. Тучек объяснил Берни, интересующие его моменты из двадцатого века и начала двадцать первого, по крайней мере, в которых сам разбирался. Берни смотрел на него пытливым взглядом, как ученик на учителя, а после того как Тучек закончил работу и ушёл из редакции, сел у окна и прильнул к стеклу. Полная луна за окном сияла во всём своём великолепии. Странно было видеть рыжеволосого андроида, созерцающего луну. Это было его любимым занятием, когда редакция пустела, гас свет, а на небе за окном загорались звёзды. Стив и Чак обычно после работы сразу шли в свои ложи регенерации в аппаратной редакции, искоса поглядывая на Берни, крутя пальцем у виска и присвистывая, как это делают люди, либо изрекая что-то вроде: «Так это же просто луна». Но Берни не обращал на них никакого внимания и продолжал пытливо смотреть в небо, словно пытался постичь какую-то тайну. Потом, так и не открыв вселенского секрета, он вставал и с печальным видом брёл в аппаратную, где залезал в специально отведённое для него ложе и замирал до утра.

Выйдя из офиса редакции, Тучек вызвал аэротакси, хотя не летал на нём уже семь лет, но делать было нечего, так как ноги гудели, а ползти до пневмопоезда совсем не хотелось. Забравшись внутрь транспорта, Крис как-то печально вздохнул, пристегнулся, назвал адрес и оплатил поездку кредит-браслетом. Аэротакси взмыло в воздух с высотной парковки и, встроившись в воздушный коридор, понеслось на другой конец города, плавно маневрируя среди других машин. Крис смотрел в окно, стараясь отвлечься от воспоминаний о страшной аварии, в которой погибла его любимая Ивона. Город был просто великолепен. Но по мере удаления от центра, где царили стекло, бетон и рекламные баннеры, покрывающие фасады зданий почти целиком и транслирующие всеобщее ликование, картина несколько менялась. Блеск, приглаженность и великолепие уступали место жилым кварталам с невзрачными строениями, пыльного цвета, обветшалым вывескам, а порой и полному запустению.