Ян Вирин - Космическая киберакадемия

– Но всё же вы пришли ко мне, чтобы поделиться с ними, не так ли? – с заметным любопытством спросила Мишель. Ей было интересно – что такого мог придумать профессор математики, что могло бы, по его мнению, повредить репутации.

Откинувшись на спинку и немного успокоившись, он начал:

– Видите ли в чем дело, дорогая моя Мишель… – протянул Канилаба – Мне кажется, что наше руководство, как бы это сказать помягче… устарело, что ли -, сказав это он посмотрел на Мишель, чтобы увидеть реакцию. Она же продолжала спокойно на него смотреть, не показывая никакого удивления.

Он подслушал мою беседу с Глазом? – думала она – Невозможно, ведь он наверняка преподавал в то время,… может у него и вправду способности ясновидящего?

– Понимаете, мы уже не та шайка, которой когда-то руководил Глаз, будучи атаманом кибергов.

На самом деле такие высказывания были очень опасны. Его слова были пропитаны революционными мыслями, а таких людей в академии не жаловали. Мишель, правда, могла позволить себе такую роскошь, – прийти к Глазу и посоветовать создать Совет, который помогал бы ему в работе – ведь она была близкой его подругой, но Канилабу за такие высказывания сразу бы вышвырнули из учреждения.

Он ведь не дурак,… в какую игру он со мной играет?

Мишель решила не отвечать ему, а просто слушать дальше.

– Наша академия нуждается в новом руководстве, в свежих идеях, в свободе слова

Ну, это уж слишком. В новом руководстве, свежих идеях? Свободе слова? Он хочет произвести впечатление революционера?

– А почему вы собственно рассказываете всё это именно мне, профессор Канилаба?

Вдруг она поняла. Его подослал Глаз, чтобы проверить, насколько далеко хотела я зайти со своим Советом! Конечно! Он пытается взять меня с поличным. Мол, я сейчас чего-нибудь сболтну, соглашусь с ним, и сразу же в кабинет зайдет Глаз со своей службой безопасности.

– Почему… да мне просто показалось, что вы человек интеллигентный, образованный, сможете понять ту беду, которая неизбежна…

Беда, какая ещё беда…? – подумала она, поняв, что он имеет в виду. Академии угрожало правительство, новое правительство Марса.

– Ведь ещё утром я не просто так сказал, что Глаз осматривает свои имения – продолжил он.

Ещё утром… – повторила про себя Мишель. – Ух, какой… ведь тебе всё рассказал Глаз уже после нашей с ним беседы.… Вот не думала что ты, Канилаба, способен на такие игры – а вслух сказала:

– Я сказала то же самое, но меня не потянуло на вот такие мысли – Надо его проверить… шпион он, или нет…

– Разве нет? Вы в этом уверены? – спросил Канилаба.

Он спрашивает, как будто знает ответ! Он точно шпион Глаза. Но когда успел Глаз распорядиться насчёт шпионажа …?

– Нет. Однозначно нет – немного помедлив, Мишель перешла на другую тему – я хотела бы извиниться перед вами за столь внезапный уход… да вы вроде как спешили куда-то, не так ли?

– У меня была лекция, и она только что закончилась – я сразу же пришёл к вам. Дело в том, что именно на этой лекции мне в голову пришла идея, весьма интересная. Я читал лекцию об индукции…

– Мои знания по математике скудны, профессор, могли бы вы…

– Да, конечно… извините.… Есть метод доказательства, который называется индукцией. Так вот, этот метод заключается в том, что тот, кто его использует, доказывает тождество, пользуясь многими маленькими составляющими, и в конце получает равенство, которое легко доказывается. То есть – от большого количества маленьких, к одному большому…

– Я не понимаю, как это связано с…

– Я сейчас объясню, доктор. Я думал о должности Глаза и пришёл к выводу, что ему трудно справляться со всеми его обязанностями одному

Мишель немного напряглась. Неужели…

– Если под его боком были бы верные ему образованные люди, которые могли бы ему помочь, взвалить на себя часть его бремени…

Профессор продолжал говорить, а Мишель думала про себя:

Сволочь! Точно подослан Глазом… только ему я рассказывала об этом, ну Рентон не в счёт… может Канилаба подслушал нас? Да нет, он же был на лекции. Минутку, а когда он мог повстречаться с Глазом? Надо это всё хорошенько проверить, прежде чем делать выводы

– … и мы могли бы создать что-то вроде коллегии… Совета…

– Что? – вдруг вскрикнула Мишель.

– Я сказал Совета…

Почему он это так открыто мне рассказывает? Или он шпион Глаза, или он уверен, что я не расскажу Глазу ничего.… Но как он может знать такое? Может он… менталитик?

– Профессор, я очень устала,… и мне хотелось бы отдохнуть. Давайте продолжим нашу беседу как-нибудь в другой раз, хорошо? – неуверенно произнесла Мишель.

– Конечно, доктор, конечно,… но я вас прошу – он приблизился к Мишель, и опять придал своему лицу лукавое выражение – держать сказанное в тайне, так как…

– Разумеется, Канилаба, разумеется. Хорошего вам дня.

Профессор встал и вышел из кабинета.

Он не боится разглашения,…нет, он сказал это так, просто,… что он за человек? – подумала Мишель.

Тех, кто учился на ментально-интеллектуальном факультете, считали загадочными людьми. Всё их обучение вообще было окутано тайной, и рядовых людей в эту тайну не посвящали.

Весь факультет был разделён на несколько групп – их число менялось, так как каждая группа занималась какой-то отдельной областью этой величайшей науки о человеческом уме. Преподавателей на факультете не хватало, и академия очень дорожила ими – после того как двадцать лет тому назад великий киберг Тень был казнён за предательство, в академию пришло всего десять человек с подобными способностями.

Вот уже десять лет главой факультета был бывший математик ККА, профессор Рентон. Он не оказал влияния на развитие математики за время пребывания профессором на кафедре математики в ККА, зато, обнаружив способности менталитика, внёс огромный вклад в развитие этой науки, став сначала обычным студентом, потом лектором, профессором, и наконец, главой факультета.

Ещё с самого начала работы на ККА, когда ещё даже не было орбитальной станции, Рентон был хорошим другом Мишель. Они были знакомы вот уже около 15-ти лет. Каждый день они обменивались впечатлениями о работе, делились своими проблемами, а в последнее время стали частенько навещать друг друга после работы. Конечно, на это никто не обращал внимания, так как следить за всеми профессорами и учёными академии слишком трудная задача для службы безопасности. Да и что в этом криминального – навещать коллегу после работы?

В шесть часов вечера того же дня Мишель позвонила в дверь, на которой было выведено: АПАРТАМЕНТЫ ПРОФЕССОРА РЕНТОНА. Апартаменты всех учёных высшей ступени располагались на том же этаже где и их рабочие кабинеты, то есть в нулевом корпусе – этим, в частности, выражалось то уважение, которым пользовались они в академии.