Александр Антонов - Приключения Клима Снегова, курсанта лётно-штурманской школы звёздного флота. Фантастический роман

– Но, – растерялся командир-директор, – оно ведь так и было.

– Неправда, – возразил Катанья. – Мы с вами установили, что те обстоятельства, которые якобы свидетельствуют в пользу Снегова, не являются убедительными. Значит, наказание для обоих участников дуэли должно быть одинаковым.

– Теперь я тебя понял Доминик, – негромко произнёс командир-директор. – Мстишь таким способом Таше? Не знаю за что, но мстишь. Как это мелко, господин вице-командор. Но я не позволю…

– Ваше «в-третьих»? – перебил его Катанья. – «Я так решил». Вы однажды уже сделали, как решили, там, на «Ньютоне-11», господин бывший командир станции, когда послали на смерть отца и мать своего курсанта. Ему ведь об этом вряд ли известно?

Этих слов хватило чтобы в образе командир-директора лётной школы произошли разительные перемены: он как бы потёк, превратившись из уверенного в себе офицера в придавленного жизнью старика.

– Это нечестно, Доминик, – тихо сказал он. – Тебе прекрасно известно, когда я отдавал тот роковой приказ, то не знал, что «Забияка» начнёт ложиться на прежний курс ещё до столкновения с ним «Странников». Это ведь стало понятно уже после их гибели, когда были тщательно изучены показания всех приборов, включая те, что находились за бортом станции.

– А Климу вы об этом готовы рассказать? – спросил Катанья. – После стольких лет молчания рассказать о том, что его родители могли бы жить, что их подвиг был, по сути, напрасен и всего лишь усилил желание астероида вернуться на прежнюю траекторию, «напугав» его настолько, что он поступил ещё круче, устремившись к границе планетарной системы по самому короткому пути, и вскоре её покинул.

– Чего ты хочешь? – устало спросил командир-директор. – Наказанием за тот случай стал мой перевод из действующего флота в резерв, где я до сих пор и остаюсь в том же звании.

– Вы хотите, чтобы Клим всё узнал? – напрямую спросил Катанья.

Командир-директор отрицательно покачал головой.

– Нет. Я столько лет негласно его опекал, и мне дорого мнение этого юноши обо мне.

– Тогда вам придётся его отчислить! – твёрдо сказал Катанья.

Лицо командир-директора дёрнулось, он с испугом посмотрел на Катанью.

– Отчислить, – повторил контрразведчик, – но не так, как Говарда, а с правом восстановления. Объясните своё решение нежеланием создавать прецедент: одному можно – другому нельзя, да и парня, скажете, портить не хочется, пусть это послужит ему уроком.

К командир-директору уже вернулась утраченная уверенность. Он, видимо, уже принял решение, однако спросил:

– Зачем тебе это нужно, Доминик?

– Я до конца этого и сам не понимаю, – Катанья говорил вроде бы искренне. – Считайте, хочу принять участие в судьбе парня.

– Странный способ ты для этого, однако, выбрал, – хмыкнул командир-директор. – Ладно, договорились! Если у тебя всё…

Если сравнивать с Говардом, с ним поступили мягко. После того как перед строем зачитали приказ об отчислении, Говарда вызвали и показательно срезали с формы все знаки принадлежности к Звёздному флоту, тот не выдержал, заплакал. Клим с ужасом ждал, когда назовут его фамилию, но прозвучала команда «Разойтись!» Вечером, стоя у окна, Клим видел, как Говард уже в гражданке покидает расположение школы. Его очередь пришла на следующее утро. Форму ему оставили, не тронув ни одну из нашивок. С друзьями прощался пред строем, как будто покидал школу не за правонарушение, а, скажем, по болезни. На КПП с ним прощался сам командир-директор школы. В тот момент Клим уже еле сдерживался, чтобы подобно Говарду не разрыдаться, потому слушал наставления командир-директора и не впитывал ни единого слова, только старался отвечать впопад. Выйдя за КПП, остановился в растерянности: куда теперь?

– Клим!

Чуть в стороне стоял Богдан Головко и призывно махал рукой. Чуть полегчало. Клим махнул в ответ и направился к другу, только сейчас заметив, что тот не один. Темнокожая девчонка, что стояла рядом с Головко, была невысока ростом и свободно могла поместиться у рослого Богдана подмышкой. «Вот сюрприз так сюрприз, – думал повеселевший Клим. И где он такую симпотную отхватил? И, главное, когда успел? Вот тебе и тихоня Дан!» Подойдя вплотную, лихо щёлкнул каблуками. – Курсант Снегов! – Тут же опамятовал, стушевался, поспешил протянуть руку. – Клим!

– Мэри. – Чёрные кудряшки на голове и сочувственный взгляд столь же чёрных глаз. – Мэри Пирс!

– То есть Маша, – избавляясь от неловкости, переименовал Мэри на свой лад Клим.

– То есть Маричка, – поправил друга Богдан и, обняв девушку за плечи, добавил. – Моя Маричка!

– Мэри. Маша, Маричка, зовите, как хотите, мне все имена нравятся! – рассмеялась мулатка.

– И где наша Маша учится? – поинтересовался Клим, решив вести себя как можно более естественно.

– Отучилась наша Маричка, – сообщил обрадованный переменой в поведении друга Богдан.

– Да ну? – перевёл тот взгляд на девушку.

– Да, – подтвердила та, – буквально сегодня выпустилась из медицинского, теперь врач-интерн!

– И по этому поводу у нас сегодня веселье, – сообщил Богдан. – Надеюсь, ты с нами?

– Не надейся… – Заметив, как тень огорчения легла на лицо Богдана, Клим улыбнулся. —… А будь абсолютно уверен! Конечно, я с вами!

Мэри подхватила обоих кавалеров под руки и повлекла к эскалаторам. Эти полезные приспособления продолжали служить человечеству уже на протяжении четырёх веков. Те, к которым спешили наши герои, назывались «уличными» и поднимали или опускали людей с одного уровня на другой. Для перемещения через уровни чаще пользовались гравитационными лифтами. На Земле-седьмой общедоступных уровней было пять, и на каждом над головами голубело небо с бегущими по нему лёгкими облачками, а на любом свободном клочке почвы зеленели газоны, росли кусты или деревья, в ветвях которых щебетали птицы. Не было лишь солнца, а небосвод темнел или светлел в зависимости от времени суток. Строго по расписанию, чаще по ночам, на небе появлялись грозовые тучи – городу ведь тоже полезен освежающий душ. Так были устроены все искусственные планеты Содружества, кроме одной. В 2141 году Объединённое человечество решило на месте отдавшего все свои полезные ископаемые Марса построить искусственную планету очень похожую на Землю и назвать её Земля-вторая. Бывший Марс получил схожую с земной атмосферу, а следом и гидросферу, и биосферу, и так далее и тому Земле подобное. Всё производство и часть сферы обслуживания населения разместили под поверхностью планеты, оставив саму поверхность исключительно для здоровой и счастливой жизни поселенцев, которыми стали все оставшиеся на тот момент на Земле жители. Получилось в целом неплохо, но очень затратно, особенно в плане поддержания всех сфер планеты в надлежащем состоянии. Последующие искусственные планеты строили уже по другому принципу: в центре, на поверхности и непосредственно под ней располагались технические уровни, а между ними – жилые, или, по-другому, общедоступные. Что касается Земли, то планету закрыли на карантин, но прежде демонтировали все поселения и крупные сооружения, оставив только наиболее ценные исторические памятники. Более ста лет Земля восстанавливает свою экосферу почти без участия человека, как ей самой вздумается. Теперь заповедными на Земле считаются зоны, где расположены те самые исторические памятники, до них природе добраться так и не дают, как и до нескольких научных станций. Немногочисленный персонал, обслуживающий заповедники и научные станции, спускается на поверхность лишь на время дежурства, а живёт в воздушных деревеньках – так назвали люди небесные поселения, которые в изрядном количестве понавесили над планетой после того, как людям покорилось земное тяготение. Впрочем, большую часть этих поселений тоже демонтировали в рамках принятого в Земном Содружестве Закона разумной достаточности.