Александр Зарубин - Культурные особенности. I. Отпуск на «Счастье»

Вопрос задан, ответ получен. За всех, включая Маар-мелкую. И меня. Эх, Уарра-воин, говорила тебе – не ходи, возьму и не дождусь. В шутку. А получилось, что всерьёз. Жалко. Он бы точно дракона убил, он хороший.

***

ДаКоста захохотал. Пьяно, заливисто, шатаясь и задирая к небу худой, острый кадык. И умолк – так же вдруг, Эрвин не сдержался, припечатал его ладонью по затылку. Обернулся и заметил, что гвалт на поле утих, все замерли и смотрят на него. Три девчонки – с робкой надеждой, вождь – зло, остальные – лениво, выжидающе. Винтовки – через плечо, ладони на влажной стали затворов. Солнце сверкнуло, на миг ослепило глаза. По затылку и дальше за воротник – липкая струйка пота. Вождь поднял руку и что-то спросил. Требовательно и непонятно. ДаКоста захохотал опять, хлопнув по коленям руками.

– Что за хрень? – рявкнул Эрвин, встряхивая горе-напарника.

– Дай ему стольник, – с трудом ворочая языком ответил тот.

– Зачем?

– Не боись, брат. Тебе понравится… – шатнулся и упал спиной назад, так и не стерев с лица пьяной, дурацкой ухмылки.

Эрвин огляделся, пересчитал глазом воинов с винтовками – жаль, много, в одну очередь не положишь. Потом сжавшихся перед капотом девчонок – как-то не по себе их здесь оставлять. И напоследок – широкую, квадратную челюсть вождя. Просит доброго кулака – теперь, даже больше, чем прежде. Руки сведены на груди, глаза сужены в нитку. Ждёт. Эрвин порылся в карманах, нашёл хрустящую, мятую бумажку, протянул. Как раз местный стольник, мятый и жёванный. Случайно в карман завалялся. Вождь важно кивнул. Толпа загудела и разошлась, разом потеряв интерес к Эрвину и бэхе. А девчонки полезли внутрь, уверенно, будто имели на это право.

– Что за хрень?

– Культурные особенности… – пробормотал ДаКоста во сне. Будто это что-то объясняло.

Первая девчонка – черноволосая и высокая встала на трапе, примериваясь, не зная, куда ступить. Застыла, сверкнула на Эрвина тёмными, большими глазами. Спросила что-то. Непонятно, что. Слова сорвались с губ, прозвенели в воздухе малиновым звоном – непонятно, загадочно. Эрвин машинально кивнул. Протянул руку. Ее рука легла в ладонь Эрвина – крепкая и тонкая. Сильная. По коже – колдовским потоком плывет солнечный свет, дробится, мигает в тонких линиях татуировки.

«Миа» – сказала она, сверкнув на Эрвина ресниц – лукаво и весело. То-ли представилась, то-ли послала подальше. Не поймешь.

Вторая – гибкая и тонкая, руку Эрвина проигнорировала. Взлетела – кошкой – наверх, уселась, сложив руки, фыркнула недовольно. Большие лиловые глаза – красивы и злы. И зрачки, тоже как у кошки – в нитку. Золотую, тонкую нить.

«Лиианна» – сказала первая, показывая на вторую. Видимо, все-таки имя. Очень приятно, конечно. Лиловоглазая так не считала, явно, но и бог с ней.

За ухом – лязганье, стук металла и радостный визг. Эрвин обернулся – рывком, на месте. И замер. В лоб ему смотрел кольт-браунинг, обеими своими дулами, точно глазами. Третья девчонка лихо вскарабкалась по броне, уселась турель и увлеченно крутила рычагами. Предохранитель на кольте – для детских пальцев слишком тугой. Наверное. Эрвин осторожно выдохнул. Миа погрозила малышке пальцем, рассмеялась и сказала «Маар».

– Должно быть, так зовут мелкую бестию – подумал Эрвин, осторожно снимая ту с огневой точки.

Эрвин потряс головой, но ничего умнее, чем «валить прочь отсюда» не придумал. От посапывающего в углу ДаКосты толку мало, от электронного переводчика – ещё меньше. Язык жестов ничего не дал – то-ли Эрвин махал руками неправильно, то ли девчонкам было все равно куда ехать. Не совсем все равно – предложение вернуть всех назад встретило строгий отказ. Немой, но очень выразительный.

Миа достаточно похоже изобразила вождя, с его челюстью, назвала его «курец» – трижды, для верности. Мелодично и звонко, Эрвин не сразу узнал грубое земное ругательство. Потом – ладонью по горлу. Тоже три раза, для верности. Универсальный жест, Эрвин его узнал и больше глупостей не спрашивал.

Вместо этого попробовал спросить – а что, собственно, надо? В ответ Миа рассмеялась и ткнула пальцем. Лиианна фыркнула рассерженной кошкой. Линия от тонкого пальца проходила Эрвину через грудь – в бесконечность. Эрвин решил, что это означает «пора валить», отвернулся и сел за руль машины.

В переводчике есть запись, на базе можно расшифровать. Там будет видно. Движок взвыл, машину качнуло – слегка. Обалдевший Эрвин слегка не вписался в поворот, наехал колесом на смятую драконью тушу. Колеса чавкнули – глухо, как по болотной траве.

– Уступайте дорогу спецтранспорту, – злорадно ухмыльнулся Эрвин, нажимая на газ. Машина летела от деревни прочь – через поле, к берегу и морским волнам. К своим. Мотор тихо гудел, корпус плавно качался. Эрвин аккуратно скосился назад – не выронить бы нечаянных пассажирок. Нет, сидели крепко, все, даже мелкая. Странные они… Эрвин пригляделся и понял, что ещё было странной в этой троице – все видимые им туземцы были татуированы до глаз а у этих все руки в тонкой вязи, а лица чистые. Совсем. Алые точки у глаз и все.

– Странно, – подумал было он, но тут машину тряхнуло и сильно – поле кончилось, бэха въехала в лес и Эрвину волей-неволей пришлось схватить руль покрепче.

**

Маар, дочь травницы, дом туманного леса. Планета Счастье

– Ух ты! Сколько раз крестовых просила покатать – ни разу не брали…

***

Эрвин Штакельберг, волонтер флота. Новая Лиговка, планета Семицветье.

– Вот тебе и сгоняли за водкой по-быстрому.

Будь это Земля – Эмми сбежала бы уже в этот день. Сделала бы ноги, ушла, растворилась в бетоне, стекле и камне. И вдоволь посмеялась бы над страшными, но бестолковыми дикарями с винтовками – из безопасного укрытия на нулевом этаже где-нибудь под теплотрассой. Но вокруг была не Земля. Тропический лес, влажный, зелёный и гремящий на тысячу незнакомых голосов. И каждый пугал до ужаса. Пугал алый цвет тари, щерясь в лицо пятилапой оскаленной пастью. Пугали сверчки – невидимые, неуловимые взгляду насекомые, зелёные на зелёной листве. Твари гремели и стрекотали так, что Эмми шарахалась поначалу от каждого куста – казалось, гремел броней неведомый хищник. Потом из леса донеслись шаги – мерные, тяжёлые, под хруст и скрип ломаемых веток Эмми вначале просто замерла. С надеждой, даже не поняв, что нужно боятся. Для её ушей в лесу шумел портовый погрузчик. Мирная, неповоротливая, смешная машина о трёх железных ногах, забрёдшая по какой-то надобности в джунгли.

Заблудилась, наверное.

Сейчас появится из за кустов, водитель откинет колпак, высунется и спросит дорогу. Только по тому, как резко все побежали вокруг – мужчины вперёд, на звук шагов, на ходу срывая винтовки с плеча, женщины с корзинами – назад, им за спины, Эмми поняла, что происходит что-то не то. Воины упали на одно колено, прицелились. Грянул залп, потом слитный стук затворов – и рёв. Оглушительный, рвущий душу звериный рёв. Стена ветвей разорвалась, и Эмми, все ещё ожидавшая увидеть мирный погрузчик – увидела высоко, меж листвы оскаленную, клыкастую морду. Зелёную, вытянутую, всю в бородавках. Клыки у неё… Новый залп. От курящихся ружей – облаком белый дым и пронзительный запах сгоревшего пороха. Тварь скрылась в листве, ревя и оглушительно топая ногами. Эмми содрогнулась ещё раз, выдохнула и решила держаться поближе к человеку с винтовкой. Зеркальнолицему, татуированному дикарю. Тому самому, что дал ей кусок ткани – прикрыться. Не гнал, и то хорошо. Так было спокойнее, пусть и не намного. А потом от бараков донёсся металлический звон, женщина рядом подмигнула, показал руками на рот – обед, мол. И Эмми увидела, чего здесь действительно стоит бояться.