Александр Антонов - Приключения Клима Снегова, курсанта лётно-штурманской школы звёздного флота. Фантастический роман

Вот ведь и карантин, и опять-таки симметрия, а жизнь на «Гондоре» – так окрестили пограничную станцию – стала потихоньку побулькивать в основном стараниями кооператоров. Их сектор помимо дипломатов, учёных и журналистов – джентльменский набор от федералов, – стали заполнять всех мастей торговцы. И вот уже помалу заработал предусмотрительно построенный, так сказать, на вырост межгалактических отношений, таможенный модуль – и как таможня, и как перевалочная база. Товарообмен между Содружеством и Кооперативным Союзом стал расти, и жизнь на «Гондоре» пошла суетная. Может, потому и не заметили вовремя возникновения некого договора между кооператорами и потребителями – так на сленге звёздопроходцев именовались все насельники Земного Содружества, кто не имел отношения к Звёздному флоту. Договора, с точки зрения коммерции, пустяшного, однако просверливающего в границе дыру, достаточную для проникновения иноземных – то есть не из Земного содружества – гостей. Где вы в договоре увидели дыру? вопрошали «допустившие» и «прошляпившие». Так, дырочка, через которую может пролезть всего-то один звездолётик самого ничтожного класса. Притом обоюдно: один к нам – один к ним, чего шуметь-то? Доводам поначалу не вняли, «допустивших» и «прошляпивших» примерно наказали, а сам договор сгоряча хотели и вовсе похерить. Но замешкались: как решить вопрос, чтобы дипломатия не пострадала, кумекали. И тут контрразведку флота осенило, – всю, или кого-то одного, не важно – если они под видом курьеров зашлют к нам шпионов, то почему мы не можем сделать то же самое? Каких курьеров, спрашивается? Ага, неувязочка… сей момент поправим! С давних времён и в Земном Содружестве, и в Кооперативном Союзе существует служба доставки специальных грузов, не обязательно контрабанды, но обязательно чего-то такого, о чём заказчик не хотел бы информировать широкую общественность и всегда для него (заказчика) ценного. Отсюда правило: один продавец – один курьер – один заказчик, или по-другому: в чьи руки продавец передаёт посылку, из тех же рук заказчик её получает, и никак иначе! И вот встретились на «Гондоре» представители фирм, занимающихся спецдоставкой по обе стороны границы. Когда обменялись каталогами, стало ясно, что предложить своим клиентам им есть что. И всё бы ничего, но как быть с правилом «из рук в руки»? Передачу от одних к другим на границе клиенты точно не одобрят. Стали вопрос решать. Где смогли – убедили, где не смогли – подмазали. Так родился наделавший впоследствии столько шума договор. А он и вправду казался пустяшным: по одной лицензии каждой стороне. Так вот, кинулась контрразведка флота эту лицензию выкупать, но опоздала: приобрёл её некий Джузеппе Конти и даже успел зарегистрировать на «Гондоре» в соответствующем ведомстве Кооперативного Союза. Вот и пришлось вице-адмиралу Фёдору Маккейну лично решать эту проблему. Решал сам, никого к переговорам с ушлым потомком венецианских купцов не допустил. Вернулся с них (переговоров) слегка вспотевший, но гордый. Швырнул перед подчинёнными лицензию и не без ехидства выразил надежду, что остальное они способны решить самостоятельно.

А чего, собственно, решать? Звездолёт к лицензии прилагался. Оставалось подобрать экипаж. В лицензии числились всего два человека: командир Джузеппе Конти и юнга Карло Конти, его (Джузеппе) обожаемый племянник. Начали с командира. Вскоре компьютер выдал 98-процентное совпадение. Когда перед начальником контрразведки положили досье, адмирал Маккейн думал недолго. Приказал вытаскивать капитан-лейтенанта Катанью, то бишь вашего покорного слугу, из той задницы, куда упёк его в своё время мстительный адмирал Коэн, добавив, что свезло парню, а старый хрен перетопчется.

Вскоре уже вице-командор Катанья выбирал из предложенного числа кандидатов на роль Карло и выбрал, как вы, наверное, догадались, Клима Снегова. И пусть мальчик не был на вершине списка по проценту совпадений, Катанья сумел убедить руководство, что ему нужен именно такой напарник. Руководство дало добро и на привлечение Снегова к секретной миссии, и, стало быть, на его временное изъятие из лётной школы. Так Клим оказался в одном из центров подготовки контрразведки Звёздного флота, где, проходя спецподготовку и попутно общаясь с дядей и племянником, постепенно превращался в Карло Конти. А месяц спустя вместе с «дядей Джузеппе» уже гнал «Маленькую Венецию» к «Гондору».

***

– Карло, малыш, напомни старому дядюшке, что такое гиперпрыжок?

Клим терпеть не мог придуманный Катаней способ проверки его знаний, приравнивал это к категории особо изощрённых пыток, и вообще предпочёл бы нести вахту в одиночестве, но как об этом скажешь командиру звездолёта? Эх, сыграй сейчас любая из корабельных тревог, было бы во сто крат лучше. Но какая может случиться тревога на до безобразия исправном кораблике, галопирующем на гребне гиперсветовой волны по магистральному гипершоссе? Пришлось отвечать.

– Гиперпрыжком, дорогой дядюшка, называется расстояние от точки входа до точки выхода, пройденное за 10 часов.

– Почему именно за 10 часов?

– Потому что столько времени может работать любой гипердвигатель без перезагрузки при движении звездолёта в свободном пространстве.

– Допустим. Но если время при расчёте гиперпрыжка является величиной постоянной, то почему сам гиперпрыжок есть величина переменная?

– Да потому, дядюшка, что переменной является скорость перемещения корабля в гиперпространстве, и зависит она от мощности гипердвигателя и от внешних воздействий на гипертуннель.

– Перечисли мне эти внешние воздействия.

– Так нет у них имён, дядюшка, – усмехнулся Клим. – Ибо, хотя степень воздействия измерена, природа их, увы, неизвестна.

– Допустим, – повторил Катанья. А сколь велика разница между наименьшим и наибольшим гиперпрыжком, и каково влияние на эту разницу внешних воздействий по сравнению с влиянием на неё же мощности гипердвигателя?

– На сегодняшний день максимальная разница составляет 19,8 Тм в основном за счёт разницы в мощности гипердвигателя, влияние внешних воздействий в этом расчёте ничтожно.

– Переведи тераметр в километры, быстро! – потребовал Катанья.

– Один миллиард километров, или одна тысяча астромиль! – без раздумий ответил Клим.

– Молодец, юнга! – одобрил Катанья. – Ты заслужил пятнадцатиминутный перерыв…

**

… – Тебя, мой мальчик, возможно, удивляют и даже раздражают вопросы, к юнге Карло касательства вроде бы не имеющие.

– Никак нет, господин вице…

– Отставить, юнга! Нет других имён, есть только дядюшка Джузеппе, просто дядюшка или, на худой конец, командир. Помни, одно случайно сорвавшееся с губ слово может навсегда отрезать дорогу в наше пространство. Что до наших с тобой упражнений, то обычного юнгу они просто обязаны раздражать. Зачем ему, перемещающемуся исключительно по гипершоссе на жалком почтовом судёнышке, помнить про гиперпрыжки? Да сто лет они ему, потребителю, не нужны! Но если юнга Карло не простой потребитель, а разведчик Звёздного флота, то у него эти данные должны впечататься в память; как знать, в какую секунду они могут потребоваться? Вот скажи, на какое расстояние мы отпрыгнем в пространство, если, конечно, успеем оседлать гиперсветовую волну?