Антон Ильин - Мир Дженнифер

– Плат, ты не прав! Я всегда тебя понимала, и я знаю, как много ты потратил времени и сил на нее, но ты не можешь подчинить ей всю свою жизнь! Не оставить места для нас. А как же я, Плат? А как же мы?!

Двойник в ответ что-то бурчал себе под нос. «Какой же он говнюк!» – восклицал про себя Платон, ступая за парой. Ему стало очень жаль Катю. «Почему он ее так изводит?» – возмущался Платон, не понимая, как ему исправить дело и изменить течение этого драматичного диалога.

– Плат, ты все свободное время проводишь с ней, мы даже никуда не ходим, – продолжала сетовать Катя, – все наши друзья давно перестали с нами общаться. Даже Кирсановы.

– А что Кирсановы? Я не обязан им постоянно звонить! – проворчал двойник.

– Никому ты ничего не обязан, ты просто закрылся в своем коконе и не хочешь из него вылезать, ты стал необщительным, замкнутым, отрешенным. И все из-за нее! Из-за этой чертовой программы!

– Не называй ее так! – возмутился двойник, – Вот увидишь, она заработает. Совсем скоро, я знаю.

«Я знаю, знаю, знаю, ЗНАЮ!» Слова эхом отскакивали от забора, летели в сторону дома, стукались о его высокую кирпичную стену, а затем неуклюже путались в густой листве кучерявых тополей. Неожиданно пара спорящих стала быстро удаляться от Платона и, как он ни старался их нагнать, у него ничего не выходило – пространство не давало ему выйти из парка. В конце концов Катя с Платоном исчезли из виду, растворившись в дымке разбуженного дня.

Оставшись наедине с высокими деревьями, Платон с сожалением вздохнул и принялся с любопытством осматривать местность. К этому времени уже появились люди. Одни сидели на белеющих в лучах солнца лавочках, другие лениво прогуливались по маленьким тенистым аллейкам. Все они – и мужчины, и женщины, и дети – были очень красивыми, элегантно одетыми и чрезвычайно приветливыми. Где-то неподалеку тихо заиграл оркестр. За спиной мирно шумел фонтан. От фонтана веяло утренней свежестью, и внезапная радость счастливых воспоминаний детства окутала взволнованное сердце Платона.

С небольшого зеленеющего под солнцем поля донеслись детские голоса: трое мальчишек с азартом гоняли мяч, двое казались явно старше – лет двенадцати, возможно, тринадцати, а один помладше – лет семи-восьми. Они меняли друг друга на воротах в виде трехпалых кустов и громко комментировали действия друг друга. Неожиданно Платону показалось, что краем глаза он заметил какое-то движение: чья-то тень проскользнула мимо и исчезла в небольшой открытой беседке, расположенной напротив пожелтевшей от времени статуи древнегреческих падчериц. Платон направился к беседке. По мере приближения он увидел красную вывеску, вывеска гласила: «ЧИТАЛЬНЯ». В центре беседки стояла будка, а в будке кто-то сидел. Этим кем-то оказалась полная женщина в зеленом платке.

– Какой же чудный сегодня день! – сказала она, увидев на пороге Платона. – Желаете почитать?

Платон посмотрел на кипу газет. «Известия», «Правда», «Московский курьер», «Новое Время» и «Лукоморье» были в их числе. Платон попросил дать ему «Известия». Женщина почему-то очень обрадовалась и протянула ему газету.

– Ситро не хотите? – спросила она. – Совсем свежее, только сделали. – Рядом с женщиной стоял огромный графин, в котором плавали кубики льда и зеленые дольки лайма.

– Э… нет, спасибо. – Платон взял газету и посмотрел на дату: 16 октября 2018 года. – Ну ладно… ладно… допустим, это сегодня. Но что-то затянулся этот день…

– Простите, вы что-то сказали? – Женщина наклонилась через стойку, да так сильно, что ее пышный бюст соблазнительно выехал навстречу Платону.

– Нет, нет… Ничего, ничего… – пробормотал он и скорее отвернулся, чтобы не смущать себя и окружающих, коих в беседке собралось уже несколько человек.

Платон рассеяно посмотрел, куда лучше сесть, а когда все-таки определился, кто-то негромко позвал его по имени.

– Платон Викторович!

Платон обернулся.

– Платон Викторович, идите сюда!

Платон увидел сидящего в самом далеком углу беседки незнакомого мужчину. На его столике стоял бокал ситро и лежала раскрытая газета «Правда».

– Садитесь, пожалуйста! – Мужчина привстал и с любезностью джентльмена показал на плетеный стульчик, пустовавший напротив.

– Это драцена? – спросил Платон.

– Извините?

Платон указал на дерево в горшке, стоящее рядом.

– Вот это… драцена?

Мужчина повернулся, чтобы посмотреть, куда именно показывает Платон.

– Ах, это! Думаю, да… Скорее всего, так и есть, – ответил мужчина, но все же задумался.

– Это драцена! – заключил Платон и сел напротив. – Чего вы от меня хотите?

– Платон Викторович, позвольте для начала представиться. Меня зовут Джон Доу!

Джон ловко снял белую перчатку и протянул потемневшую от сильного загара руку. Платону его рука показалась ненастоящей, настолько она была гладкой и прохладной.

– Что вы от меня хотите, мистер Доу? – повторил свой вопрос Платон и стал рассматривать вежливого господина.

Джон Доу был одет в льняной костюм, какой обычно любят носить летом деловые мужчины. На запястье из-под кремовой рубашки застенчиво выглядывали золотые часы. Доу был без галстука, его смуглое лицо казалось чересчур дружелюбным.

– Прежде всего, хочу подчеркнуть, что вы не совсем спите.

– Не сплю? – удивился Платон. – С чего вы решили, что я так думаю?

– Платон, вы только что попали на Марс. Вас допрашивали, и вы им почти что ничего не рассказали про Маму.

Платон вспомнил огромного страшного врача, медицинских братьев и хмурого майора, стоящего у него за спиной. Платон вспомнил и наручники, и пластырь на лбу, и Петровича с добродушным толстяком Шуркой. Пестрая вереница необычных воспоминаний привела его обратно к последним событиям, и да, Платон осознал, что скорее спит, нежели бодрствует. Не может же он видеть наяву, как его двойник ругается с Катей. И потом, не ездят же так поливалки по городу, а ситро уже давно никто не предлагает к утренней газете в московских читальнях. Уже лет сто как не предлагают.

– Вы хотите меня тоже спросить про Маму?

– Нет, Платон, я просто хочу сказать, что вы часть нашего с вами эксперимента.

– Эксперимента? – У Платона от этого слова мгновенно пересохло во рту, и он с вожделением посмотрел на бокал ситро.

– Вот… попейте.

Мистер Доу заботливо подвинул бокал поближе к Платону, но брезгливый по природе Платон не стал из него пить.

– О чем вы говорите?

– Я знаю, кто вы, Платон Викторович. – Сказав это, Джон Доу сделал ударение на слове «кто».

– И кто же я, по-вашему?

– Вы разработчик искусственного интеллекта, программы Дженнифер, – спокойно ответил он. – Мы вместе работали над проектом… когда вы и ваш партнер Гриша переехали в Кремниевую долину.