Павел Николаев - Руна

Мария с восхищенным выражением лица развела в стороны руками, отшагнув назад. – Стало быть, ты можешь проделать это и с нами? – И думая, что предвидит следующий поворот диалога поспешила добавить: – Мы, естественно, обещаем использовать этот подарок исключительно во благо.

Эти слова Роба лишь рассмешили. – Маша, Маша. Я надеялся, что, хотя бы такие как ты, понимают, что наивность придаёт краски лишь детству.

На смену возбуждению пришла легкая грусть, окрашенная улыбкой. – Что, совсем никак?

– Ну почему совсем? В принципе возможно, конечно, вот только процесс преобразования не самый быстрый, плюс необходимо постоянное наблюдение, плюс мне нужна вся моя аппаратура и инструменты, плюс…

– Ладно, ладно, остановись, я поняла. В ближайшее время суперсолдатом мне не быть.

Роб сделал шаг в сторону Марии, опять встав вплотную, и утешительно легонько постучал ладонями по её плечам. – Не переживай, я потом придумаю для вас с Варей что-нибудь эдакое.

Закончив свою животрепещущую беседу приятной ноткой, они, с веселым настроем, не обращая внимания на принявшегося позади них Миракса орать во всю глотку на пацана, отправились домой, вслед за Варей, совершенно позабыв про Миранду, которая тут как тут объявилась едва они проходили мимо ещё одного, на этот раз, по виду, довольно нового, сарая, в котором, как оказалось в последствии, местные держат и разводят кроликов, а она, в силу большой привязанности к ним, добровольно взвалила на себя обязанности по их содержанию. Занятая, она даже не обратила внимания на произошедшую потасовку, и была просто шокирована, узнав, что натворил Пит, тот самый молодой и придурковатый парень, который, по словам Мири, не упускал возможности, при каждом удобном случае, приставать к ним.

Подойдя к дому, Мария и Мири задержались, подождав пока Роб сходит до своей машины, чтобы найти в своей футуристической аптечке что-нибудь большее пригодное для остановки кровотечений и заживления ссадин, чем подорожник, которым и по сей день невозбранно пользовались деревенские жители, часто не имея под рукой даже самых примитивных среди современных средств.

По возвращении, Роб самолично принялся за перевязь поврежденной руки Ани, не особо распространяясь окружающим о своей мотивации. Может дело в чересчур навороченных медикаментах, с которыми не дано правильно совладать первому встречному. Может он банально никому не доверял, что по сути было не удивительно, для человека-то который практически всю свою сознательную жизнь рассчитывал исключительно на самого себя. А может быть, просто хотел продемонстрировать своё добродушное отношение к детям, которое, безусловно, будет высоко оценено любым нормальным человеком. Истину же, которая расположилось где-то посередине, Роб тактично прикрыл своей молчаливой улыбкой.

Дело медленно шло к вечеру, самое время заняться приготовлением ужина, и в этом деле гость даже не подумал перенимать инициативу Марии с Варей и их маленьких подружек, к тому же, вся эта деревенская романтика с готовкой, не имея, ни электричества, ни газа, была для него просто темным лесом. Назначившие самих себя поварами ещё и решили преподнести ему сюрприз с содержимым горшка, который, при приготовлении пищи, вставлялся в специальный паз в широкой печной трубе. Сама же печка была расположена прямо между двумя комнатами, под разделяющей их стеной, неся, таким образом, тепло, равномерно на весь дом. Комнаты находились одна за другой, и первая частично представляла из себя кухню, с одной стороны которой стоял под огромным окном небольшой прямоугольный стол со стульями, с другой – рядом с самой печкой, спальные места, которые, по совместительству, периодически служили простором для детских игр.

Любовь к ожиданию никогда не являлась отличительной чертой Роба, поэтому он не стал стоять над душой юных кулинаров, а использовал образовавшееся свободное время для небольшой прогулки по окрестностям, далеко, тем не менее, так и не отойдя, остановившись, в, буквально нескольких десятках метров за крайним левым домом хутора, где искусные соседские руки соорудили великолепный живописный вишневый сад, который уже вовсю цвел. В слегка тусклом свете уже начавшего заходить солнца он был особенно красив, и охватившие Роба со всех сторон розовые краски прерывались лишь на небольшую деревянную беседку, от которой крестом вели тропинки. Небольшая круглая беседочка, с таким же круглым, защищающим от дождя, куполом имела внутри две, стоящие друг напротив друга, скамейки, одну из которых, усевшись прямо по середине, занял Роб.

Циркулирующие в его голове мысли не давали ему покоя. Как мог он раньше подумать, что, вернувшись через столько лет в свой родной край, он, вместо того чтобы увидеть прекрасную, процветающую жизнь, столкнется лицом к лицу с сущим кошмаром, гражданской, а по большому счету и мировой, войной. И надо же было такому случиться, что в первые же несколько дней своего пребывания он наткнулся и на противоположное по восприятию событие – встречу с прекрасной девушкой, какие ему ни разу не попадались в, так сказать, прошлой жизни.

Словно в подтверждение старинному мифу о материальности мысли, через некоторое время на пороге беседки появилась Варя, как нутром чуявшая где искать своего гостя. В тепле, прогретого жарким дневным солнцем становилось довольно жарковато, и, в отличии от Роба, носившего свой черный кожаный костюм, по всей видимости, без малейших неудобств, она сняла свою темно-коричневую курточку и ходила в одной красной майке, которая прекрасно сочеталась с её огненно-рыжими волосами, и выглядела просто божественно на фоне розового сада.

– Ну что дружочек, что скажешь о нашем маленьком садике? – Она спросила, усаживаясь на скамью рядом с Робом, вынудив его подвинуться в сторону.

Перед ответом, он ещё раз обвел взглядом это милое местечко. – Думаю, что это одно из наилучших мест для позитивных мыслей, не хватает здесь, пожалуй, лишь одной детали.

– Это какой же?

– Музыки. Музыка – это одна из самых прекрасных вещей которую я знал. В сочетании с этим изысканным видом на окрестности, полагаю, было бы просто изумительно.

Теплые воспоминания о детстве стали переполнять память Вари. – Да. – протяжно и с улыбкой выдала она. – Раньше музыка была частью жизни, было полно прекрасных певцов и певиц, и их произведения доносилась буквально отовсюду, из телевизора, радио, интернета, сопровождая любое кино и даже рекламу. А теперь… – она, уже с грустью на лице, покачала головой, – с того момента как меня завербовали в вооруженные силы, я практически ни разу и не слышала нормальной музыки, ведь то, что пишут сейчас, это уже нечто иное, можно сказать, просто различные варианты нашего национального гимна.