Владимир Яценко - Пленники зимы

Подошёл Серёга. Поздоровкались. Максим сразу заплатил за постой и за спокойствие.

Серёга пообещал к утру рыбца подогнать. Максим кивнул в сторону мёрзнущей неподалеку Светланы и заверил, что раньше одиннадцати рыба не понадобится. Но хорошо бы ещё молока… литр, много не надо. Серёга принял скорбный вид, мол, всё понял, раньше двенадцати не побеспокою, и удалился на предмет дальнейшей охраны вверенной ему территории.

Только тогда Максима отпустило. Будто ничего и не было.

Он долго, тщательно мылся. Светлана под душем тоже не торопилась, благо воды было хоть залейся. Потом как-то так получилось, что обсуждение последних событий они продолжили в спальном отсеке, под одеялом.

"Мы никогда не будем вместе", – прошептала она.

"Я знаю", – так же шёпотом ответил он.

Потом… потом они уснули в начале седьмого…

Максим чуть приоткрыл глаза и убедился, что уже девять. Он погладил её гладкое плечо, она недовольно заворчала и сместилась чуть ниже, это позволило высвободить до камня онемевшую руку и спасти ноздри от беспощадной атаки её волос. "Пожалуй, можно вздремнуть ещё часок-другой", – наконец, решил он и поправил одеяло. Это движение оказалось перебором. Светлана нежно завозилась, просыпаясь и устраиваясь поудобнее у него на груди…

Они и в самом деле поднялись с постели только к двенадцати часам дня. Вот только на сон времени так и не нашлось…

Максим искоса посматривал на застывшее лицо Светланы, которая внимательно следила за экраном телевизора. Это была одесская станция, передавали новости, всё больше о событиях минувшей ночи.

Сильный пожар в двухэтажном особняке по улице Посмитного. Кошмарная трагедия, чёрная дата в истории Одессы. На первом этаже обнаружено пять сильно обгоревших трупов. Ориентировочная причина пожара: небрежное хранение легковоспламеняющихся жидкостей и неисправность электрических отопительных приборов. Сотрудники фирмы праздновали удачное завершение финансового года, какой трагический финал…

На Люстдорфской дороге найдена разбитая машина – результат непонятной жестокой аварии. В салоне – кровь, неподалеку от машины – оторванная кисть руки, но пострадавшие не обнаружены. Если кому что-либо известно об этом происшествии, просьба позвонить по телефону…

Светлана продолжала смотреть новости, а Максим запустил кофеварку и открыл холодильник. "Начнём с бутербродов, – решил он. – А рыбу я оставлю на вечер"…

– С чем бутерброды? – спросил он. – С ветчиной или сыром?

– Ты слышал, сказали, что их было пять?

– Думаю, Виктор с Германом уклонились от вечеринки…

– А икры нет?

– Икру вы с Николаем слопали…

– Вспомнил! – недовольно протянула она, – "слопали"… Да там её и было-то с пол чайной ложки!

– Слопали, – повторил Максим. – И не поделились.

– Мы с дальтониками не делимся!

– Я не дальтоник, – с достоинством ответил он. – Бери выше. Я – хроматический астигматик.

– Ух ты, – уважительно выдохнула она и отвлеклась, наконец, от ящика. – А что это такое?

– Кабы знал, то работал окулистом, а не масломером, – ответил Максим. Он уже нарезал копчёное мясо, солёные огурцы, сыр, достал из холодильника масло… – Давай-ка к столу поближе.

Она опять была в его рубашке, только на этот раз он точно знал, что под ней, под рубашкой, ничего не было. Ничего, кроме гладкой, нежной кожи… Знакомое родимое пятно застенчиво выглядывало из-под воротника…

– Эй-эй! – рассмеялась она. – Смотри не порежься.

Максим очнулся, посмотрел себе в руки и отложил нож в сторону. Он взял чашки, положил по одной ложке кофе и по две ложки сахара. Здесь у них вкусы совпадали.

Оба любили сладкое, и терпеть не могли горькое.

– Ты хочешь сказать, что цвета всё-таки различаешь?

– Ещё как! Просто иногда мне кажется, что "оранжевость" и "коричневость" люди выдумали нарочно, чтоб было чем морочить мне голову.

– То есть ты этих цветов не видишь?

– Не отличаю, – поправил её Максим. – Видела бы ты радость врачей на медосмотрах, когда они подсовывали мне свой журнал с цветными картинками и на какой-то очередной странице я заявлял, что тут ничего не нарисовано.

– Что за журнал?

– Там на странице беспорядочно разбросаны квадратики, треугольники и кружочки, все разных цветов, и фокус в том, что какой-то цвет упорядочен в букву или цифру…

Её-то и надо угадать.

– Угадать? Понятно…

– Особенно смешили тесты с маленькими квадратиками. Они меня спрашивают: "Какого цвета квадратик?", а мне смешно: "Какой, к чёрту, цвет! Он же ма-аленький"…

Зато я различаю двести пятьдесят шесть миллионов оттенков серого!

Она смеялась, и Максим был счастлив.

Одна только мысль отравляла его счастье, "надолго ли"?

– А рыба откуда?

– Поймал.

– Как? Когда?

– Ты спала.

– Не может быть, я очень чутко сплю.

– Да ну? – хихикал над ней Максим. – Пойдём, проверим?

– Дай мне хоть кофе допить…

И опять они в постели, и опять стрелки часов неумолимо наматывают на свои оси стремительно уходящее счастье. И опять в голове у Максима нет-нет, да и прозвенит звоночек: если оно всё равно уйдёт, так может, пусть бы лучше его никогда и не было?

Дело шло к вечеру, быстро темнело.

Они собрались выйти на прогулку к морю, чтобы проститься с этим холодным февральским днём, который в отличие от многих других дней так ласково с ними обошёлся. Дверь была уже открыта, когда компьютер просигналил о поступившем сообщении.

Они вдвоём, всё ещё держась за руки, остановились и посмотрели в сторону шкафа, в котором Максим хранил технику. Иллюзия счастья и полноты жизни уносилась прочь в такт коротким позывным компьютера.

– Ну, что ж, – нарочито бодро заявил Максим. – Давай-ка посмотрим, кто это нам письмецо передал.

– Подожди, – неожиданно сказала Света. Она потянула его к себе. – Не отвечай.

Максим замялся, потом, будто оправдываясь, сказал:

– Это не приглашение к связи. Мелодия у меня другая. Это сигнал о том, что пришло сообщение. И не важно: сейчас мы посмотрим его содержание или позже. Для отправителя письмо мы получили, счётчик запущен, мы можем только потерять время…

– Конечно, – она отпустила его руку. – Ты прав.

Максим закрыл дверь, разулся, подошёл к шкафу, открыл его и запустил монитор. К его немалому облегчению, вчерашние полёты никак не сказались на работе ни самого компьютера, ни периферии.

Ничего не разбилось, не сломалось…

– Да, сообщение. Отправлено из Одессы, так что тут ты права, это могут быть только неприятности. Ух ты, видеосъёмка, кто-то не пожалел ресурсов на видеоролик…

Он запустил воспроизведение.

Двое малышей, не старше трёх-четырёх лет, сосредоточенно перелистывали огромную книгу, сидя на ковре с высоким, отливающим сиреневым ворсом. Милая картинка сопровождалась приятной музыкой…